Как учится машина. Революция в области нейронных сетей и глубокого обучения - Ян Лекун
Рассмотрим теперь молодого французского исследователя. Ему приходится постоянно бороться за место под солнцем. Сначала он должен сдать вступительные экзамены CNRS (фр. Le Centre national de la recherche scientifique, Национальный центр научных исследований), Inria (National Institute for Research in Digital Science and Technology) или другого университета на должность лектора. Но даже в случае успеха его зарплата будет около 30 000 евро в год, что примерно в полтора раза меньше средней заработной платы в стране. И все это – после восьми лет обучения в высшем учебном учреждении, одного или двух лет стажировки за границей, а также выхода значимых публикаций в международных научных журналах! В академической среде царит иерархия. Молодой преподаватель во Франции не имеет официального права руководить докторантами. Для этого ему потребуется подождать еще несколько лет и пройти новую аккредитацию. Он должен проводить 128 часов лекций в год, или 192 часа учебных занятий, или 288 часов практической работы. При этом из-за низкой заработной платы ему, скорее всего, придется работать сверхурочно, чтобы сводить концы с концами.
В результате у него остается совсем мало времени на исследования. Если молодой специалист хочет посвятить себя исследовательской деятельности, ему придется получить должность исследователя в Inria или CNRS с той же заработной платой, что и у лектора. В университетах Франции этот нелегкий путь ожидает специалиста по любой дисциплине. Аналогична ситуация и в других странах Европы. Достойные университетские должности в Европе, условия которых могут сравниться с лучшими университетами Северной Америки, имеются разве что в Швейцарии, особенно в Федеральных политехнических школах Лозанны и Цюриха.
Во Франции, конечно, хватает талантливых ученых, несмотря на эти посредственные условия. Но как их удержать? Активность и успех исследований в Соединенных Штатах и Канаде во многом зависит от их способности привлекать лучшие таланты со всего мира. Более половины молодых американских университетских профессоров родились и получили образование в других странах, в первую очередь в Китае, Индии, России, Великобритании и континентальной Европе.
Кому выгодна интеллектуальная революция?
Я не уверен, что революция искусственного интеллекта хороша для всех. Те люди, что имеют высококвалифицированные, творческие профессии или должности, ориентированные на работу с людьми, имеют больше шансов сохранить свою работу, чем те, чья работа может быть частично или полностью автоматизирована. Прибыль от использования ИИ вряд ли будет равномерно распределена между всеми трудящимися, а экономическое неравенство усилится, если главы правительств не исправят ситуацию с помощью фискальных мер.
Автоматизация заменила людей при выполнения повторяющихся или тонких операций. Искусственный интеллект заменит людей в профессиях, требующих определенного уровня сложности в восприятии, рассуждении, принятии решений и планировании действий. Автономные транспортные средства, вероятно, сократят количество рабочих мест для водителей грузовиков, такси и арендуемых автомобилей, но с другой стороны, дороги станут безопасней. В медицине системы анализа изображений уже внедряют при рентгенологических исследованиях. Осмотры пациентов станут более надежными и менее затратными – это большой плюс для пациентов. В области здравоохранения и логистики ИИ улучшит качество жизни для всех.
Однако изменения коснутся всех профессий.
Одно можно сказать наверняка: ИИ и его приложения добавляют ценность тому, с чем они не могут конкурировать: подлинному человеческому опыту. Автоматизация уже снизила цены на некоторые промышленные товары; эта тенденция продолжится и даже усилится с внедрением ИИ в промышленную отрасль. Однако на сферах услуг, продаж и недвижимости влияние ИИ отражается иначе. Пример? Плеер Blu-ray стоит около 70 евро. В этой невероятно сложной технологии используется множество новейших изобретений (синий лазерный диод, цифровой формат для сжатия видео H.264/MPEG-4 и т. д.). А теперь давайте возьмем расписанную вручную керамическую вазу. Ее изготовление является частью тысячелетней традиции, и поэтому она может стоить 500, 600 или 700 евро. Плеер Blu-ray производится серийно, ваза – уникальное творение. Другой пример? Каждый из нас может послушать любимое музыкальное произведение по цене до 2 евро или по подписке. Но чтобы сходить на рок-концерт или посетить оперу, придется заплатить от 50 до 300 евро. В чем разница? Уникальность события, момента жизни, который оно в себе несет. Вкусная еда, прогулка на природе, посещение музея или джазового фестиваля – я как просвещенный любитель могу только радоваться этому – заставляет все больше ценить творчество и опыт, редкую и уникальной продукцию. Будущее теперь за профессиями в области здравоохранения, искусства, науки, образования, спорта – всем тем, что отдают приоритет эмоциональным или интеллектуальным аспектам жизни.
Военная угроза?
Как и любую инновацию, ИИ можно использовать и во благо, и во вред. Многие высказываются против использования ИИ в военных целях, в первую очередь против автономных систем вооружения (SALA), известных также как «роботы-убийцы». Однако в большинстве армий существуют строгие правила, регулирующие процедуры нанесения ударов. Принятие решений всегда зависит от того или иного армейского чина, независимо от типа используемого оружия. Отметим также, что автономное или полуавтономное оружие существует на самом деле уже давно – к нему, например, относятся самонаводящиеся и крылатые ракеты. Самым старым из таких автономных видов оружия являются противопехотные мины. В 1999 г. Международная конвенция запретила их использование, но не потому, что они слишком «умны», а потому, что они, по сути – очень «глупы». К сожалению, США, Китай, Россия, Индия, Пакистан, Северная Корея и Южная Корея, Иран и несколько других стран не подписали запрет.
Рискуем ли мы стать свидетелями новой интеллектуальной гонки вооружений? В сентябре 2017 г. Владимир Путин заявил, что «лидеры ИИ станут хозяевами мира». На заседании Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций в Женеве прошли дебаты с предложениями ввести мораторий на автономное вооружение. Некоторые страны даже считают SALA одним из видов оружия массового поражения. Другие, в частности, Соединенные Штаты, напротив, рассматривают SALA в качестве средства уменьшения сопутствующего ущерба и числа жертв среди гражданского населения в военных конфликтах благодаря точному распознаванию и отслеживанию целей[132].
Перед лицом изменений в военной технике, которым способствует ИИ, опасность новой эскалации вполне реальна. Лучшей страховкой от этого остается сила наших международных институтов. Но и их необходимо защищать, как никогда раньше, поскольку им угрожает националистический популизм и изоляционизм.
Предупреждение об
