Андрей Рытов - Рыцари пятого океана
Генерал Хрюкин развернул карту и объяснил:
— 1–я гвардейская штурмовая и 6–я гвардейская бомбардировочная дивизии уничтожают противника н& Сапун — горе, наносят удары по плавсредствам в Северной бухте; 7–й авиакорпус также нацелен на Сапун — гору, Мекензиевы горы и плавсредства противника; истребительные авиачасти активно поддерживают штурмовиков и бомбардировщиков в воздухе.
— Надо хорошо разведать цели, — заметил командующий 51–й армией Крейзер. — Противник зарылся в землю, и его придется выбивать буквально из каждой траншеи, из каждого окопа. И еще одно учтите, — сказал на прощание командующий. — У гитлеровцев на Сапун — горе мощное огневое прикрытие. Напомните летчикам о противозенитном маневре. Иначе могут быть неоправданные потери.
За шесть суток до начала штурма Сапун — горы авиация
8–й воздушной армии и бомбардировщики авиации дальнего действия провели предварительную авиационную подготовку наступления. По узлам обороны был нанесен мощный сосредоточенный удар. Всего было сброшено более двух тысяч тонн бомб. Штурмовики и истребители обработали передний край гитлеровской обороны из пушек и реактивными снарядами.
5 мая после артиллерийской и авиационной подготовки в наступление перешла 2–я гвардейская армия. Противник, вероятно, полагал, что здесь наносится главный удар, и с правого фланга перебросил на это направление немало сил и средств. Этого как раз и добивалось командование нашего фронта. Утром 7 мая вслед за ударами артиллерии и самолетов в борьбу вступила 51–я армия. Войска пошли на штурм, который позже получил свое бессмертное художественное воплощение в знаменитой диораме «Штурм Сапун — горы», экспонирующейся в Севастополе.
Немцы защищались отчаянно. Отступая под напором наших войск с одного яруса, они переходили на другой и поливали пехоту свинцом из всех видов оружия. Создалось критическое положение. Но вот над Сапун — горой появилась шестерка штурмовиков капитана Б. Ф. Анисимова, эа ней шестерки капитана М. Д. Степанищева и лейтенанта Б. Г. Кузнецова. Бомбами, реактивными снарядами, пушечным и пулеметным огнем они прижали немцев к земле, не давая им поднять головы. Ослаблением огня противника воспользовались наступающие и снова бросились на штурм Сапун — горы.
Мы с генералом Самохиным находились в стыке между 51–й и Приморской армиями и руководили наведением самолетов на наземные цели.
Должен сказать, что связь в те дни работала безотказно. Через выносной пункт управления, где мы обычно находились, пролетали все направлявшиеся на боевое задание самолеты. Уже на подходе к цели экипажам давались точные указания, где какой объект уничтожать. И если по каким‑либо причинам цель оставалась неунич- тоженной, туда тотчас же направлялись другие самолеты.
Командующий воздушной армией имел связь с наземными войсками и со всеми авиационными соединениями. Это исключало путаницу в командах, позволяло оперативно управлять всеми имевшимися в нашем распоряжении средствами, быстро перенацеливать экипажи в новые районы, по вновь выявленным объектам.
Многое мне за войну довелось повидать, но такого мощного огня, как при штурме Сапун — горы, я не видел. Казалось, не снаряды и бомбы рвутся, а сама земля изрыгает пламень. А самолеты все шли и шли, волна за волной. Дым застилал склоны горы такой плотной пеленой, что трудно было что‑нибудь различить. Все. что могло гореть, горело. Горело на земле, горело на море, горело в воздухе.
Прорваться через многочисленные заграждения, минные поля, преодолеть шесть ярусов мощных укреплений, которыми опоясали немцы этот естественный рубеж, было не так‑то просто. И тем не менее с помощью артиллерии, минометов, самолетов — штурмовиков солдаты караб кались вверх, падали сраженные, живые отступали и снова бросались на приступ.
Вот уже преодолена первая линия траншей, затем вторая, третья, где‑то на середине склона горы ярким пламенем взметнулось красное полотнище, а потом еще одно и еще. Знамена плывут все выше и выше. Некоторые из них на время исчезают, но тут же снова взвиваются. Сраженных знаменосцев заменяют живые, и знамена зовут воинов вперед.
Из уцелевших укреплений гитлеровцы встречают наступающих градом мин и снарядов, в упор расстреливают из пулеметов и автоматов. Генерал Самохин наводит штурмовиков на эти очаги сопротивления, и из‑под крыльев самолетов огненными стрелами устремляются реактивные снаряды, бомбы.
К исходу дня вражеский огонь начал ослабевать, наши солдаты уже поднялись на вершину Сапун — горы, и там, на фоне вечереющего неба, затрепетали красные флаги. Бастион немецкой обороны пал.
— Ну вот и кончено, — смахивая пот со лба, с удовлетворением сказал Самохин и отложил микрофон в сторону.
Где‑то справа еще слышалась пулеметная стрельба, ухали взрывы, небо прочерчивали огненные всплески ракет. Там продолжался бой.
Уцелевшие гитлеровцы бросились в город, к морю. Животный страх перед неотвратимой расплатой гнал их к последнему рубежу. Они пытались на плотах или бревнах отплыть подальше от пылающего берега. Но любое суденышко, дерзнувшее прорваться из бухты в открытое море, тут же подвергалось атакам штурмовиков или бомбардировщиков и шло ко дну.
Многие гитлеровцы предпочли плен. Мы видели, как, побросав оружие, грязные, оборванные, обезумевшпе немцы толпами шли по обочинам дорог навстречу нашим войскам и боязливо озирались.
На другой день после взятия Сапун — горы в штаб
8–й воздушной армии на имя Хрюкина от наших друзей пехотинцев поступило несколько пакетов. Раскрываем один из них, читаем:
«Прошу передать мою искреннюю благодарность летчикам вашей армии за отличную поддержку с воздуха в боях от Сиваша — Каранки до Севастополя. Особо при ношу благодарность капитану Б. Ф. Анисимову, капитану М. Д. Степанищеву и лейтенанту Б. Г. Кузнецову за исключительно четкую и своевременную поддержку с воздуха бомбами, пушками и пулеметами.
Во время штурма Сапун — горы авиация поддерживала пехоту и артиллерию корпуса волей летчиков и силой мотора.
Командир 63 ск генерал — майор и. К. Кошевой».
Во втором письме говорилось:
«Действия авиации в интересах наземных войск Военный совет армии оценивает весьма хорошо.
Командующий 51–й армией Герой Советского Союза генерал — лейтенант Крейзер, член Военного совета генерал — майор Уранов, начальник штаба генерал — майор Дашевский».
А командир 55–го стрелкового корпуса гвардии генерал — майор и. Е. Ловягин свою оценку выразил еще лаконичнее: «Работу штурмовой авиации, взаимодействовавшей с 55 ск, оцениваю отлично. Объявляю благодарность всему личному составу».
8 мая советские войска, форсировав Северную бухту, ворвались в Севастополь. Противник продолжал отчаянно сопротивляться. Особенно неистовствовала его зенитная артиллерия.
Я был свидетелем такой картины. С южной стороны города на небольшой высоте шла подбитая зенитным снарядом «пешка». За ней стлался черный дым, на плоскостях сверкали языки пламени, вот — вот взорвутся бензобаки.
Когда машина скрылась за дальними холмами, я попросил дежурного по КП навести о пей справки. Выяснилось, что пылающий самолет приземлился в поле, в двух километрах от Нижн. Чоргунь. За несколько секунд до взрыва стрелок — радист Одинокий выскочил из своей кабины и, пренебрегая опасностью, спас командира экипажа гвардии майора Каткова и штурмана полка гвардии майора Роганова. Этот экипаж входил в состав 134–го гвардейского бомбардировочного авиаполка.
9 мая город был полностью освобожден от фашистов. Остатки вражеских войск устремились на мыс Херсонес. Во время боев за Севастополь на наблюдательном пункте генерала Хрюкина при Отдельной Приморской армии работала группа радиоперехвата. Поэтому мы имели ясное представление о том, что делается в авиационных частях противника, каковы намерения его командования. Так нам стало известно, что над мысом Херсонес в определенное время появятся двадцать шесть истребителей, которые должны сопровождать группу бомбардировщиков из Румынии.
Хрюкин тут же распорядился поднять истребителей наперехват. Внезапности, на которую рассчитывал противник, не получилось. Удар был сорван. Несколько бомбардировщиков нашли свой конец в водах Черного моря.
Чтобы овладеть Севастополем, гитлеровцам потребовалось двести пятьдесят дней, а советские войска разгромили противника в Крыму за тридцать пять дней. В этом немалая заслуга авиаторов. Давая оценку действиям ВВС в Севастопольской операции, командующий 51–й армией генерал — лейтенант Крейзер отмечал: «Неоценимую помощь пехоте оказала штурмовая, ночная и дневная бомбардировочная авиация. Ее удары точно согласовывались по месту и времени с действиями пехоты».
