Военная разведка Японии против СССР. Противостояние спецслужб в Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке. 1922—1945 - Александр Геннадьевич Зорихин
Необходимо, однако, отметить, что немцы упорно воздерживались от расширения контактов с японцами до рамок совместного взлома советских шифров, ограничиваясь передачей им уже обработанных шифроматериалов, видимо опасаясь утечки секретов к союзникам. Поэтому, когда в апреле 1942 г.
два японских офицера посетили главный дешифровальный орган ОКХ на советско-германском фронте в г. Лётцен (ныне – г. Гижицко), их познакомили с общими принципами его организации, однако не стали посвящать в детали анализа советских шифросистем, хотя японцы сообщили об успешном взломе 4-значных шифров «ОКК-5» и «ОКК-6». Не получила поддержки и инициатива Бандзай Итиро перевести в декабре 1942 г. полковника Хаяси Тахэй из Будапешта в Берлин для организации там дешифровальной резидентуры[781].
Совершенно иначе выстраивались отношения между японскими и финскими криптоаналитиками. Как уже отмечалось, с июня 1941 г. за взаимодействие с финнами отвечал сотрудник 18-го отделения Ставки майор Хиросэ Эйити. Числясь помощником военного атташе, Хиросэ в 1941–1944 гг. практически постоянно находился в развёрнутом на побережье Ладоги объединённом дешифровальном центре флота и сухопутных войск Финляндии. Тесные контакты с криптографами Суоми позволили японцам взломать шифропереписку войск Дальневосточного и Забайкальского фронтов. В августе 1941 г. финны передали Хиросэ кодовую книгу 5-значного шифра Красной армии, а месяц спустя – одноразовую гамму к нему. Используя их, Квантунская армия оперативно отслеживала изменения в численности и дислокации советских войск на Дальнем Востоке. В октябре 1941 г. военный атташе Оноути сообщил в Токио содержание 4-значного шифра погранвойск НКВД, на основе которого год спустя японцы расшифровали серию исключительно важных для них оперативных приказов по Красной армии об изменении системы боевой подготовки советских войск. В 1942 г. финские специалисты передали японцам инструкции по применению и кодовые книги 5-значного шифра «023-А», двух разновидностей 4-значного шифра и одноразовую гамму к армейскому шифру. В 1943 г. японская военная разведка получила от финнов 5-значный шифр «045-А», 5-значный шифр НКВД серии «Гребень», 4-значные шифры погранвойск НКВД «010-П» и НКВМФ, использованные ею для чтения переписки Камчатского пограничного отряда, 79-й стрелковой дивизии на Сахалине и 45-го стрелкового корпуса в Нижнем Приамурье[782].
В свою очередь японцы в 1941–1944 гг. передавали финнам материалы по взломанным ими шифросистемам Красной армии, НКВМФ, НКИД, НКВД и перехваченную советскую шифропереписку. Кроме того, Хиросэ вместе с финскими специалистами успешно раскрыл несколько советских шифров, которые использовались стрелковыми, танковыми и авиационными частями, но не сумел расколоть 5-значный флотский шифр («красный»), так как ключи и показательные группы к нему ежедневно менялись.
После выхода Финляндии из войны и ликвидации аппарата японского военного атташе в Хельсинки осенью 1944 г. начальник финской разведки полковник Аладар Паасонен передал ВАТ в Швеции генерал-майору Онодэра архивы своей дешифровальной службы. Одновременно Онодэра организовал переброску из Финляндии в Швецию личного состава и аппаратуры радиоразведки финского ГШ. Благодаря этому японцы продолжали получать советские шифроматериалы: в ноябре 1944 – феврале 1945 г. Онодэра отправил в Токио через переведённого в Берлин на должность главы дешифровальной резидентуры майора Сакураи Синта кодовые книги 5-значных шифров «076-С» и «091-А», 5-значного шифра НКВД, две кодовые книги 4-значных шифров НКВД, введённые в действие 1 января 1943 г., кодовую книгу 4-значного шифра войск НКВД по охране железной дороги, две кодовые книги 4-значных шифров танковых соединений и войск ПВО Ленинградского фронта, а также «Инструкцию по использованию показательных групп» 279-й стрелковой бригады (1943) и «Инструкцию по использованию шифров замены» (1938)[783].
Ещё один дешифровальный орган Генштаба Японии действовал с позиции Румынии. Его костяк составляли сотрудники нелегального разведпункта ПГШ «Тандара», осевшие в Бухаресте в 1939 г. под крышей японского военного атташата по документам подданных Маньчжоу-Го – резидент капитан Бронислав Эльяшевич, радист-радиоразведчик Ян Ковалик и некий криптоаналитик. Поляки перехватывали и взламывали для японцев шифрованные телеграммы из США, СССР и Великобритании. 18 октября 1941 г. военный атташе генерал-майор Фудзицука Сикао предложил Токио направить Эльяшевича, Ковалика и криптоаналитика в распоряжение Квантунской армии, однако в связи с началом войны с Соединёнными Штатами эта идея не была реализована.
Несмотря на ликвидацию органами гестапо и румынской контрразведкой ядра резидентуры «Тандара» в октябре 1943 г., военный атташе в Бухаресте ещё год посылал в Генеральный штаб шифровальные материалы СССР и его союзников. Большую часть перехваченных материалов по соглашению с Верховным командованием вермахта Фудзицука и его преемник полковник Симнауки Цунэюки в 1942–1944 гг. передавали главе немецкой военной миссии в Румынии, после чего в необработанном виде они курьерами направлялись в Берлин[784].
Активный приток в Токио советских, британских и американских шифроматериалов из стран фашистского блока, собственные успехи японских криптоаналитиков, а также возраставшая с каждым годом роль радиоразведки в получении достоверных сведений о противнике привели к образованию 14 июля 1943 г. на базе 18-го отделения Ставки Главного разведывательного управления (ГРУ), отвечавшего за систематизацию и обобщение информации дешифровальных органов действующей армии. В оперативном отношении ГРУ подчинялось начальнику Генштаба. Приказ о создании управления гласил:
«1. Создать Главное разведывательное управление в Токио, поручив ему перехват линий связи иностранных держав.
2. Создать в структуре управления исследовательское и учебное управления в свете ситуации, когда шифросистемы противника становятся всё более сложными и устойчивыми к взлому, особенно США и Великобритании, укомплектовав [их] квалифицированными специалистами.
3. Наделить начальника Главного разведывательного управления правом контролировать дешифровальную деятельность специальных информационных управлений всех армий и фронтов»[785].
Организационно-штатная структура управления включала штабное, исследовательское, учебное управления и службу связи, преобразованную в 1944 г. в радиоузел. Криптоанализом занимались офицеры первых двух управлений, при этом численность ГРУ постоянно росла: если в июле 1943 г. она составляла 63 военнослужащих и 238 гражданских специалистов, то в декабре 1944 г. уже 868 военнослужащих и 170 гражданских специалистов, а в апреле 1945 г. – 1085 и 170 человек соответственно[786].
Тем же приказом устанавливалась новая численность Специального информационного управления Квантунской армии – 548 человек против 462 в декабре 1942 г., в его подчинение передавался РРП Корейской армии в Кандэ в дополнение к пунктам в Харбине, Суйюане, Хайларе, Цзямусы, Наньлине (пригород Синьцзиня), Ехэ (близ Муданьцзяна) и Суньу. Кроме того, вводились новые штаты для СИУ образованной в июне 1942 г. на базе командования авиации Квантунской армии 2-й воздушной армии в 303 человека[787].
Ещё раньше – 1 июня 1943 г. – Военное министерство развернуло на базе радиоразведывательного пункта «Карафуто» Специальное информационное управление Северного военного округа с подчинёнными РРП в Камисикука, Касивабара (Северо-Курильск) переведён в августе 1943 г. на о. Шумшу с о. Кыска
