Смерш. Главный козырь Сталина - Александр Александрович Зданович
В.Меркулова, а не руководителя военной контрразведки А.Н.Михее-ва. Только после допросов главы антисоветской организации генерала Ж.К.Баха, с учётом того, что все лица, названные им в показаниях, являлись военнослужащими РККА (24-го территориального Латвийского стрелкового корпуса. — А.З.) оперативные и следственные материалы для дальнейшего расследования были переданы в 3-е Управление НКО СССР[565]. Уволенных в запас, разрабатываемых и уже арестованных латышских генералов и офицеров НКГБ СССР оставил за собой. Этот факт, также как и проведение разработки военнослужащих в течение месяца после создания 3-го Управления наркомата обороны, свидетельствует об отсутствии у В.Меркулова, а следовательно, и у Л.П.Бе-рии желания отдавать военную контрразведку в другое ведомство, стремлении исподволь, пока ещё идёт реформа, переубедить И.В.Сталина в принятом решении.
Здесь необходимо заметить, что в преамбуле постановления ЦК ВКП(б) и Совнаркома о передаче Особого отдела из НКВД в НКО и НК ВМФ СССР ничего не говорилось об успехах военных контрразведчиков по борьбе со шпионажем, будто они этой проблемой и не занимались. Речь шла только об укреплении боевой мощи Красной армии и Военно-морского флота, что само по себе не вызывало необходимость проведения реформы. Более того, если мы сопоставим задачи Особого отдела НКВД СССР, определённые постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 11 января 1939 г., и задачи 3-х управлений НКО и НК ВМФ, то увидим, что они текстуально во многом совпадают, а что касается информирования командования о вскрытых недостатках в войсках, то в первом документе это прописано даже более детально[566].
Таким образом, можно констатировать по крайней мере преждевременность реформы военной контрразведки, её субъективистскую основу. И тем не менее реорганизация состоялась.
В середине марта 1941 г.,т. е. через месяц после создания 3-х управлений и отделов удалось разработать положение о них, которое по непонятным до сих пор причинам было утверждено наркомом обороны (к тому времени уже Маршалом Советского Союза. — А.З.) С.К.Тимошенко лишь 12 апреля и объявлено приказом НКО СССР № 0028[567].
В положении подчёркивалось, что 3-е Управление существует на правах Главного управления НКО СССР, а его начальник подчиняется только народному комиссару обороны и выполняет только его распоряжения[568]. Несомненно, И.В.Сталин ознакомился с текстом положения и не мог не обратить внимания на выделенные нами слова. После того, что было вскрыто в ходе проработки вопроса об аварийности и катастрофах в авиации, он, надо полагать, почувствовал утрату одного из важнейших источников информации о состоянии советских Вооружённых сил, поддержав предложение наркома обороны С.К.Ти-мошенко о подчинении тому органов военной контрразведки. При таком рассмотрении данного вопроса становится понятным, почему буквально через несколько дней после утверждения на политбюро выводов по фактам аварийности катастроф и подписания наркомом своего приказа № 0028 появилось совместное постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О третьих управлениях НКО и НК ВМФ»[569]. В нём отмечалось, что практика применения постановления о передаче Особого отдела НКВД в ведение НКО и НК ВМФ показала наличие проблем во взаимодействии всех структур госбезопасности и единстве их действий. Поэтому и состоялось решение о введение в штаты 3-х управлений и в их местные органы (вплоть до бригадных, гарнизонных и т. д.) должностей заместителей, которые бы одновременно подчинялись соответствующим руководителям НКГБ — УНКГБ. Эти заместители назначались, перемещались и увольнялись со службы приказами НКГБ и содержались за счёт сметы этого наркомата. В постановлении ещё раз подчёркивалась роль Центрального и территориальных советов руководителей спецслужб. Председателями советов являлись нарком госбезопасности и начальники УНКГБ. Таким образом, высшее военно-политическое руководство страны частично устранило негативный эффект от выделения военной контрразведки из общей системы госбезопасности с её прямым подчинением лично И.В.Ста-лину. Вскоре руководитель большевистской партии стал инициировать решения о передаче ряда расследуемых дел на военнослужащих из 3-го Управления НКО в НКГБ СССР. В частности, 3 июня 1941 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР о передаче в наркомат госбезопасности дела на бывшего командующего ВВС Московского военного округа генерал-лейтенанта авиации, Героя Советского Союза П.И.Пумпура, арестованного ещё 31 мая[570].
Все отрицательные стороны осуществлённой реформы проявились с началом Великой Отечественной войны. В условиях боевых действий командование требовало от военных контрразведчиков лишь участия в наведении порядка в войсках, недопущении ухода с позиций без приказа, проведении разведки непосредственно в тактической зоне обороны. Ни о какой планомерной борьбе с разведывательно-подрывной деятельностью противника в первый месяц войны речи не шло. И это происходило на фоне изданной 3-м Управлением НКО СССР директивы № 34794 от 22 июня 1941 г.[571] Согласно её тексту от военных контрразведчиков требовалось усилить именно оперативную работу, провести в жизнь планы перестройки агентурно-осведомительной сети в соответствии с потребностями условий военного времени. Если это возможно было реализовать в тыловых районах, то в зоне боевых действий и в прифронтовых районах усилия военных контрразведчиков направлялись исключительно на выполнение приказов командования. Информация 3-го Управления НКО СССР и его подчинённых органов доходила до созданного в конце июня 1941 г. Государственного комитета обороны лишь в том виде, в котором её представлял, если вообще представлял, нарком — Маршал Советского Союза С.К.Тимошенко. В отличие от руководителей НКВД (Л.П.Берия) и НКТБ (В.Меркулов) начальник военной контрразведки А.Н.Михеев не имел права прямого доклада И.В.Сталину и другим членам ГКО[572].
Ввиду перегруженности работой в постоянно меняющейся обстановке нарком обороны не находил времени для рассмотрения и утверждения положения о работе органов 3-го управления НКО в военное время. По крайней мере, до конца июня 1941 г. (как явствует из директивы № 35523 от 27.06.1941 г., подписанной А.Н.Михеевым и разосланной в подчинённые органы) руководителям аппаратов военной контрразведки в войсках предлагалось руководствоваться в своих действиях временными правилами, которые, по существу, и являлись проектом положения[573].
Здесь следует подчеркнуть, что приказы и директивы начальника 3-го управления НКО СССР не являлись руководством к действию командующих армиями и фронтами, а подлежали исполнению лишь сотрудниками военной контрразведки. Подобного рода документы доводились до командования лишь в порядке ознакомления и практически не влияли на принимаемые им решения.
10 июля 1941 г. были созданы аппараты главнокомандующих Северо-Западного, Западного и Юго-Западного направлений. Для обеспечения главкомов своевременной информацией о состоянии подчинённых им войск совместным приказом по третьим управлениям НКО СССР и НКВМФ от 15 июля при ставках главкомов создавались третьи отделы[574].
Главкомом войск Западного направления был назначен С.К.Тимошенко. Вместе с ним на фронт
