В. Сахаров - У черноморских твердынь. Отдельная Приморская армия в обороне Одессы и Севастополя. Воспоминания
Этот полк достался дивизии от Тираспольского укрепрайона на Днестре, артиллеристы которого вообще имели весьма высокую репутацию. А Павел Иванович Поляков особенно выделялся среди артиллерийских офицеров дивизии своей высокой культурой, способностью исключительно быстро ориентироваться в обстановке и правильно ее оценивать. Он был всегда безупречно точен, действовал в бою уверенно и смело. Война застала Полякова слушателем третьего курса заочного факультета Артиллерийской академии.
Наиболее танкоопасным направлением в полосе нашей обороны мы считали район, примыкающий к высотам Азиз–Оба и Кара–Tay. Поэтому сюда и был выведен 97–й отдельный противотанковый дивизион. Несколько месяцев назад он прославился при отражении первых массированных танковых атак под Одессой, и имя его командира Василия Ивановича Барковского стало тогда широко известно в Приморской армии. В боях на севере Крыма капитан Барковский был тяжело ранен, и теперь противотанковым дивизионом командовал капитан Николай Наумович Ромодин, переведенный сюда из штаба артиллерии дивизии. Этот бесстрашный офицер оказался достойной заменой Барковскому.
Общая обстановка под Севастополем в середине ноября оставалась напряженной, порой приближаясь к критической, однако не на нашем направлении. Был момент, когда потребовалось срочно, на автомашинах, перебросить наш 161–й стрелковый полк в район Балаклавы, где враг пытался прорвать оборону. Ожесточенные бои шли вдоль Ялтинского шоссе.
Артиллерии четвертого сектора пришлось за это время серьезно поработать один раз—17 ноября. В этот день немецкая пехота при поддержке 35 танков начала наступать в долине Качи. В скоротечном бою враг понес значительные потери и был рассеян еще на подступах к нашему переднему краю. Большую роль тут сыграла 10–я батарея капитана Матушенко, которая весьма точно вела огонь прямой наводкой.
После 21 ноября противник перешел под Севастополем к обороне. Но в декабре наша разведка стала фиксировать все более активные приготовления немцев к новому наступлению. На фронте появились их части, раньше нам неизвестные, подтягивались артиллерия, танки.
С 13 декабря в четвертом секторе производилась проверка боевой готовности наших частей. Я побывал и в артиллерийских, и в стрелковых полках, проверяя организацию их взаимодействия, умение пехотных командиров пользоваться схемой вызова артиллерийского огня. Казалось, люди начеку, и застать нас врасплох враг не должен. Но знать бы, когда и где он начнет!..
Об этом думал я и в ту бессонную ночь, сидя в штабе над схемами.
Близился уже рассвет, когда командир 57–го артполка майор Филиппович позвонил со своего наблюдательного пункта:
— Немцы атакуют Азиз–Оба. Капитан Артюх открыл огонь.
Речь шла об участке бригады моряков, где гора Азиз–Оба играла роль ключевой позиции. Николай Самойлович Артюх командовал поддерживающим бригаду дивизионом 76–миллиметровых орудий.
— Что вам еще видно и слышно с НП? — спросил я Филипповича, чтобы лучше представить происходящее.
Майор стал докладывать об этом и тут же прервал себя:
— Подождите, товарищ полковник. Кажется… — После короткой паузы он взволнованно произнес: — Противник начал артиллерийскую подготовку. Снаряды рвутся в глубине нашей обороны.
Это я уже слышал и сам. Значит, у Азиз–Оба была еще не атака, а, очевидно, только стычка с нашим боевым охранением (так потом и оказалось). Атака же еще предстояла.
Минуту спустя о начатой противником артподготовке доложил и командир 397–го полка майор Поляков. Его дивизион, поддерживающий бригаду моряков, также уже вел огонь.
— Противник переходит в наступление. Огонь своих полков открывайте самостоятельно. О появлении танков и крупных сил пехоты докладывайте немедленно, — приказал я Полякову и Филипповичу.
Связавшись со штабом артиллерии армии, я узнал, что немцы ведут артподготовку и в полосе наших соседей справа — в третьем секторе.
— Ну, Евгений Александрович, наступает страдная пора! —сказал я начальнику нашего штаба майору Яковлеву, уже развернувшему секторную карту управления огнем.
— «Береза», я — «Клен». Говорит Одиннадцатый. Доложите обстановку на участке Дьякончука! — вступил Яковлев в переговоры с наблюдательными пунктами.
Жаркий декабрь
Вражеская пехота, поддерживаемая артиллерией и танками, перешла в наступление не только на участке 8–й бригады, но и почти на всем фронте четвертого сектора, нанося главный удар вдоль возвышенности Кара-Тау. Наши части вступили в тяжелые, кровопролитные бои.
На участке 241–го стрелкового полка, оборонявшегося на правом фланге сектора, в Бельбекской долине, противнику удалось уже в утренние часы 17 декабря вклиниться в наши позиции. Здесь немцы оказались на виду у первой батареи 397–го артполка, которая немедленно открыла огонь прямой наводкой. Фашисты залегли, однако с захваченного рубежа не отходили, а на соседних участках продолжали наседать.
Надо сказать, что еще в дни боев на Днестре, когда полк Полякова входил в Тираспольский укрепрайон, а 241–м стрелковым командовал полковник П. Г. Новиков, между этими двумя полками сложилась крепкая боевая дружба. Обороняясь рядом, они часто выручали один другого, причем случалось, что военком артполка батальонный комиссар Ирин водил пехотинцев в контратаки. Помня эту старую дружбу, командир 241–го полка капитан Н. А. Дьякончук попросил майора Полякова:
— Помогите отбить атаку на нашем правом фланге. Мои резервы уже исчерпаны…
— Сейчас что‑нибудь придумаем! — ответил Павел Иванович Поляков.
Действовал он, как всегда, быстро и решительно. Собрал на своем КП артразведчиков и телефонистов штабной батареи, писарей и сам повел их в контратаку. А батальонный комиссар Ирин сколотил в тылах полка еще одну группу, куда вошли уже и обозные ездовые, и повара, и повел ее в бой вслед за командиром. В тот момент враг прорвался на правом фланге еще небольшими силами, и этой помощи оказалось тогда достаточно, чтобы 241–й полк при поддержке артиллерийского огня восстановил положение.
Три атаки было за первый день наступления на участке 90–го стрелкового полка. Уже первую атаку поддерживало двадцать два танка. Восемь из них подбила наша артиллерия, и еще пять танков вывела она из строя при отражении следующих атак. Кроме второго дивизиона полка Филипповича и дотов здесь помогала пехоте береговая батарея капитана Матушенко. Потом я вызвал на этот же участок огонь 2–й и 30–й батарей береговой обороны.
Дружными действиями пехоты и артиллерии противник на участке 90–го полка был отброшен на исходные позиции, и в последующие дни не проявлял тут особой активности.
Но в первый день декабрьского наступления бои на левом фланге были жаркие, и выстоять, удержать рубежи позволило лишь беспредельное мужество наших бойцов. Позже медицинская сестра Надежда Михайловна Кутова, находившаяся тогда на передовой, рассказала мне об одном эпизоде, характерном для поведения наших людей при отражении фашистских атак.
Кутова заметила, что вдруг замолчал наш пулемет. Она пробралась к нему по траншее и увидела: один боец расчета лежит в стороне, другой — прямо на пулемете.
— До того я растерялась, что не знаю, что и делать, — рассказывала Надежда Михайловна. — Никого тут больше нет, немцы к окопу ползут, а пулемет молчит!..
Медсестра бросилась все‑таки прежде всего осматривать лежащих бойцов. Один оказался мертвым, другой — без сознания, но дышал. Когда Кутова начала его перевязывать, красноармеец — фамилия его была Шарапов — очнулся и строго сказал ей:
— С этим погоди. Ты из пулемета стрелять можешь? Стреляй, а я тебе помогу, перевяжешь потом…
Кутова немного знала пулемет—изучала его еще под Одессой. Она послушалась раненого, легла с ним рядом, и они открыли огонь.
— Стреляю, — говорила она, — а у самой слезы ручьем: жалко этого пулеметчика, ведь кровью истекает. А он даже не стонет, только все повторяет: «Бей их, сестрица! Бей, родная!»
Так они и помогли отбить атаку. Потом Кутова перевязала пулеметчику рану и доставила его на батальонный медпункт.
Надежда Михайловна Кутова живет теперь в Донбассе. В октябре 1966 года, когда отмечалось 25–летие начала Севастопольской обороны, она была в числе гостей города–героя. Дальнейшая судьба пулеметчика Шарапова мне неизвестна.
На участке 8–й бригады морской пехоты — это была центральная часть позиций сектора — бой много раз переходил в рукопашные схватки. Заняв Азиз–Оба, немцы создали угрозу выхода в тыл правому соседу бригады — полку капитана Дьякончука. Борьба здесь шла на склонах, густо заросших дубняком, и артиллерия вела огонь в основном по площадям, руководствуясь заранее разработанной схемой и заявками пехоты. Кроме дивизионов непосредственной поддержки бригаде моряков помогала отбивать атаки группа береговых батарей, а также часть орудий армейского артполка майора Н. В. Богданова, стоявшего на стыке третьего и четвертого секторов.
