Пять прямых линий. Полная история музыки - Эндрю Гант
Жизнь и музыка Джованни Пьерлуиджи да Палестрины подводят итог музыкального Ренессанса. Он завершил тематический цикл стиля и манеры, выработанных в Северной Европе, которые все чаще подвигали своих величайших представителей перемещаться к их духовному центру в Риме.
В то же время он – воплощенный парадокс. Хотя Палестрина довел до совершенства то, что заслуженно стало именоваться «романским стилем», сделал он это в одиночку. Не существует более ни одного заметного римского (и даже итальянского) композитора конца XVI века. Его «школа» включала в себя только иностранцев.
Как и многие другие композиторы того времени, Палестрина стал известен потомкам под именем города, из которого он (почти наверняка) был родом. Палестрина – милый исторический городок, располагающийся между песчаных холмов и ароматных сосен приблизительно в 22 милях к востоку от Рима. Богатая римская традиция хорового пения, исполняемого хорошо обученными и щедро оплачиваемыми музыкантами, сопровождала Джованни Пьерлуиджи да Палестрину всю его жизнь.
Рожденный приблизительно в 1525 году, он, вероятно, мальчиком пел в римской церкви Санта-Мария-Маджоре, где его наставником вполне мог быть француз. Затем он получил работу органиста в соборе Палестрины. Он женился в 1547 году, стал отцом трех сыновей и в 1551 году вместе с бывшим епископом Палестрины, а ныне папой Юлием III вернулся в Рим в качестве главы капеллы Юлия (личного хора папы); его первая книга месс была напечатана здесь в 1544 году. В 1555-м он перешел в более публичную Сикстинскую капеллу на недолгую службу у папы Марцелла, был отстранен от службы третьим за год папой Павлом IV, так как был женат, но вскоре получил пост, прежде занимаемый Лассо, в базилике Сан-Джованни-ин-Латерано. В 1560 году, после финансового скандала, он ушел, забрав с собой сына Родольфо, вновь заступил на пост в Санта-Мария-Маджоре, также служа у кардинала д’Эсте на его прекрасной вилле. В 1560-е годы его репутация была высокой повсеместно – хотя переговоры о получении им места императорского капельмейстера в Вене сорвались по причине его слишком больших запросов (должность получил де Монте). В 1571 году он вновь возглавил капеллу Юлия и оставался на этом посту до самой смерти. Между 1572 и 1581 годами от чумы умерли его жена, брат и два сына. Неудивительно поэтому, что он рассматривал идею рукоположения в священство, однако вместо этого в итоге женился на богатой вдове торговца мехом, которая помогла ему завершить амбициозную серию изумительно отпечатанных публикаций. Он умер в 1594 году, ни разу в жизни, судя по всему, не уехав далеко за пределы Рима.
Палестрина – один из двух или трех композиторов, чья музыка столь цельна, столь уверенно написана и столь безупречно отражает манеру своего времени, что его творчество было и остается непревзойденным образцом стиля и техники, равно как и неисчерпаемым источником изумительных прикладных сочинений для нужд богослужения. После неизбежного (весьма недолгого) периода забвения его музыки и пренебрежения ею всякий композитор более позднего времени изучал ее – и изучает до сих пор.
Отношение Палестрины к интеллектуальным и доктринальным тенденциям Контрреформации весьма любопытно и до конца не совсем понятно. Свидетельства в пользу того, что он упрощал свою музыку в соответствии с требованиями Тридентского собора, не вполне убедительны: его подход к написанию музыки на определенный текст и отношение к диссонансу всегда отличались естественностью и исключительным изяществом, однако это столь же было свойством его характера, сколь и результатом следования церковным указаниям. Абстрактная красота его мессы, как и немыслимая простота его второго «Agnus Dei» из Missa brevis куда больше соответствовали его темпераменту, нежели более грубые эмоции, часто выражаемые в музыке Бёрда и Виктории.
Когда пробил час XVI столетия и его сменило XVII, спустя несколько лет после смерти Палестрины его стиль превратился в stile antico[205]: застывший как на витрине, косный и извлекаемый на свет лишь тогда, когда композитору нужно было показать что-то безошибочно древнее; подобное положение дел сохранялось вплоть до XIX века, например в намеренно архаичной, приправленной викторианской сентиментальностью церковной музыке Оксфордского и Цецилианского движений.
Фортуна вновь повернула свое колесо.
5
Реформация
Главный мыслитель и вдохновитель Реформации был также и музыкантом. Идеалы и личность Мартина Лютера нашли отклик в эпоху Ренессанса и много позже в музыке большей части Северной Европы. Это положение сохраняется по сей день.
Важно здесь и то, что эхо этих идей раздается не только и не столько в музыке для церковных хоров, но скорее в музыке для домов, мастерских и школ. Современник Лютера Джон Кальвин призывал «всех мужчин, женщин и детей» распевать псалмы в качестве «способа соединиться с ангелами» и делать это «даже в доме и в поле»[206]. Реформация была для всех.
Реформация была революцией и, подобно всем революциям, представляла собой череду грандиозных событий, увековеченных в памятниках, достопримечательностях и на городских площадях. Но так же, как и в случае всех событий такого рода, это был процесс – медленный, непоследовательный и незавершенный. Множество людей желали, чтобы он стал быстрее и шире, другие пытались сдержать его, некоторые игнорировали его в силу привычки, инерции или же непонимания, многие просто плыли по течению. Музыка вобрала в себя все это.
Облик Реформации определили локальные социальные и политические традиции ее основных географических центров. Лютеровская «Формула мессы» 1523 года предписывала служить мессу на латыни, по большей части в традиции, сходной с католической. Только позже он пришел к
