Олег Лемехов - Перебежчики. Заочно расстреляны
За время работы на французов Ветров передал УОТ свыше четырех тысяч документов с грифом «совершенно секретно». На многих из них имелась резолюция председателя КГБ Ю.В. Андропова, а на некоторых были пометки Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева. Эти секретные материалы касались следующих вопросов:
— полный перечень всех государственных организаций СССР, занимающихся сбором и анализом научно-технической информации;[71]
— планы реализации информации, а также средства, сэкономленные в результате полученной нелегальным путем западной техники для всех областей промышленности;
— список основных агентов, завербованных офицерами линии «X» в западных странах.
В одном из документов, переданных Ветровым, отмечалось, что в период с 1979 по 1981 год сотрудники научно-технической разведки КГБ и ГРУ приняли участие в тридцати пяти международных форумах с целью сбора необходимой для военной промышленности информации в области космической промышленности, производства радаров, микроэлектроники, солнечной энергетики. Всего же за 1980 год Военно-промышленная комиссия 3617 раз давала поручения по сбору конкретных научно-технических данных. К концу года 1085 указаний было выполнено, и эти данные использовались в 3396 советских проектах и опытных конструкторских разработках.
Материалы, переданные Ветровым французам и получившие кодовое название «досье ФАЭРВЕЛЛА», очень кстати пришлись президенту Франции Ф. Миттерану, избранному на этот пост в 1981 году. Руководители стран «большой семерки» подозрительно взирали на президента от социалистической партии и крайне отрицательно относились к включению во французское правительство четырех министров-коммунистов. Но Миттеран, передав американцам часть материалов из «досье ФАЭРВЕЛЛА», добился улучшения франко-американских отношений и поднял свой авторитет в глазах президента США Р. Рейгана.
Предательство Ветрова привело также и к аресту ряда агентов в странах Запада. После того как директор УОТ Марсель Шале передал ФБР обещанные Миттераном материалы, в США летом 1981 года были арестованы Джеймс Харпер и Уильям Белл. Дж. Харпер, инженер-электронщик, завербованный польской разведкой в 1971 году, передавал полякам сверхсекретные документы, касающиеся межконтинентальных баллистических ракет. У. Белл, сотрудник корпорации «Хьюз эйркрафт компани», также завербованный поляками в 1978 году, имел доступ к современным разработкам в области радарных систем, ракет класса «воздух — воздух» и «земля — земля». Арестованный ФБР, Белл в декабре 1981 года был осужден на восемь лет тюремного заключения.
Уже после того как французам стало ясно, что Ветров арестован, они задержали еще несколько человек, проходивших по «досье ФАЭРВЕЛЛА». Первого декабря 1983 года был арестован Пьер Бурдьоль, сотрудник Национальной компании авиационной и космической промышленности, разрабатывавшей новейшие космические программы, в частности по созданию европейской космической ракеты «Ариан». После ареста в 1983 году он признался, что с 1970 года регулярно встречался с сотрудником советской разведки и передавал ему секретные материалы. А в октябре 1984 года контрразведка ФРГ с подачи УОТ арестовала Манфреда Реча, главного инженера управления планирования компании «Мессершмитт-Бёлков-Блом». Работая на КГБ с 1967 года, Реч передал своим операторам секретные материалы по тактико-техническим характеристикам самолета «Торнадо», чертежи противотанковой ракеты «Хок», подробную информацию о ракете класса «земля — воздух» «Корморан» и т. д.
Вполне возможно также, что сведения, переданные Ветровым, помогли выйти на высокопоставленного агента ГРУ в ЮАР коммодора Дитера Герхардта, завербованного в 1964 году и в то время служившего на базе ВМФ ЮАР в Саймонстауне. Следует добавить, что в том же 1983 году 148 советских дипломатов и сотрудников КГБ и ГРУ под дипломатическим прикрытием были выдворены из многих стран мира, причем 88 человек из Европы и США, в том числе 48 только из Франции. Всего же на основании сведений, переданных Ветровым французам, было разоблачено около семидесяти агентов советской разведки в пятнадцати зарубежных странах и идентифицировано 450 сотрудников ПГУ КГБ, работавших по линии научно-технической разведки.
Провал самого Ветрова произошел 22 февраля 1982 года и не был напрямую связан с его предательской деятельностью. Однажды вечером он со своей любовницей из числа сослуживцев заехали на машине в какой-то московский двор в районе Рублевского шоссе и стали распивать шампанское. За выпивкой возникла ссора в связи с очередным отказом Ветрова развестись с женой и жениться на своей пассии, он ударил даму бутылкой по голове и та, заливаясь кровью, выскочила из машины и стала звать на помощь. На ее зов поспешил случайный прохожий, которого Ветров убил, ударив ножом в сердце, после чего попытался скрыться, но был задержан милицией через два часа.
Суд приговорил Ветрова к пятнадцати годам лишения свободы за убийство, и на этом все успокоились. О дальнейшем развитии событий существует несколько версий. О. Калугин пишет, что через несколько месяцев Ветров сам неожиданно признался в шпионаже, но первое время ему не верили, считая, что этот его шаг продиктован тщеславием. Н. Леонов, в ту пору заместитель начальника ПГУ, говорит, что после суда при обыске на квартире у Ветрова был обнаружен фотоаппарат «Минокс» и заметки служебного характера. Насторожило также и поведение Ветрова в тюрьме, откуда он посылал какие-то сигналы на свободу. Версии Н. Леонова придерживается и тогдашний начальник ПГУ А. Крючков, заявивший, что подозрения в отношении Ветрова возникли уже в ходе следствия по убийству прохожего, так как он слишком легко признал свою вину. В результате началось доследование дела, в ходе которого была вскрыта связь Ветрова с французскими спецслужбами.
Существует и совершенно иная версия разоблачения Ветрова, согласно которой ошибку допустили французы. Дело в том, что в 1983 году в посольстве Франции в Москве были обнаружены специальные устройства, позволявшие получать копии всех отправляемых из посольства сообщений до их шифровки. В качестве ответной меры французское правительство выслало из страны сорок восемь сотрудников КГБ и ГРУ. А в ответ на протесты посла СССР в Париже Н. Афанасьевского ему продемонстрировали копию секретного документа, полученного от Ветрова, из которого следовало, что все высланные являлись сотрудниками советских спецслужб. После этого вычислить предателя не представляло для КГБ никакого труда.
Так или иначе, но Военной коллегией Верховного суда СССР В. Ветров был приговорен к расстрелу за шпионаж и измену Родине. Двадцать третьего января 1985 года приговор был приведен в исполнение. По свидетельству О. Гордиевского, о расстреле Ветрова очень долго ничего не говорили, и лишь в январе 1985 года поползли первые слухи о том, что приговор в отношении его приведен в исполнение. Сей факт свидетельствует о том, что к «мемуарам» перебежчиков надо относиться с большой долей скепсиса.
Летом 1982 года в Англию бежал еще один «борец за демократию в России», «интеллектуал», всей душой ненавидящий советский строй, сравнимый, по словам Д. Баррона, с С. Левченко — Владимир Андреевич Kvзичкин.
Кузичкин родился в 1947 году в Москве. После окончания средней школы он был призван в армию на действительную срочную службу. Во время службы в частях, дислоцированных на территории ГДР, он вступил в КПСС и после увольнения в запас по истечении трех лет службы поступил в Институт стран Азии и Африки при МГУ. Во время учебы он активно участвовал в общественной и политической жизни института и в течение нескольких лет избирался членом институтского партбюро. В 1975 году он окончил институт и получил предложение работать в разведке КГБ.
Кузичкин предложение принимает и в течение года проходит обучение в разведшколе ПГУ. В 1976 году он получает назначение в управление «С» ПГУ и приступает к работе во 2-м отделе управления.[72] После года работы в Центре Кузичкина, как специалиста по Среднему Востоку, направляют в Иран. Летом 1977 года он прибывает в Тегеран вместе с женой Галиной Колосовой, где работает по линии «Н» (поддержка нелегалов) под прикрытием должности вице-консула.
Поначалу спокойная обстановка в Иране в декабре 1978 года резко изменилась. В стране начала активно действовать оппозиция шахскому режиму, во главе которой стоял еще мало известный тогда аятолла[73] Хомейни, находившийся в эмиграции в Ираке. Накал борьбы стремительно нарастал, в январе 1979 года шах бежал из страны и к власти пришел Хомейни, крайне нетерпимо относившийся как к Западу, так и к СССР. Это не замедлило сказаться на оперативной работе резидентуры КГБ. Так, в апреле 1979 года в результате непродуманных действий и.о. резидента Г. Казанкина была разгромлена агентура в Организации модждхедов иранского народа (ОМИН) и выслан из страны сотрудник резидентуры Фисенко.
