Эрих Манштейн - Битва за Кавказ. Неизвестная война на море и на суше
Но вернемся в Крым января 1942 года…
Фон Манштейн подождал, пока прислуга подала нам свежайший кофе, поправила плед на коленях хозяина, заботливо оглядела все вокруг и медленно вышла, после чего, насладившись терпким ароматом и отхлебнув глоток, неспешно продолжил:
– Высадка десанта в районе Феодосии и Керчи открывала Советам путь к железной дороге Джанкой – Симферополь. 4 января нам стало известно, что в районе Феодосии уже сконцентрировано шесть дивизий противника. Поэтому я, как командующий, стремился подтянуть туда из-под Севастополя крайне необходимые дивизии. В то же время меня морально угнетало, что в госпиталях Симферополя находилось более 10 000 раненых солдат и офицеров, которых мы не в состоянии эвакуировать. Перед этим мне было доложено, что несколько сот наших раненых солдат, часть из них лежавших в гипсе, находившихся в госпитале в Феодосии, были расстреляны или замучены офицерами СМЕРШа; раненых баграми вытащили на берег моря, облили водой и заморозили на ледяном ветру. Много ли надо ослабленным людям, чтобы замерзнуть на январском ветру даже в Крыму?
(…Я действительно знал об этом факте от местных жителей: солдаты заградотряда по приказу оперативников СМЕРШа пожарными баграми вытаскивали беспомощных раненых солдат, срывая с них одежду, бинты и белье, нанося глубокие раны на теле, а дотащив их на песчаный берег, стали поливать холодной морской водой… Вот ведь загвоздка: нам же всегда рассказывали о зверствах немцев, и никогда – о зверствах своих… Но я не стал перебивать собеседника, только кивнул на его вопросительное: «…даже в Крыму?» и потянулся за чашечкой дымящегося кофе.)
А что бы произошло, – продолжил фон Манштейн, – если бы был прорван наш слабый фронт западнее Феодосии и большевики бы добрались до симферопольских госпиталей?
Тот январский месяц словно встал на сторону большевиков. Сильный мороз на аэродромах Симферополя и Евпатории, с которых должны были подниматься наши бомбардировщики, зачастую препятствовал старту самолетов для налетов на место выгрузки советских десантов в Феодосии. Возникли проблемы с подвозом боеприпасов, продовольствия и оружия, в том числе и овса для наших лошадей, среди которых начался падеж. Потому вся артиллерия на конной тяге 170-й пд преодолела горный перевал между Симферополем и Алуштой без орудий… Только получив бензин мы через несколько дней смогли доставить орудия автотранспортом.
Да, что хотел добавить: несмотря на сложности со снабжением, мы – командование и вся армия, прилагали максимум усилий, вплоть до снижения нормы довольствия своих войск, чтобы хоть как-то обеспечить пищей огромнейшее количество пленных, которых невозможно было отправить в тыл из-за недостатка транспорта. Более того, буквально за сутки до гибели командира 16-й пд генерал-лейтенанта Гимера, им самим было отдано устное распоряжение о выдаче продовольствия жителям местных сел. Знаю, что к нему явилась делегация стариков от 60 до 80 лет, заявивших: «Что ж это делается: красные отступали, забирали хлеб и картошку, партизаны приходят и все выгребают, а чем внуков нам кормить?!» Положение у местных жителей было незавидное, и мы старались идти им навстречу…
Но вот пленных много умирало… Мы не могли прокормить такое количество военнопленных, просто не могли, и я не оправдываюсь, а говорю как есть… Не следует забывать, что значительная часть их попадала в наши руки тяжелоранеными, и большая часть из них, особенно рядовой состав, были крайне измождены. При допросах этих солдат выяснилось, что это недавние заключенные советских лагерей, которых по приказу Сталина направляли, причем совершенно неподготовленными, в сражение против нашей армии. …так кто в подобной ситуации должен оправдываться?! Среди военнопленных не нашлось практически ни одного человека, желавшего бы вернуться в свою часть. Вернуться хотели только захваченные в плен комиссары с еврейской внешностью. Но с ними оперативно разбирались сотрудники IV отдела при моей армии.
Доказательством того, что мы нормально обращались с пленными, было их собственное поведение во время высадки своих – советского десанта под Феодосией, где находился лагерь, в котором было около 8000 пленных. Однако эти 8000 человек, зная, что их охрана сбежала, отнюдь не бросились в объятия своим «освободителям», а… чтобы ты думал? – отправились маршем без всякой охраны в направление на Симферополь, то есть, к нам! Уже вблизи Симферополя на Феодосийском шоссе солдаты и офицеры наших тыловых частей, увидев невооруженных советских солдат, были поражены и вызвали подразделение жандармерии. Пленные русские солдаты, увидев жандармов, выражали свое удовлетворение громкими возгласами и заявляли, что не хотят возвращаться к своим комиссарам, которые могут их расстрелять.
Моя армия предпринимала все от нее зависящее, чтобы помочь крымчанам независимо от их национальности и вероисповедания. Жители Крыма переносили тяжелые лишения, ведь еврейско-большевистский режим перед уходом из Крыма специально создал так называемые истребительные батальоны из подразделений ГУГБ и НКВД, которые не только разрушили почти все фабрики, мельницы, автогаражи, продовольственные склады и другие объекты, но и реквизировали личные запасы крымчан.
Следует заметить, что перед войной в Крым ввозилось продовольствие из других областей. Начальник тыла нашей армии полковник Гаук и прекрасно справлявшийся со своими обязанностями интендант армии Рабуз, несмотря на все трудности со снабжением, также достойным образом поработали над разрешением этой нелегкой проблемы. И благодаря посильной помощи, оказываемой нами местному населению, и оттого что мы выказывали уважение религиозным обычаям татар, большинство населения Крыма было настроено весьма дружественно по отношению к нам. Благодаря татарам нам удалось выяснить, кто из русского и греческого населения Крыма подвергался гонениям со стороны еврейско-большевистских властей. В основном это были выходцы из дворянских семей, бывшие офицеры Русской армии, а также греки, занимавшиеся торговлей и обслуживанием портовых сооружений до свержения династии Романовых… Нам удалось также сформировать из местных татар вооруженные роты самообороны, задача которых заключалась в охране своих деревень от нападения скрывавшихся в горах партизан.
В этом месте я, извинившись что перебил, задал вопрос:
– А в своей книге вы пишете: «Причина того, что в Крыму с самого начала развернулась мощное партизанское движение, доставлявшее нам немало хлопот, заключалась в том, что среди населения Крыма, помимо татар и других мелких национальных групп, было все же много русских. Часть из них поселилась в Крыму только при большевистском режиме. Из них, а также из многочисленных военнослужащих рассеянных в первых боях частей и образовались преимущественно партизанские отряды». И ведь многие принимают это за правду…
Эрих фон Манштейн нажал кнопку, вмонтированную в углу стола, и в комнату споро вошла женщина. Он попросил ее принести папку. Через минуту она вернулась, мой собеседник в нужном месте раскрыл подшивку, вынув из нее закладку, и бросил:
– Читай!
Передо мной был текст на немецком и русском языках.
Я прочитал: «Причина того, что в Крыму развернулось партизанское движение, заключалась в том, что там с самого начала были созданы оперативные подразделения из НКВД, в задачу которых входило при оккупации Крыма начать диверсионную работу против войск немецкой армии. Среди же населения Крыма, помимо татар, русских и других мелких национальных групп, было огромное количество так называемых местечковых евреев, которые большей частью поселились в Крыму при еврейско-большевистском режиме, особенно в Симферополе, Севастополе, Керчи и Евпатории. Непосредственным расселением евреев в Крыму в 20–30-е годы занималась большевистский деятель Розалия Землячка…»
Аргумент для меня был весьма веским. А фон Манштейн добавил:
– Это из чернового варианта моей книги. А все, что ты читал, написано не так мной, как теми, кто поставил мне условие: выжить или подвергнуть мою семью репрессиям. Мне известно о трех вариантах «моей» книги. Так что считай, что я ее наново исправил своими черновыми комментариями, только кто прочтет их?
Да, мне также было известно о трех вариантах; фон Манштейн был не единственный автор, разные варианты одной и той же книги которого создавались по принципу: для всех и для избранных. В первоначальном варианте (а значит, и в остальных) тема еврейства была опущена, – требовался анализ фон Манштейна как талантливого стратега и полководца тех операций, которые он осуществлял на Восточном фронте. В книге он дает оценку всем операциям советского генералитета со своей точки зрения, и говорит как бы он поступил на месте советских военачальников, если бы служил в Красной армии. Это – для кремлевских лидеров, даровавших автору жизнь. Вариант вторичный, как и первый, был издан и засекречен, – в нем почти то же, но слабее, сокращены важные выводы и почти отсутствуют характеристики советских военачальников. Он предназначался для наших генералов армий, адмиралов флота, маршалов Советского Союза, ведущих руководителей Минобороны… Ну а третий вариант, или, как я бы назвал, третичный – он для всех и имеется в свободной продаже в книжных магазинах… Советских людей власть дурила всегда и во всем.
