Битва за Маньчжурию. 1900—1945 гг. - Валентин Александрович Рунов
в) руководящего состава и специалистов противоэпидемического отряда № 731 и его филиалов;
г) военных преступников из числа генеральского и офицерского состава, изобличенных материалами следствия в подготовке военного нападения на СССР, а также организаторов военных конфликтов на озере Хасан, Халхин-Гол и др.;
д) руководящего состава фашистского общества «Кио-Ва-Кай»;
е) руководителей и активных участников реакционных организаций и групп, ставящих перед собой задачу совершения враждебных действий в лагерях МВД и по возвращении на родину вести борьбу против демократических организаций;
ж) руководителей правительственных учреждений и органов Маньчжоу-Го и членов императорского японского двора;
з) всех военнопленных, осужденных за преступления, совершенные в плену, до истечения срока наказания;
и) нетранспортабельных больных до выздоровления.
Второй этап репатриации продолжался с весны 1948 года до весны 1950 года. В соответствии с постановлением Совета министров СССР от 5 апреля 1948 года и приказом МВД СССР от 12 апреля освобождению с мая по ноябрь подлежали 175 тысяч японцев, в том числе из лагерей МВД и спецгоспиталей – 129,1 тысячи человек, и из батальонов МВС – почти 46 тысяч человек.
В сентябре 1948 года были освобождены все корейцы (около 2,5 тысячи человек), ранее служившие в Квантунской армии. В декабре 1948 года были отправлены на родину 14 генералов, по состоянию здоровья и возрасту негодные к дальнейшей воинской службе.
Последняя большая группа пленных была репатриирована по постановлению Совета Министров СССР от 10 июня 1949 года. Согласно приказу министра внутренних дел от 15 июня 1949 года репатриации подлежали 91 449 японцев, из которых 74 019 находились в лагерях МВД и 17 430 – в рабочих батальонах МВС. На родину также были отправлены 2475 гражданских лиц. Затем постановлением Совета министров от 28 декабря 1949 года и приказом министра внутренних дел от 31 декабря были репатриированы еще 1664 японца, с которых были сняты обвинения в преступлениях. Кроме них репатриации подлежали 4012 человек, по разным причинам не отправленные на родину в предыдущем году.
Наконец постановлением Совета министров от 17 марта 1950 года и приказом МВД СССР от 22 марта 1950 года было предписано освободить в марте – апреле 1950 года 3109 японских военнопленных и интернированных. В их число входили 80 генералов, 527 интернированных бывших сотрудников жандармерии, полиции, различных чинов японской администрации в Маньчжурии, а также членов японских фашистских организаций, задержанных в связи с расследованием их преступной деятельности, на которых не было достаточных материалов для привлечения их к судебной ответственности, 819 военнопленных и 198 интернированных, осужденных за нарушения лагерного режима, хищения, кражи, бытовые преступления, а также за малозначительные военные преступления. 22 апреля 1950 года газета «Правда» опубликовала сообщение ТАСС о завершении репатриации японских военнопленных.
Таким образом, согласно статистике, из числа военнопленных японской армии были возвращены на родину в 1946 году – 18 616 человек, в 1947 году – 166 240 человек, в 1948 году – 175 тысяч человек. В 1949 году 97 тысяч японцев были возвращены на родину, а 971 человек переданы в Китай. В 1950 году в Японию вернулось 1585 человек, и было доложено, что 2988 человек добровольно пожелали остаться в СССР. При этом нужно учитывать, что в число репатриируемых военнопленных не входили осужденные.
Между тем, по состоянию на 29 ноября 1953 года, в СССР оставались осужденные за уголовные преступления японские военнопленные в количестве 1047 человек. После вступления в силу Совместной декларации СССР и Японии от 19 октября 1956 года 13 декабря был издан указ Президиума Верховного Совета СССР об амнистии осужденных в Советском Союзе японских граждан. По этому указу 23 декабря на родину была отправлена последняя группа японских пленных в количестве 1025 человек.
Вполне понятно, что во время пребывания в лагерях на территории СССР многие японские военнопленные умерли от болезней. Поэтому в последующем постоянно вносились коррективы в данные об освобожденных из плена и репатриированных японцах за период с 1945 по 1956 год. В итоге была названа цифра репатриированных 546 752 человек, в том числе 112 генералов и 25 728 офицеров. Также указывалось, что из числа военнопленных в лагерях и тюрьмах умерло 61 855 японцев, в том числе 31 генерал и 607 офицеров.
Разведчик Михаил Иванов
Сегодня имеются довольно скудные сведения о том, как работала советская разведка в годы Великой Отечественной войны на территории Японии, которая в то время была союзницей фашистской Германии и потенциальным врагом СССР. Правда, многие, знакомые с историй советской разведки, сразу же назовут имя Рихарда Зорге. Однако 18 октября 1941 года сам Р. Зорге и большинство членов его группы были арестованы сотрудниками японской контрразведки, которая в связи с этим максимально активизировала свою работу, направленную на выявление иностранных шпионов на территории Японии. Несмотря на это, разведывательная информация в Москву из этой страны продолжала поступать. Одним из основных и, пожалуй, главным ее источником был сотрудник советского посольства в Токио Михаил Иванович Иванов.
В открытом доступе информации об этом человеке очень мало. Известно только, что он родился в 1912 году во Владимирской губернии в семье рабочего. В 20 лет был призван в армию. Окончив военное училище, служил в учебном батальоне связи во Владимире. В 1936 году был направлен в командировку в Испанию. В боях с франкистами сражался в составе одной из интернациональных бригад. Был контужен и в 1937 году награжден орденом Красного Знамени.
Но, по всей видимости, командировка в Испанию для молодого офицера была связана не только с чисто боевой работой. Быстро выучив испанский язык, он стал использоваться также вначале в качестве переводчика, а затем и разведчика. Именно на этой основе после возвращения на Родину в 1938 году Михаил Иванов был направлен на учебу на специальный факультет Военной академии имени М.В. Фрунзе, а после окончания его в 1940 году – зачислен в 5-е управление РККА на должность старшего помощника начальника 1-го отделения 3-го отдела Разведывательного управления Генерального штаба РККА. На то время в его аттестационном листе было указано владение также немецким и японским языками.
В советском посольстве в Токио капитан М.И. Иванов занял неприметный пост секретаря консульского отдела. А настоящей его задачей являлась разведывательная работа, в том числе и связь с нелегальной группой ГРУ «Рамзай», во главе которой стоял Рихард Зорге.
Правда, связь М.И. Иванова с группой «Рамзай» нужно понимать весьма относительно – до предела осторожный Р. Зорге в Японии не шел на прямые контакты с представителями советского посольства, так как все они находились под постоянным
