Пиркко Сайсио - Бесчувственность
Тойни: Боялся всего. И слушался меня во всем.
Туула: Как же я тебя ненавижу.
Тойни: А-а.
Туула: Прости, что так сказала. Но слово не воробей… Как же я тебя ненавижу!
Сцена четырнадцатая
Осень. Поднимается ветер.
Марко и Милва вдвоем в парусной лодке.
Марко: Поворот!
Милва: Мне это надоело. Давай вернемся!
Марко: Еще два с половиной часа и мы будем в фарватере возле вон тех шхер!
Милва: Это была дурацкая идея! Хоть и моя!
Марко: Запад! Ты видишь запад?
Милва: Не вижу! Сеппо не простит нам, если мы угробим его яхту.
Марко: Запад! Где запад?
Милва: Я не вижу! Не вижу! Давай повернем назад!
Марко: Нет! Назад мы не пойдем!
Милва: Ну почему нет?
Марко: Потому что капитан говорит «нет»!
Милва: А кто капитан? Ты, что ли?
Марко: Я! Поворот!
Милва: Ты влез не в свою шкуру!
Марко: Поворот!
Милва: В шкуру Сеппо! Ты согласишься вернуться, если я признАюсь тебе?
Марко: В чем это?
Милва: Я признаЮсь!
Марко: В чем?
Милва: Я признаЮсь!
Марко: Затяни крепче! Черт тебя подери! Поворот!
Милва: Ты меня любишь?
Марко: Быстрее к мачте! В сторону. Я сменю парус. Не упусти ветер!
Милва: Любишь?
Марко: К отцу вернулась жажда жизни. И это главное.
Милва: А как же я? А что, если я этого не вынесу?
Марко: Чего?
Милва: Я не смогу с этим жить! Давай повернем! Я созналась. Если ты любишь меня, давай вернемся.
Марко: Нет.
Милва: Я знала! Я так и знала! Ты меня больше не любишь!
Марко: С чего ты взяла? Потому что я отказался повернуть?
Милва: Нет, потому что ты больше не пытаешься меня понять.
Марко: Понять?… Черт, я не понимаю тебя!
Милва: Ты больше не ищешь тех тонких мест, где все может порваться.
Марко: По-моему, сейчас мы как раз рвем все эти тонкие места. И при этом вместе.
Милва: Но я хочу, чтобы во мне все порвалось! Пойми же ты!
Марко: А я не хочу.
Милва: Но я-то хочу. Я хочу, чтобы меня разорвало. Мне это необходимо. Я не могу так больше.
Марко: Похоже, стихает. Ну что, повернем?
Милва: Почему?
Марко: Пропала охота. Может, мотор запустим? И не смотри на меня так, словно я дурак и не понимаю, о чем ты говоришь.
Милва: А ты понимаешь?
Марко: Сеппо, конечно, способен тебя понять, а я нет…
Милва: Ты же сам преложил мне.
Марко: Я предложил, чтобы ты подтолкнула его вперед. Чтобы ты поговорила с ним. Он был похож на старую ворчливую развалину. Которая ничего уже не хотела от жизни. Я думал, ты заставишь его встряхнуться. Но я же не просил тебя…
Милва: Зато теперь он встряхнулся.
Марко: Только уволь от подробностей.
Милва: А кто же меня встряхнет?
Марко: Но ведь я согласен взять тебя такой, какая ты есть… ведь я согласен жениться на тебе после всего, что случилось.
Милва: Но никто никогда не пытается меня переделать. Никто даже не осмеливается по-настоящему взглянуть на меня.
Сцена пятнадцатая
Сеппо и Тойни украшают елку.
Тойни: Если посмотреться в этот шар, то рожа сразу расплывается.
Сеппо: Это уж точно.
Тойни: Ну и на кого я похожа?
Сеппо: Ха! Ну и рожа!.
Тойни: Чья?
Сеппо: Твоя. Ну вылитая ты. Только волосы прибраны аккуратно. Это Туула тебя причесала?
Тойни: А то кто ж. Вот, значит, на кого я стала похожа.
Сеппо: На кого?
Тойни: Нос-то совсем по щекам размазало. А подбородок, вообще ниже воротника повис. У-у.
Сеппо: Да чего ты. Это только твое отражение в шаре. И ничуть тебя не размазало. Ни нос, ни шею.
Тойни: А вы что ж, с фирмы какой будете? Али из пожарных?
Сеппо: Нет. Я Сеппо.
Тойни: Ты Сеппо? Поди-ка. Ты нечто тот самый парень, что увидел себя в шаре и поднял рев на весь дом, что рожу раздуло так, что и не признать.
Сеппо: Да, я тот парень.
Тойни: Ишь ты. Вымахал-то как.
Сеппо: Только я не ревел. Я смеялся.
Тойни: А муж мой повесил на елку пачку из-под папирос, как украшение. Привязал на веревочке.
Сеппо: Да, я помню.
Тойни: Ой, и шутник был мой муж.
Сеппо: Правда, что ль? То-то ты ревела тогда.
Тойни: Как вы можете так говорить? Вы мужа моего не знавали.
Сеппо: Да уж знавал.
Тойни: Эка.
Сеппо: Он мой отец.
Тойни: Да он уж помер.
Сеппо: Умер, да. Лет пятьдесят как покойник.
Тойни: Ой, и шутник был. Муж мой покойник.
Сеппо: Да уж любил за ворот закладывать.
Тойни: Да.
Сеппо: И тебя бить. Тоже любил.
Тойни: Ну, этого я не припомню.
Сеппо: Зато я помню.
Тойни: Чего ж внучек-то мой, уже пришел?
Сеппо: Скоро будут.
Туула: (входит с подносом) Бабуля, ты пунш будешь?
Сеппо: Ей нельзя горячительного.
Туула: Вот это стакан для бабули.
Тойни: Я люблю закладывать.
Туула: Ой, не пугай!
Тойни: Люблю. Я выпью, а потом бузить начну.
Туула: Бузить? Это как? Что это за слово такое?
Тойни: Буянить. Посуду бить. Обожаю посуду бить.
Туула: Ой-ой. Как страшно. С рождеством, Сеппо.
Сеппо: С рождеством, Туула! И бабуля тоже!
Туула: С рождеством, бабуля!
Тойни: И живут ведь, как эти… зверь-то такой есть. Ну парочка эта ваша.
Туула: Кто живет? С кем живет?
Тойни: Да внучек мой, доктор.
Туула: Ты о Марко, что ли?
Тойни: Как собаки блудные. Как зверь этот, который то ли собака, то ли песец, то ли барсук. Вспомнила, волк! Как волки!
Сеппо: Ты это о чем?
Тойни: Живут как волки. Тоже мне, супруги.
Туула: Как волки говоришь? Бабуля гражданский брак имеет в виду. Да не живут они так больше. Ты, бабуля, разве не помнишь, как на свадьбе была? Дождь тогда сильный был. Ты подле меня в церкви сидела.
Тойни: Отчего ж не помнить? Помню.
Сеппо: Да ни черта ты не помнишь.
Тойни: Помню.
Сеппо: Ну и какой был торт? Ты торт ела.
Туула: Не дразни ее. Сегодня же Рождество.
Сеппо: Так какой?
Тойни: Такой. Никакой. Невкусный.
Открывается дверь.
Входят Марко и Милва.
Марко: С Рождеством! Есть ли в доме послушные детки?
Тойни: Сеппо дразнит меня. И не отстает, хотя ему и было сказано.
Милва: Сеппо дразнит бабушку?
Тойни: Он всех дразнит. Всех вокруг. И не отстает.
Сеппо: Всё. Отстал.
Тойни: Вот не прощу тебя теперь, даже не упрашивай.
Марко: Кого не простишь?
Тойни: Никого. Меня. А Сеппо я больше не люблю.
Туула: Я принесу вам пунша. Садитесь. Он еще горячий.
Марко: Я сам принесу. (Уходит)
Милва: Красивая елка. А подарки куда можно положить?
Туула: Подарки, цветы… ну что вы… не надо было. Ну вот, стол накрыт, картошка… Ах да, Марко! Марко! Включи духовку, пожалуйста. У нас сегодня будет лосось. И икра сиговая… ребята еще осенью заготовили. Сетью взяли сигов прямо перед домом… сколько их было, Сеппо, ты помнишь?
Сеппо: Не помню. Пять, кажется.
Туула: Или это по весне было? А это селедка маринованная. По-брюссельски. Ты луку нарезал? Не забыл?
Сеппо: Не забыл.
Туула: Тише ты. Ну, пока картошка варится, хм… что же мне надо было…
Милва: Как чудесно пахнет. Елкой и лесом.
Тойни: Да уж, кто в лес… а кто…хи-хи
Сеппо: Что?
Тойни: … а ничего. Ноги в руки и вперед. И не задерживайся на пороге. Черт, вот досада-то.
Милва: Какая досада?
Тойни: Что ж вы детей-то дома оставили?
Милва: У нас нет детей. Пока нет.
Тойни: Я не люблю детей.
Милва: Понятно.
