На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке - Нил Никандров
Дом, в конце концов, подыскали, но неудобный, чем-то напоминающий вытянутый в высоту торт, изукрашенный кремом и марципанами. Служебных кабинетов на весь персонал не хватило, пришлось объясняться с Минкиным с глазу на глаз, напомнить, что без своей «берлоги», ему, Белкину, будет трудно выполнить задачи, возложенные на него начальником разведки Артуром Христиановичем Артузовым. Только после выяснения отношений Минкин выделил ему кабинет…
В середине сентября 1934 года Белкин вышел из таможни и неторопливо зашагал по улочке Старого города. Сделав сотню-другую шагов, он заметил, что в некотором отдалении, на противоположной стороне улицы, параллельным курсом тащится некий субъект в серой шляпе с атласной лентой и в тёмно-сером дешёвом костюме, купленном, конечно, не в «Английской лавке». «Неужели наружное наблюдение? – удивился Белкин. – К чему бы это? Для профилактики? Или провокацию готовят, как несколько лет назад в Буэнос-Айресе, когда захватили тамошний офис «Южамторга»? А «хвост» – парень молодой, начинающий, наверное, дальше агента первого класса ещё не продвинулся. Тянет лямку за пятьдесят песо в месяц и надеется на мне сделать карьеру»…
Резидент подошёл к лоточнику на углу улиц Саранди и Кастельяно, купил пакетик с земляными орешками. Переждав на перекрестке поток автомашин, пошёл дальше – в сторону площади Индепенденсия, размышляя о том, что напишет в центр о первых своих шагах в Монтевидео. Да, дела складываются не лучшим образом, и большей частью – не по его вине. Хорошо, что удалось сменить «крышу». Прежняя – заведующий канцелярией – не позволяла полноценно общаться с нужными людьми, особенно из дипломатического корпуса. Исполнение консульских обязанностей расширило его оперативные возможности, облегчило организацию конспиративных встреч, легендирование отлучек из полпредства.
По «совместительству» Белкин имел прикрытие корреспондента ТАСС, но без права на активную журналистскую работу, только с использованием местных публикаций. Поставленная перед ним задача была нелёгкой: организовать регулярное поступление надёжных паспортов из стран Латинской Америки для документации сотрудников и агентов ИНО НКВД.
Резидент рассчитывал, что ему поможет Нелин, оперработник, находившийся под «крышей» уругвайского отделения «Южамторга», акционерного общества, созданного в Аргентине в конце 1927 года для развития торговых отношений между СССР и Южной Америкой. Оказалось – пустой номер. Нелин не передал ему никаких заделов: ни наводок на перспективных людей, ни отработанных каналов связи с Буэнос-Айресом, который тоже входил в сферу разведывательного «обслуживания».
С характерной для тех лет бескомпромиссностью Белкин так отозвался о Нелине в письме № 1:
«Моя первая встреча и дальнейшее знакомство с ним убедили меня, что он – никудышный работник. Будучи целый год старшим земляком [секретарём парторганизации «Южамторга». – Н.Н.], сидя рядом с группой вредителей, он не смог выявить их моральной и политической физиономии. Это обошлось «Южамторгу» в копеечку. Его безделье непростительно, принимая во внимание его знание испанского языка, наличие родственников и связей по периоду прежнего пребывания в Аргентине (около 10 лет) и свободу передвижения из Уругвая в Аргентину, которую имеют южамторговцы. Когда я спросил его о причинах бездействия, он ответил: «Левин [один из руководителей «Южамторга». – Н.Н.] запретил заниматься нашими делами. «Домой» не писал потому, что уничтожил адреса и рецепты чернил для тайнописи». Наши поручения по Буэнос-Айресу он выполнял бестолково, предпочитая вызывать людей в Монтевидео. Как оперативник по «транспорту» он тоже никуда не годится. Стараюсь получить от него всё, что возможно, но месяца через два его надо отозвать, тем более что этого требует «землячество» [парторганизация. – Н.Н.].
Спокойное течение жизни, явное отсутствие революционной ситуации, торжество «демократических правил политической игры» – столь характерные черты Уругвая, что эту страну часто называли и называют «южноамериканской Швейцарией». Но умиротворённость Уругвая и законопослушность уругвайцев мало интересовали резидента. Впечатления его были противоречивыми и не всегда лестными для Уругвая. В личном письме Артузову он не мог удержаться от раздраженно-ироничной оценки:
«Нет, это не Америка, а какая-то «американская Аравия». Климат отвратительный, народ – ненадёжный (но с нашей точки зрения – хорошо!), жуликоватый, падкий на взятки, без конца поглощающий мясную пищу, от чего у них пухнут ноги и отказывают почки. Вся эта публика, даже аристократы, очень нуждается и для пополнения своего бюджета способна на разные махинации, вплоть до «иждивения» у бакалейщиков (бесплатного получения продуктов). Взамен же господа-бакалейщики получают от подкармливаемых чиновников лицензии на беспошлинный ввоз товаров в гораздо большем количестве, чем положено. Так что действовать приходится очень осторожно. Нужным нам делом (паспортным) промышляют классические мошенники и авантюристы, несмотря на имеющиеся у них юридические дипломы».
На первых порах Белкин подбирал полезные контакты в основном среди посетителей полпредства. Работа с ними требовала бдительности и проницательности, особого чутья на «двойничество» и политическую нечистоплотность. Пришлось начинать с нуля, в одиночку, под косыми взглядами сотрудников миссии, которые быстро распознали подлинную «ведомственную принадлежность» Белкина. Провокаторы и агенты полиции нащупывали «нелегальные связи» полпредства с местными коммунистическими организациями, Секретариатом южноамериканского бюро Коминтерна, латиноамериканским филиалом Красного Профинтерна, штаб-квартира которого находилась в Монтевидео.
Из десятков посетителей Белкин подобрал двух кандидатов, показавшихся ему перспективными для использования по документальному направлению. Резидент сообщил о них в Москву, в общем-то, обнадёживающие данные.
Барканский Иосиф Иосифович, 54 лет, уроженец Бессарабии. Бежал в Аргентину во время Русско-японской войны, чтобы избежать призыва в царскую армию. Провёл в Аргентине около 30 лет. Был главным каналом передачи взяток от «Южамторга» министрам и другим влиятельным лицам, занимался конвертацией аргентинской валюты в «твёрдую». Сейчас материально нуждается. Для него добыча паспортов – не проблема. В годы президентских выборов они фабрикуются тысячами – так партии получают дополнительные голоса. Барканский знаком с техникой законного и незаконного оформления документов. Он готов «делать» паспорта за деньги. Ему присвоен псевдоним – «Беглец».
Второй кандидат – Рудницкий Лев Лазарович, 48 лет, родом из Чечерска Могилевской губернии. Уехал из России в 1911 году. Возвратился в 1927-м, но вследствие оппозиционных склок вернулся в Аргентину, поселился в Буэнос-Айресе, омещанился, завёл семью. Ведает финансово-экономическим отделом журнала «Нотисиас-Графикас». В Советском Союзе якобы имеет брата-фотографа, служащего в нашем «тресте» в Минске. Рудницкий пару лет назад работал в аргентинском филиале Южамторга до его закрытия. По его словам, может через приятеля – губернатора провинции Санта-Фе – добыть 3–4 паспорта. Рудницкий предлагает нам также несколько испанских паспортов, которые он может получить у Родриго Сориано, посла Испании, человека леворадикальных убеждений, «сосланного» в Чили. Рудницкому присвоен псевдоним – «Бывший».
Белкин получил от «Беглеца» и «Бывшего» образцы паспортов, однако сообщил в Москву, что за последние годы в Аргентине, Уругвае и Бразилии стало гораздо сложнее «натурализоваться»
