Военная разведка Японии против СССР. Противостояние спецслужб в Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке. 1922—1945 - Александр Геннадьевич Зорихин
Помимо постоянно действующих в СССР разведорганов Генштаб продолжал активно использовать офицеров разведки под видом дипкурьеров. К январю 1943 г. еженедельно по Транссибу проезжала пара японских курьеров, которая не только занималась визуальной разведкой расположенных вдоль железной дороги военных объектов и осуществляла контроль за воинскими перевозками, но также вступала в контакты с пассажирами – командирами Красной армии, сотрудниками НКВД, железнодорожной администрацией и другими лицами, встречавшимися в пути, на железнодорожных станциях и при пересадках, выдавая себя за монголов, казахов или узбеков[735].
Так, выехавшие из Токио в Москву в октябре 1944 г. под видом дипломатических курьеров бывший начальник отделения ИРУ в Хэйхэ подполковник Такэбэ Мацуо («Танимото Масао») и сотрудник 5-го отдела РУ ГШ капитан Отани имели задание собрать информацию о состоянии Транссибирской магистрали и перевозках по ней воинских грузов в западном и восточном направлениях, материальном положении и настроениях советского населения, а также установить, доставляются ли американские грузы по Транссибу в СССР. В Москве Такэбэ и Отани посетили театры, музеи, почтамт, выставку трофейной техники, рынки, метро, собрав информацию о социально-экономической и морально-психологической обстановке в советской столице, а по пути в Москву и обратно во Владивосток личным наблюдением установили количество перевозимой американской авиатехники, состояние транспортной магистрали, характер перебрасываемых по ней с востока на запад грузов[736].
Особое место в системе зарубежных разведаппаратов ГШ Японии занимали военные атташаты при посольствах в Финляндии и Швеции. Формально разведывательным центром по СССР с позиций Европы считался военный атташат в Берлине, однако фактически основной поток информации шёл в Токио из стокгольмской и хельсинкской резидентур, опиравшихся на агентурную сеть польской, финской и эстонской военных разведок.
При этом, несмотря на большой объём решаемых скандинавскими разведорганами задач, на всём протяжении войны они располагали минимальным количеством штатных сотрудников, не имевших специальной разведывательной подготовки. Когда Онодэра прибыл в Стокгольм в январе 1941 г., его помощником был только эмигрировавший из Японии коммерсант Ёкои Синъити, хотя формально за атташатом числились помощник военного атташе майор Хигути Фукаси и секретарь Сасаки Садао. В течение 1942 г. к военному атташе присоединились представители концернов «Мицуи» и «Мицубиси» Хомма Дзиро, Иноуэ Ёити и Сато Китиносукэ, однако они, так же как и Ёкои, не имели опыта разведывательной работы. Только в конце 1944 г. ВАТ пополнился полковником Ито Киёкадзу, майорами Сато Тацуя, Кигоси Ясукадзу, срочно переведёнными из миссии в Италии, что, впрочем, никак не отразилось на оперативной работе стокгольмской резидентуры: все трое были техническими специалистами, а не кадровыми разведчиками. За военным атташатом в Финляндии, наряду с подполковником Отиай Такэо и секретарём Ура Сабуро, числился подполковник Хиросэ Эйити, но практически весь срок своего пребывания в Хельсинки он провел, контактируя с дешифровальной службой Суоми[737].
Малочисленность резидентур отягощалась проблемами со связью, возникшими из-за прекращения прямого сообщения Скандинавских стран с Советским Союзом после начала Великой Отечественной войны. Если до июня 1941 г. Онодэра и Оноути отправляли свою почту военному атташе в Москве, который пересылал её в Токио через курьеров либо через дешёвые линии советского радиотелеграфа, то после начала «блицкрига» ВАТ в Швеции был вынужден отправлять информацию через японский радиоузел в Берлине либо по коммерческим каналам шведского телеграфа, что поглощало львиную долю всех выделявшихся резидентуре средств. Точно так же действовал Оноути: наиболее важные сведения отправлялись в Генштаб через хельсинкский Главпочтамт (стоимость одного слова составляла 5 иен), остальные – почтовыми телеграммами на радиоузел при военном атташате в Берлине[738].
Главным источником информации для военного атташе в Швеции по линии польской военной разведки оставался майор Михаил Рыбиковский, который руководил агентурной сетью ПГШ на территории Третьего рейха. К июню 1941 г. ему подчинялись нелегальные резидентуры в Берлине, Кёнигсберге (Калининграде), Риге, Даугавпилсе и Каунасе; в свою очередь, берлинский резидент Альфонс Якубянец обеспечивал связь Рыбиковского с резидентом в Варшаве майором Зигмунтом Релишко, легализованным в качестве сотрудника консульства Маньчжоу-Го и руководившим деятельностью польских разведчиков в Белостоке, Минске и Смоленске[739].
Японская военная разведка не только обеспечила поляков документами и должностями прикрытия в дипломатических миссиях империи и Маньчжоу-Го, но также помогла им наладить связь между агентурными группами в Европе и Скандинавии через своих дипкурьеров. Для координации этой работы в марте 1940 г. Разведуправление образовало в Берлине резидентуру «Хоси» во главе с полковником Акикуса Сюн («Хосино Итиро»), аккредитованным в качестве советника дипломатической миссии Маньчжоу-Го в Германии и генерального консула Маньчжоу-Го в Варшаве[740].
Информация Рыбиковского, проходившая в телеграммах под литерой «Бу», носила разносторонний характер. Онодэра, в частности, получил от него отчёт о дискуссии между И.В. Сталиным и маршалом С.К. Тимошенко на октябрьском совещании 1941 г. по вопросам обороны столицы, сведения о перебросках резервов с Волги к Москве зимой 1941/42 г., план стратегического отступления Красной армии весной 1942 г. к линии Дон – Сталинград – Волга – Кубань, отчёт об эвакуации советской военной промышленности за Урал в 1942 г., оперативный план ГШ КА для центрального участка фронта в 1942 г., оценку советским командованием планов Германии по атаке московского направления весной – летом 1942 г., данные о советских стратегических резервах и передислокации войск на северо-западном и центральном участках фронта в 1943–1944 гг. Кроме того, с 1943 г. Рыбиков-ский неоднократно передавал Онодэра отчёты о состоянии военно-промышленного потенциала Германии[741].
Вторым по степени значимости источником информации для военного атташе являлся бывший начальник 2-го отдела Генштаба Эстонии полковник Рихард Маасинг. После вхождения стран Прибалтики в состав СССР он осел в Германии и до конца 1941 г. руководил оттуда с помощью абвера своей агентурой в нашей стране. Затем Маасинг перебрался в Стокгольм, поддерживая тесный контакт с немецким военно-морским атташе в Швеции и одновременно руководителем абвернебенштелле «Ревель» в Таллине капитаном 2-го ранга Александром Целлариусом. В 1942 г. Маасинг формально порвал отношения с немцами, однако продолжил поддерживать дружбу с главой абвера адмиралом В. Канарисом и прикомандированным к абверу бывшим эстонским военным атташе в Германии полковником Людвигом-Карлом Якобсеном. Кроме того, на протяжении всей войны Маасинг сохранял тесную связь с руководством шведской военной разведки и её криптоаналитической службы. Это позволило ему систематически передавать Онодэра информацию о дислокации и передислокации советских войск в Финляндии, Латвии, Эстонии, Белоруссии, под Ленинградом и Москвой, сведения о стратегических планах ОКВ на весну 1943 г., детальное боевое расписание вермахта в 1941–1942 гг., данные о
