Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков - Дмитрий Николаевич Смирнов
Географические познания нижегородцев о европейских государствах, вероятно, черпались из учебника «Козмографии», напечатанного в Вильне в 1628 году (по нему учились сын Михаила Романова царевич Алексей и дети некоторых бояр).
«…Царство державы Римские… Пространство Римское от моря Веницейского и до моря Немецкого; страна не сильно велика широтою, но зело многолюдна и грады имеет каменные твердые, человецы же мудры и многоучительны. Земля плодовита хлебом и скотом и виноградом различным изобильна».
«Королевство Французское государство преже сего бывало крещено от святых апостолов, а ныне заблудидися в злую веру Папежскую. Земля у них не пространна, но немцы те обрели острова богатые на море с каменьем драгим и бисером. Язык у них свой, а люди у них воинские зело храбры и во всей Европии храбрее их силою не обретается».
«Земля Германия, ныне от истинные веры заблудилася в Немецкую разную ересь. Короля у них несть, а разными ерцоги (герцоги) начальствует. Земля их людна и плодовита; а людей в ней больше купеческих нежели воинских».
«Островы Британские ныне нарицаются королевство Аглинское и Шкодское (Шотландское). Вера их прежде была благочестивая, а ныне в них ересь люторская и евангелитская. А бою и войны у тех королевств ни с кем не бывает, ибо они одни на островах жительствуют. В долготу земля их точию 500 верст и грады имеют каменные и села многие людны. Человецы же мудры и смышлены и к лечбам дохтуроваты».
Наиболее начитанные нижегородцы, вероятно, знали также кое-что из области естественных наук, так как еще в 1618 году в России появился и быстро распространился переведенный и изданный в Почаевской лавре энциклопедический учебник Транквилиона «Зерцало богословия».
В «Зерцале» вместе с другими сведениями даются понятия об «элементах». «…Огонь (первый элемент) есть вещество легкое, просветительное, гореносное, скороходное, согревательное, сожигательное, сквозь все видимое проходительное». «…Земля (четвертый элемент) есть вещество холодное, исполненное тьмы и черноты, и неподвижное. Она основана ни на чем…».
Некоторые любители чтения, весьма возможно, были знакомы с «семью мудростями науки»: грамматикой, риторикой, диалектикой, музыкой, арифметикой, геометрией и астрономией.
Торговых и предприимчивых посадских людей не могла не интересовать «пятая мудрость» — арифметика. К услугам их имелось рукописное пособие, рассматривавшее эту «мудрость» с разных сторон. Предисловие гласило: «Сия мудрость есть изыскана древними философы остропаримого разума; нарицается арифметика, сиречь счетная — арифмос по-гречески счет толкуется. Ею же состоится численная всякая мудрость: сим бо числом может числить всякий счет малой и великой, елико мощно постигнути человеческому разуму. И в морском плавании и в земном верстании арифметика наставляет и меру указует и на доли раздробляет; и к долям доли прикладывает, и из долей доли вынимает, и в доли раздробляет дотоле, доколе впросте недоуменное дело объявлено будет». В заключение автор предисловия, очевидно желая отвратить от изучения арифметики людей, к ней не расположенных, говорит: «Сего ради отъидите от меня все, иже меланколией обдержаны суть и у которых мозги с черной желчью смешаны, — моим ученикам достоит имети суптильный, чистый и высокий разум».
Старшего возраста нижегородцы черпали знания из печатных и рукописных книг, младшие поучались — за отсутствием школ — у подьячих и церковников.
Метод обучения для детей всех сословий был одинаков, прост, несложен и… длинен. На шестом году жизни ребенка сажали за букварь (печатный учебник, составленный в 1621 году патриаршим дьяком Василием Бурцевым). Год продолжалось усвоение азбуки. Второй год обучения посвящался изучению «Часовника». Через пять месяцев переходили к чтению «Псалтыря». Еще через три месяца прочитывали «Деяния апостольские». Наконец спустя полгода приступали к писанию чернилами на бумаге. На девятом году ребенка учили петь по «Октоиху» (нотная церковная книга). От «Октоиха» месяцев через восемь переходили к изучению наиболее трудных церковных песнопений, после чего к наступлению десятилетнего возраста весь курс основных «наук» считался пройденным.
Образование юного поколения, конечно, не было всеобщим и если давало некоторое умение «чести и писати», то никак не служило достаточным основанием для широкого развития интеллекта. Нижегородская жизнь XVII века характеризуется острой борьбой знания с невежеством, дедовского суеверия со свежими веяниями.
Еще «Стоглавый собор» при Иване IV указывал на вредность бытовавших повсеместно пережитков седой древности — кудесничества, волшебства, суеверий, предрассудков.
Широкие массы населения в XVII веке верили в сны, приметы, счастливые и несчастливые дни, в возможность влиять на судьбу человека. Распространено было гадание, т. е. разузнавание всякими способами своего будущего. Существовали многочисленные гадальные книги-руководства: «Зодей» (гадание по знакам зодиака, когда наблюдали, кто под каким знаком зодиака родился, и в связи с этим предсказывали счастье или несчастье в жизни), «Альманах» (гадание по ущербу Луны и погоде), «Шестокрыл» (гадание по счастливым и несчастливым для человека годам, месяцам, дням и часам), «Воронограй», «Куроклик» (гадания по крику воронов и петухов), «Аристотелевы врата» (гадание по рисованным от руки клеточкам), «Сносудец» (гадание по снам), «Трепетник» и много всяких других.
Распространено было убеждение, что любого другого человека можно «испортить», «заговорить», «сглазить», «приворожить» или «отвратить». Имелись и рецепты такой порчи, написанные в «волшебных черных книгах». Сам человек, части его тела, пища, питье, одежда, все предметы домашнего обихода «по черной книге» представляют богатый материал для волшебства. Всем таким предметам таинственная сила придается посредством особых приемов: «наговоров», «заклинаний», «заговоров», «нашептывания».
Вздорное суеверие подчас граничило с возможностью преступления; за помощью к «колдунам» обращались люди, желающие избавиться от ненавистного или опасного для них лица. Власти пытались бороться против всякого «волшебства» путем сыска, пыток и последующей строгой кары.
Героем характерного суеверно-криминального дела оказался дьячок нижегородского Печерского монастыря Семейка (Семен) Григорьев.
В начале марта 1628 года послали Семейку с каким-то делом из монастыря в воеводскую канцелярию в кремле. На Благовещенской площади, перейдя каменный мост на рву, в завороте Дмитровской башни, дьячок поднял с земли оброненный кем-то сверток, тщательно перевязанный накрест бечевкой.
Дома, в монастыре, дьячок развернул находку и увидел, что перед ним тетрадка с гадальными «рафлями». Рафля — разграфленный на клеточки лист бумаги. Каждая клеточка имела цифру, повторенную в перечне множества
