Донбасс – сердце России - Олег Витальевич Измайлов
…Похоронили его в городском саду Сталино при огромном стечении народа.
Часть III
Скромное обаяние культуры Донбасса
Безусловно, ради красного словца не пожалеем мы отца и обзовем культурную жизнь Донбасса скромной. Давайте посмотрим, так ли это?
Давно уже не так, понятно, как было в первые индустриальные десятилетия после появления Донбасса. Нет давно и в помине дневниковых записей одного режиссера, которого занесло за длинным рублем в наши края и который стонал наедине с пером и бумагой: «бежать, бежать отсюда…». Но, скажем прямо, практически все эффектные и видимые ростки на культурной ниве были обеспечены в новейшие времена Донбасса путем вливания денег в отдельные проекты, продюсеры которых были уверены, что имена участвующих в них столь громки, что даже имя Донбасса не сможет отбить у готовых вкладываться, вложиться.
Так было, например, с международным фестивалем «Звезды мирового балета», который соорудили исключительно под лауреата многих международных конкурсов Вадима Писарева. Плюс Донецкому оперному театру, вернее, бонус в его обретении статуса — яркая личность горного инженера Соловьяненко, ставшего оперным певцом, и весьма недурным — знаменитый миланский театр «Ла Скала» кому попало не аплодирует стоя, уж больно искушенная публика.
Ну а что в области театральной? Тут все было непросто. Закавыка в том, что по странной большевистской прихоти, примерно по такой же, по какой Донбасс насильно запихнули в Советскую Украину 90 лет назад, в центре огромной, почти пятимиллионной агломерации русскоязычных и русскокультурных людей решили устроить украинский (!) да еще и не драматический, а музыкально-драматический театр (смесь драмы с опереткой и сельским клубом), но имени Артема! А вот русский драматический театр живет в Мариуполе. Оно, конечно, хорошо для мариупольцев, но как-то нелогично. Логика подсказывает создание двух, а если надо, то трех и четырех драмтеатров в самых крупных городах. Допустим, кроме Донецка и Мариуполя — в Краматорске и Горловке. А то ведь понастроили в конце 30х годов Дворцов культуры с замахом на регулярную театральную жизнь в массы, а толку вышло немного. А ведь один кировский ДК металлургов в Макеевке многих театральных зданий Москвы и Питера круче, но давно уже там не живет Мельпомена. Так, проездом, да и то неохотно…
А ведь театральная традиция в Донбассе ведет свою историю от театра братьев Тудоровских в Юзовке и театра Шаповалова в Мариуполе с XIX века еще…
Донецкая муздрама, однако, сумела выкрутиться при покойном директоре и худруке Марке Бровуне. Марк Матвеевич и труппу создал колоритную, и актерские паи поднял, и звание академического театру выбил. С 90х годов дончане массово пошли было на спектакли муздрамы, которая узкопрофильным спектаклям оставляла самый дальний ящик комода. Увы, при Ющенко русофильствующий театр быстро поставили на место, обязав резко поднять процент украинских спектаклей. В Донецке всегда была неплохая музыкальная школа. Чей в конце концов земляк великий Прокофьев? Или это не у нас и концертный зал, и музыкальная академия носят имя композитора-земляка? Разбитый в щепки в боях Донецкий международный аэропорт тоже носил имя Сергея Сергеевича. Кстати, эклектичность донбасской жизни, заложенная в нее при рождении индустрии аритмичными, резкими действиями прогресса, сказалась отчасти и на культурном облике края. И, например, в донецком концертном зале имени Прокофьева стоит старинный, уже не раз проходивший болезненную процедуру реставрации орган, на котором в свое время в Санкт-Петербурге играл Петр Чайковский. Ему в знаменитом зале стоять, а он у нас. Ну, оно и ничего — надо ж и нам к истории прикоснуться порой.
Но вот в чем Донецк даст джазу — так это именно в джазе. Тут все в ажуре, на ДоДж — международный джазовый фестиваль — музыканты ездят в столицу Донбасса уже более сорока лет.
С рок-н-ролом посложней будет: у нас тут не Питер и не Екатеринбург, но в начале 90х сложился было замечательный экспериментальный проект «48я параллель», собравший под свои знамена молодые и дерзкие рок-группы.
К сожалению, ни во что большее он не вырос.
Привлечем сюда и спортивную жизнь. Ведь это физкультура — физическая культура. Недаром одно время донецкий «Шахтер» именовался стыдливо «физкультурным коллективом шахты им. Горького» — самой близкой к старому ЦС «Шахтер», на котором в свое время блистали Старухин и компания — «золотой состав» «горняков».
И снова — многолетние настойчивые вливания в команду денег и бразильцев привели к тому, что донецкий клуб вошел было в число сильнейших клубов Восточной Европы, взял Кубок УЕФА.
Грамотная маркетинговая политика 35кратного рекордсмена в прыжках с шестом Сергея Бубки сделали возможным проведение в Донецке международного турнира «Звезды шеста».
Но ведь и в шестидесятых дончанка Полина Астахова становилась олимпийской чемпионкой, а боксер-тяжеловес Александр Ягубкин — чемпионом Европы и мира, борец Илья Мате выигрывал олимпийское золото в классическом стиле.
А еще у нас есть милый и очень перспективный Театр юного зрителя. Он тоже областной, но, как и драмтеатр, не в областном центре стоит, а в соседней Макеевке. Таковы причуды пролетарской культурной линии…
Письма Новороссии: у братьев Тудоровских
Москва, Шоссе Энтузиастов
Дом ветеранов сцены
Милейший Юрий Александрович!
Благодарю вас за заботу о старом, увы немощном, но все еще работящем папе Карло, сиречь мне. Вас лично и вашу замечательную, превосходную «Театральную жизнь» стоило бы показывать молодым актерам и театральным критикам, как пример трогательного и истинного заботливого отношения к тем, кто всю свою жизнь и душу бессмертную отдал служению Мельпомене. Впрочем, не обращайте внимания на много- и пустословие древнего старика. Позволю себе так именовать себя, ведь я все-таки на добрых три десятка лет старше вас.
Любезный мой Юрий Александрович, я весьма и весьма рад помочь вам и поделиться своими воспоминаниями, кои могут пригодиться журналу к 100-летнему юбилею славного города Донецка. Да, мне довелось в годы Гражданской войны походить по Донбассу, несколько месяцев провести среди рабочего люда и красногвардейцев этого замечательного края, цитадели Советской власти на Юге России, как тогда говорили мужественным языком плаката.
Прошло полсотни лет, а помнится все как вчера. Помню даже по фамилиям некоторых своих постоянных зрителей из бойцов рабочей Красной Гвардии. Помню Федю Филюнкова, Петю Шаронова, Савчука Ваню и ярко представляю их лица. Но, конечно, вряд ли узнал бы их сегодня при встрече — ведь им должно быть уже лет по семьдесят, ну, чуть меньше…
Но вот кого я точно
