Генрик Ибсен - Кукольный дом
НОРА. Да? Разве? Мне не удалось с ним поговорить.
ХЕЛЬМЕР. И мне почти тоже. Но я давно не видал его в таком хорошем настроении. (Глядит на нее с минуту, затем подходит к ней поближе.) Гм!.. Однако как чудесно опять очутиться у себя дома. Ах ты, очаровательная юная красавица!
НОРА. Не гляди на меня так, Торвальд!
ХЕЛЬМЕР. Что? Мне нельзя смотреть на свое драгоценнейшее сокровище? На всю эту прелесть, которая принадлежит мне, мне одному, вся целиком!
НОРА (переходя на другую сторону стола). Не надо так говорить со мной сегодня.
ХЕЛЬМЕР (следуя за нею). У тебя в крови все еще кипит тарантелла, как погляжу. И оттого ты еще очаровательнее… Слышишь?.. Гости начинают расходиться. (Понизив голос.) Нора… скоро в доме все стихнет.
НОРА. Надеюсь.
ХЕЛЬМЕР. Не так ли, моя любимая? О, знаешь, когда я бываю с тобою в обществе, знаешь, почему я там мало говорю с тобой, держусь от тебя подальше, лишь украдкой поглядываю на тебя?.. Знаешь почему? Потому что я представляю себе, будто ты моя тайная любовь, что мы с тобой обручены тайком и никто даже не подозревает, что между нами есть что-то.
НОРА. Да, да, да, я ведь знаю, что все твои мысли около меня.
ХЕЛЬМЕР. А когда мы собираемся уходить и я накидываю шаль на твои нежные, юные плечи… на этот дивный изгиб шеи от затылка… я представляю себе, что ты моя юная невеста… что мы прямо из-под венца… что я впервые введу тебя сейчас в свой дом… в первый раз останусь с тобой наедине… один с тобой, моя юная, трепещущая прелесть! Весь этот вечер у меня не было иной мысли, иного желания, кроме тебя. Когда я увидал, как ты носишься и манишь в тарантелле… у меня кровь закипела… я не мог больше… Оттого я и увлек тебя оттуда так рано…
НОРА. Поди, Торвальд… Оставь меня. Я не хочу…
ХЕЛЬМЕР. Что это значит? Ты меня поддразниваешь, малютка Нора? Не хочу?.. Или я тебе не муж?..
Стук во входную дверь.
НОРА (вздрагивая). Слышишь?
ХЕЛЬМЕР (оборачивается). Кто там?
РАНК (за дверями). Это я. Можно на минутку?
ХЕЛЬМЕР (тихо, с досадой). И что ему теперь понадобилось? (Громко.) Сейчас. (Идет и отпирает дверь.) Вот это славно, что ты не прошел мимо нас.
РАНК. Мне послышался твой голос, вот и захотелось заглянуть к вам. (Окинув комнату беглым взглядом.) Н-да, эти милые знакомые места. Хорошо у вас здесь, уютно, у вас – обоих.
ХЕЛЬМЕР. Кажется, тебе и наверху было сегодня хорошо, уютно.
РАНК. Восхитительно. И почему бы нет? Отчего не взять от жизни все, что она дает? Во всяком случае, сколько можно и пока можно. Вино было превосходное…
ХЕЛЬМЕР. Особенно шампанское!..
РАНК. И ты заметил? Просто не верится, сколько я мог влить в себя.
НОРА. Торвальд тоже выпил сегодня много шампанского.
РАНК. Да?
НОРА. Да, а после этого он всегда в отличном настроении.
РАНК. Да что ж, почему и не кутнуть разок вечерком после проведенного с пользой дня?
ХЕЛЬМЕР. Проведенного с пользой! Этим я, к сожалению, не могу похвалиться.
РАНК (ударяя его по плечу). А я так могу!
НОРА. Доктор Ранк, вы, наверное, предпринимали сегодня какое-нибудь научное исследование?
РАНК. Вот именно.
ХЕЛЬМЕР. Те-те-те! Малютка Нора говорит о научных исследованиях?
НОРА. И можно поздравить – с успехом?
РАНК. Н-да, можете.
НОРА. Значит, результат получился хороший?
РАНК. Наилучший и для врача и для пациента – уверенность.
НОРА (быстро, пытливо). Уверенность?
РАНК. Полная уверенность. Ну как не кутнуть после этого?
НОРА. Да, вы правильно сделали, доктор.
ХЕЛЬМЕР. И я то же скажу. Только бы тебе не пришлось расплачиваться за это завтра.
РАНК. Ну, даром ничего в этой жизни не дается!
НОРА. Доктор Ранк, вы, верно, охотник до маскарадов?
РАНК. Да, если много забавных масок…
НОРА. Слушайте же, чем нам с вами нарядиться в следующий раз?
ХЕЛЬМЕР. Ах ты, ветрогонка! Ты уж думаешь о следующем разе?
РАНК. Нам с вами? Сейчас скажу. Вам – баловнем счастья…
ХЕЛЬМЕР. А ты придумай-ка наряд, который бы ясно выразил эту мысль.
РАНК. Пусть твоя жена явится такой, какой она всегда бывает в жизни…
ХЕЛЬМЕР. Вот это метко сказано. Ну, а ты придумал, чем сам явишься?
РАНК. Да, дружище, это у меня решено.
ХЕЛЬМЕР. Ну?
РАНК. На следующем маскараде я появлюсь невидимкой…
ХЕЛЬМЕР. Вот так выдумка!
РАНК. Есть такая большая черная шапка, – или ты не слыхал о шапке-невидимке? Стоит надеть ее – и человека как не бывало.
ХЕЛЬМЕР (подавляя улыбку). Да, это так.
РАНК. Но я совсем забыл, для чего, собственно, зашел. Хельмер, дай-ка мне сигару, из гаванских, потемнее.
ХЕЛЬМЕР. С величайшим удовольствием. (Предлагает портсигар.)
РАНК (берет одну и обрезает кончик). Спасибо.
НОРА (зажигая спичку). А мне позвольте предложить вам огоньку.
РАНК. Спасибо вам.
Она держит перед ним спичку, и он закуривает.
И прощайте!
ХЕЛЬМЕР. Прощай, прощай, дружище!
НОРА. Спокойного сна, доктор Ранк.
РАНК. Спасибо за пожелание.
НОРА. Пожелайте мне того же.
РАНК. Вам? Ну, раз вы хотите – спокойного сна. И спасибо за огонек. (Кивает им обоим и уходит.)
ХЕЛЬМЕР (вполголоса). Здорово выпил.
НОРА (рассеянно). Пожалуй.
Хельмер вынимает из кармана ключи и идет в переднюю.
Торвальд… зачем ты?
ХЕЛЬМЕР. Надо опорожнить ящик. Он уже полон. Места не хватит для утренних газет…
НОРА. Ты хочешь работать ночью?
ХЕЛЬМЕР. Ты знаешь, что не хочу… Что это? Тут кто-то возился с замком!
НОРА. С замком?
ХЕЛЬМЕР. Да, конечно. Что же это там застряло? Нельзя допустить, чтобы прислуга… Да, тут сломанная шпилька. Нора, твоя шпилька!
НОРА (быстро). Ах, так это, верно, дети…
ХЕЛЬМЕР. Ну, их надо отвадить от этого. Гм!.. Гм!.. Ну, наконец-то удалось отпереть. (Вынимает из ящика письма и кричит в кухню.) Элене! Элене! Надо погасить лампу в передней. (Входит в комнату и запирает дверь в переднюю, показывая Норе кипу писем.) Вот видишь, сколько набралось! (Перебирая письма.) Это что такое?
НОРА (у окна). Письмо! Не надо, не надо, Торвальд!
ХЕЛЬМЕР. Две визитных карточки от Ранка.
НОРА. От Ранка?
ХЕЛЬМЕР (глядит на них). «Доктор медицины Ранк». Они сверху лежали: видно, он сунул их, уходя.
НОРА. На них что-нибудь написано?
ХЕЛЬМЕР. Над именем сверху черный крест. Гляди. Что за жуткая фантазия! Точно извещает о собственной смерти.
НОРА. Так оно и есть.
ХЕЛЬМЕР. Что? Ты что-нибудь знаешь? Он тебе говорил что-нибудь?
НОРА. Да. Раз мы получили эти карточки, он, значит, простился с нами. Теперь запрется у себя и умрет.
ХЕЛЬМЕР. Мой бедный друг!.. Я так и знал, что мне недолго удастся сохранить его. Но чтобы так скоро… И спрячется от всех, как раненый зверь…
НОРА. Раз чему быть – так лучше без лишних слов. Так ведь, Торвальд?
ХЕЛЬМЕР (ходит взад и вперед). Мы так сжились с ним. Я как-то не могу себе представить, что его не будет. Он, его страдания, его одиночество создавали какой-то легкий облачный фон нашему яркому, как солнце, счастью… Ну, а может быть, оно и к лучшему. Для него, во всяком случае. (Останавливается.) Да, пожалуй, и для нас, Нора. Теперь мы с тобой будем одни – всецело друг для друга. (Обнимая ее.) Моя любимая… Мне все кажется, что я недостаточно крепко держу тебя. Знаешь, Нора… не раз мне хотелось, чтобы тебе грозила неминуемая беда и чтобы я мог поставить на карту свою жизнь и кровь – и все, все ради тебя.
НОРА (высвобождаясь, твердо, решительно). Прочти же твои письма, Хельмер.
ХЕЛЬМЕР. Нет, нет, не сегодня. Я хочу быть с тобой, моя ненаглядная, у тебя.
НОРА. Зная, что друг твой умирает?
ХЕЛЬМЕР. Ты права. Это взволновало нас обоих. В наши отношения вторглось нечто некрасивое – мысль о смерти, о разложении. Надо сначала освободиться от этого. Пока что разойдемся каждый к себе…
НОРА (обвивая его шею руками). Торвальд… спокойной ночи! Спокойной ночи!
ХЕЛЬМЕР (целуя ее в лоб). Спокойной ночи, моя певунья-пташечка! Спи спокойно, Нора. Теперь я прочту письма. (Уходит с письмами в кабинет и затворяет за собой дверь.)
НОРА (с блуждающим взором, шатаясь, бродит по комнате, хватает домино Хельмера, набрасывает на себя и шепчет быстро, хрипло, прерывисто). Никогда не видать его больше. Никогда. Никогда. Никогда. (Набрасывает на голову шаль.) И детей тоже никогда не видать. И их тоже. Никогда. Никогда. Никогда… О-о! Прямо в темную, ледяную воду… в бездонную глубину… О-о! Скорее бы уж конец, скорее… Вот теперь он взял письмо… читает… Нет, нет, еще не сейчас… Торвальд, прощай! И ты и дети… (Хочет кинуться в переднюю.)
