Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин
По-видимому, и каждая отдельная формация, подобно целой серии формаций какой-нибудь страны, обычно представляет собой перемежающееся напластование. Когда мы наблюдаем, как это часто случается, формацию, сложенную из слоев различного минералогического состава, мы вправе предположить, что в процессе отложения ее были бо́льшие или меньшие перерывы. И самое внимательное исследование какой-нибудь формации не дает нам никакого понятия о продолжительности времени, какое было нужно для ее отложения. Можно привести много примеров того, что слои, всего в несколько футов толщиной, представляют собой формации, имеющие в других местах мощность в тысячи футов, требовавшие для своего отложения огромного периода времени; и однако, не зная этого факта, никто и не подозревал бы, что наименее мощная формация выражает собой такой огромный промежуток времени. Можно указать многие случаи, где нижние слои какой-нибудь формации были приподняты, подверглись разрушению, вновь опустились и были покрыты верхними слоями той же формации, – факты, указывающие на то, что продолжительные, но легко ускользающие от внимания перерывы имели место при отложении таких слоев. В других случаях большие ископаемые деревья, еще сохранившие вертикальное положение, в котором они росли, дают нам ясные указания на многие длинные промежутки времени и на изменения уровня страны в продолжение процесса отложения – изменения, о которых не догадывались бы, если бы не сохранились эти деревья: так, сэр Ч. Ляйель и д-р Доусон нашли в Новой Шотландии содержащие уголь слои в 1400 футов мощностью с древними, содержащими корни прослойками, расположенными одна над другой, не менее как на 68 различных уровнях. Таким образом, когда один и тот же вид встречается в основании, в средних слоях и в верхних горизонтах какой-нибудь формации, весьма вероятно предположить, что он не жил в одном и том же месте в продолжение всего периода, но исчезал и вновь появлялся, и, быть может, неоднократно, пока длился один и тот же геологический период. Следовательно, если этот вид претерпел значительное изменение во время отложения одной геологической формации, один ее разрез не будет заключать в себе все тонкие промежуточные переходы, которые, согласно нашей теории, должны были существовать, но будет заключать резко выраженные, хотя, быть может, и незначительные изменения этой формы.
Чрезвычайно важно помнить, что натуралисты не имеют золотого правила, чтобы различать виды и разновидности. Они допускают некоторую слабую изменяемость в пределах каждого вида, но когда они встречают несколько бо́льшие различия между какими-нибудь двумя формами, они считают обе за отдельные виды, если только они не имеют возможности связать их вместе очень близкими промежуточными переходами, а на это, по только что изложенным причинам, весьма редко можно рассчитывать, имея дело с геологическим разрезом. Предположим, что В и С представляют собой два вида, а третий – A – найден в более древнем, лежащем ниже слое; если бы даже A и был строго промежуточным между В и С, он был бы просто признан за третий и особый вид, если бы только в то же самое время он не мог быть тесно связан промежуточными разновидностями или с одной, или с обеими формами. Не следует, однако, забывать, как это было объяснено раньше, что, хотя бы A и был действительным прародителем В и С, из этого еще не следует непременно, чтобы он был во всех отношениях строго промежуточным между ними. Таким образом, мы можем получить родительские виды и их разнообразно измененное потомство из нижних и верхних слоев одной и той же формации, и если только мы не имеем многочисленных переходных форм, мы можем и не догадаться о существовании между ними кровного родства и сочтем их за различные виды.
Известно, на основании каких незначительных отличий многие палеонтологи установили свои виды; они делают это еще охотнее, если экземпляры происходят из различных подразделений одной и той же формации. Некоторые опытные палеонтологи низводят теперь на степень разновидностей многие из видов, установленных д’Орбиньи и др.; и в этом мы, конечно, находим некоторое доказательство изменяемости, которое, согласно нашей теории, должно быть найдено. Обратимся еще раз к поздним третичным отложениям, содержащим многие раковины, тождественные, по мнению большинства натуралистов, с ныне живущими видами. Некоторые превосходные натуралисты, например Агассис и Пикте, утверждают, что все эти третичные формы представляют иные виды, хотя и допускают, что они отличаются от современных весьма слабо; таким образом, если не предположить, что эти выдающиеся натуралисты были введены в обман своим воображением и что эти верхнетретичные виды, в сущности, ничем не отличаются от своих ныне живущих представителей, или если не допустить вопреки мнению большинства натуралистов, что эти третичные виды в действительности все отличаются от нынешних, – здесь мы имеем указание на часто встречающиеся слабые изменения, такие, какие предполагает теория. Если обратиться к несколько бо́льшим промежуткам времени, именно к различным, но последовательным ярусам одной и той же большой формации, мы увидим, что заключающиеся в них ископаемые хотя и признаются всеми за формы, различные в видовом отношении, но они более тесно связаны между собой, чем виды, находимые в формациях, дальше отстоящих; так что и здесь мы встречаем несомненное свидетельство в пользу изменений в том направлении, какое требуется теорией; но к этому последнему вопросу я еще возвращусь в следующей главе.
По отношению к тем животным и растениям, которые быстро размножаются и не отличаются подвижностью, есть основание предполагать, как это мы видели раньше, что их разновидности первоначально бывают обыкновенно приурочены к одной местности и что такие местные разновидности широко распространяются и вытесняют родственные им формы только после того, как они изменились и усовершенствовались в довольно значительной степени. При таких условиях мало вероятности открыть в одной формации какой бы то ни было страны все прежние переходные ступени между какими-нибудь двумя формами, так как можно предположить, что последовательные изменения имели местный характер или совершались в пределах одной ограниченной области. Морские
