Османская империя. Шесть веков истории - Оливье Буке
Тюрки и османы
Западные христиане («франки», как их называли османы), бывавшие в Османской империи, называли ее страной турок или тюрков. Однако слова «тюркский» и «османский» – разные понятия.
Понятие «тюркский» возникло в отдаленных степных районах эпохи раннего Средневековья. Оно встречается в китайских анналах середины VI века и появляется в письменных источниках Тюркского каганата (середина VI – середина VIII веков), датируемых первой половиной VIII века и обнаруженных в долине Орхона, к югу от озера Байкал. Это же понятие используется в арабских источниках X века. Им обозначают разные народы, в то время населявшие обширные степи от западных склонов Алтая до низовьев Волги, к югу от сибирских лесов. Все они постепенно переходили в ислам. В частности, «тюрками» называли солдат рабского происхождения, находившихся на службе Делийского (1210–1398) или Мамлюкского султанатов Египта и Сирии (1250–1517). В Европе слово Tourkia (греч. «территория турок») часто встречается в византийских источниках VIII–IX веков. Однако до X века термин использовался, когда речь шла о географической Венгрии и о «венграх»[15]. Лишь появление сельджуков на востоке закрепило его в современном значении. В XII–XIII веках генуэзские и венецианские купцы и дипломаты пользовались латинским и итальянским термином Turchia, перешедшим в несколько языков (Turquie, Türkei, Turkey и др.).
В эпоху Османской империи термин «турок» в основном использовался западными христианами: некий «Великий турок» упоминается в «Мещанине во дворянстве» (1670); французский ученый Гийом Постель в 1560 году в трактате «О государстве турок»[16] описал основные особенности империи, заложившие, по его мнению, основы военной и морской мощи. Понятием «Турция» описывали европейские и анатолийские владения султана. В полемическом христианском богословии турками называли мусульман – в сущности, в XVI веке оно заменило слово «сарацин». Во французском языке даже существует устаревшее выражение «стать турком», означавшее «обратиться в ислам». Турками мусульман называют и носители балканских языков. Немусульмане, проживавшие в империи, называли турками мусульман, тогда как за пределами империи и мусульмане, и представители других конфессий назывались турецкими подданными. В османской документации слово «турок» (Türk, Etrak) ассоциируется с сельскими жителями, крестьянами или же нарушителями порядка за пределами городов – центров развития империи[17]. При этом многие османы прекрасно знали, что их называют турками, и обозначали язык, на котором говорили, как турецкий (türkçe). Иногда они называли себя турками за пределами османских территорий. Так, в начале XVI века некоторые корсары называли себя турецкими, чтобы отличить себя от арабских корсаров, столкновения с которыми периодически происходили в Алжире.
Что касается термина «осман», он относится к истории непосредственно Османской империи. Во-первых, он подчеркивал принадлежность. Любой потомок Османа (ок. 1299–1324), сына Эртогрула, является османом (османлы; osmanlı, «потомок Османа»). За первым из беев следуют 35 правителей, унаследовавших титул по прямой линии. Преемственность была прервана единожды: в 1402–1413 годах молодое государство чуть было не исчезло под натиском Тамерлана в результате братоубийственной войны между наследниками.
Во-вторых, у термина «осман» есть и социально-политическое значение: осман (османлы, «связанный с османом») – это тот, кто служит государю, сражается за него, трудится на свое государство или способствует его славе.
Третье значение термина «осман», политическое и административное, относится к последнему периоду истории государства. Как некогда в Римской империи, смысл слова из обозначающего признак (проживание на одной территории, зависимость от власти суверена) трансформировался в политическую принадлежность: по национальному кодексу 1869 года османом являлся любой подданный султана, родившийся на территории Османской империи. Дети иностранцев могли претендовать на этот статус в течение трех лет после достижения совершеннолетия.
Говоря об османах в этой книге, я имею в виду первые два значения: султанов и людей, ведавших делами государства при нем или в провинциях. Однако, используя понятие «Османская империя», я вкладываю в него население и земли, находящиеся под властью Османа и его преемников. Удивительно, но люди, проживавшие на этих территориях, не называли свою страну империей до самого конца ее истории. То, что мы справедливо называем империей, соответствовало в лексиконе того времени либо политической власти, либо территории, «владениям, находившимся под защитой» (memalik-i mahruse) правителя, где действовал его закон и осуществлялась его власть. Следует отметить, что подобные характеристики несовместимы с понятием национального государства.
Население империи действительно было неоднородным и состояло из большого количества этнических групп, сменявших друг друга на протяжении веков: турки, албанцы, арабы, армяне, берберы, греки, венгры, курды, персы, румыны, славяне, татары и цыгане. К населению, захваченному во время набегов, добавились переселенцы из Средней Азии и Иранского нагорья (по большей части до XVI века), а также население, бежавшее из Европы в результате войн и гонений. Известные как романиоты еврейские общины, говорящие на греческом языке, смешались сначала, после 1492 года, с испанскими евреями, а после, в конце XIX века, – с евреями из Центральной Европы и России. До периода турецкого национализма 1909–1918 годов государство не посягало на этническое разнообразие. Этнические меньшинства, каждое со своими особенностями и традициями, не смешивались друг с другом, а скорее сосуществовали в сельской местности или в городах. Впрочем, допуская вероятность добрососедских отношений и взаимного влияния религиозных верований, следует подчеркнуть, что браки оставались преимущественно эндогамными, а социализация осуществлялась прежде всего «среди своих».
Власть и закон
Османский ислам даже в большей степени, чем в предыдущих империях, являлся государственной религией. Его особенный статус подчеркивали два нововведения. Во-первых, османские кади, бывшие судьями в аббасидских или мамлюкских государствах, также приобрели статус государственных чиновников. Они удостоверяли нотариальные акты. В XV–XVI веках региональные органы управления действовали через сеть округов – каз (kaza)[18]. Во-вторых, они входили в иерархию религиозных сановников, ильмийе (ilmiye), выстроенную в соответствии со строгой шкалой рангов и денежных вознаграждений. Как и в остальном мусульманском мире, в Османской империи были улемы – ученые, прошедшие курс исламских наук и получившие знания в одной или нескольких дисциплинах. Но вопреки исламскому богословию, в середине XIV века духовенство было интегрировано в государственный аппарат. Муфтий Стамбула, шейх-уль-ислам (şeyh ül-islam) находился на вершине этой системы. С помощью двух «военных судей» (один в западной части империи – Румелии, другой в восточной – Анатолии) он следил за применением закона и ведал назначениями на судебные должности. В XIV веке улемы могли стать великими визирями, а в XVII – сохраняли значительный политический вес.
Христиане и иудеи имели собственные суды. Однако торговля была подчинена исламскому закону. Неприкосновенность собственности, а также необходимость
