Николай Лузан - СМЕРШ. Один в поле воин
— Ты пока без меня похозяйничай, а я смотаюсь в штаб полка. Сам понимаешь, надо доложить начальству. Заодно у тыловиков еще харчишек вытрясу. Если будет время, набросай рапорт про то, как у фрицев воевал.
Петр кивнул головой, опустил кружку на стол и потянулся к тетради.
— Нет, ты пей, пей! Напишешь потом! — остановил его Ивонин и, прихватив полевую сумку с документами на гитлеровских агентов, выскочил во двор.
Оставшись один, Петр допил чай, поднялся из-за стола и прошелся по комнате. Напряжение спало, голова перестала кружиться, он взял тетрадь с карандашом и принялся составлять рапорт. То самый рапорт, который ему приходилось десятки раз мысленно набрасывать в Краснодаре, Абинской, Евпатории и Вороновицах, легко ложился на бумагу.
Время шло, за окнами забрезжил рассвет. Строчки перед глазами начали расплываться, а мысли стали путаться и теряться. Свинцовая усталость и кружка выпитого спирта, в конце концов, сморили Петра, и, обволакивающая, словно ватная пелена, слабость разлилась по телу. Стены, потолок закачались и поплыли перед глазами, голова пошла кругом. С трудом, сохраняя равновесие, на непослушных ногах он добрался до топчана, без сил рухнул и мгновенно уснул. Сквозь сон до него доносились шум шагов, жужжание телефонного аппарата, обрывки неясных фраз. Сознание разведчика непроизвольно продолжало работать. В разговоре Ивонина речь шла о нем. И впервые за многие месяцы, Петр поймал себя на мысли, что его совершенно не волновало происходящее. Он вернулся домой! Домой!!!
Ивонин в ту ночь так и не уснул. Ему с трудом удалось дозвониться до отдела Смерш армии — на линии связи оказался обрыв. Машину за разведчиком обещали прислать в ближайшие часы, и, чтобы скоротать время, он сел за чтение рапорта Петра.
Девять листов были заполнены убористым почерком. За сухими и лаконичными строчками крылась поистине титаническая работа блестящего разведчика. Данные на 28 официальных сотрудников, 101 агента абвергруппы 102 и 33 фотографии из алфавитной картотеки позволили органам Смерш в короткие сроки разыскать многих из них. В последующем, после освобождения Полтавы, на основе добытых Петром материалов, Управление контрразведки Смерш 2-го Украинского фронта арестовало еще семь агентов и содержателя конспиративной квартиры, оставленных гитлеровцами на «глубокое оседание» для проведения разведывательно-диверсионной работы.
Это было далеко не все, что удалось совершить Прядко-Гальченко. Добытая им разведывательная информация о военных планах командовании 8-й армии вермахта представляла несомненный разведывательный интерес. Лейтенант Анатолий Ивонин за два с лишним года службы в стрелковой роте, а потом в военной контрразведке немало хлебнувший своего и чужого горя, повидавший такого, что многим с лихвой хватило бы на две жизни, был поражен. За двадцать один месяца работы в абвере Петру пришлось прожить десятки жизней. И в них было все — казалось бы, неминуемый провал в Ростове и Абинске, а потом в Вороновицах, удача, как это случилось в Краснодаре и Крымской.
Заканчивался рапорт Петра Ивановича предложением о направлении его с новым заданием в тыл гитлеровских войск.
В тот же день он и все добытые им материалы на абвергруппу 102 были направлены в Москву. Спустя двое суток Петр прибыл в столицу. На встрече с начальником 4-го отдела ГУКР Смерш НКО СССР — контрразведывательная работа в тылу противника, полковником Георгием Утехиным он доложил о выполнении задания, свои предложения по дальнейшей работе в абвере и с нетерпением ждал решения.
В руководстве военной контрразведки, проанализировав сложившуюся вокруг разведчика ситуацию, пришли к выводу, что на этот раз удача могла отвернуться от него — вероятность расшифровки была слишком велика. И тогда по настоянию Петра его направили в армейскую часть на фронт.
В качестве заключения
По возвращении в действующую армию Петр Иванович продолжил службу по своей прежней специальности интенданта. Служил он хорошо: в воинском звании вырос до майора, а в должности — до заместителя командира полка по тылу, был награжден несколькими медалями и орденом.
Не забыли своего боевого товарища и военные контрразведчики. Начальник ГУКР НКО СССР Смерш генерал-полковник Виктор Абакумов лично доложил Верховному Главнокомандующему Сталину о результатах выполнения задания зафронтовым агентом Гальченко.
24 июня 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР «За проявленное мужество и героизм в тылу противника» Петр Прядко был награжден орденом Красного Знамени.
Но самая большая награда ждала его после окончания войны. Прозвучали победные залпы, и майор Прядко, следуя к новому месту службы в Закавказский военный округ, никак не мог проехать мимо столицы Дона — Ростова. Туда бывшего разведчика влекли не прошлые воспоминания о службе в абвергруппе 102. В его сердце жила ОНА — Вера Пивоварчук.
Город только начал подниматься из руин, но Петр безошибочно нашел знакомый домик по 1-й Баррикадной улице. Весна на Дону была в самом разгаре. Нежный аромат буйно цветущего вишневого сада кружил голову. Но не столько он, сколько трепетное чувство, родившееся в сердце Петра в суровые дни сорок второго, пьянило его. Он как на крыльях промчался по дорожке и взлетел на крыльцо. Там стояла ОНА — «надежный и проверенный товарищ — Вера»! Его единственная женщина, подарившая разведчику Великую любовь, которой они остались верны до конца своих дней.
Петр Прядко, Иван Данилов, Александр Козлов, Алексей Скоробогатов и десятки других зафронтовых агентов особых отделов НКВД СССР — ГУКР НКО СССР Смерш своей самоотверженной работой существенно подорвали разведывательно-диверсионную деятельность абвера и «Цеппелина», а главное — своей самоотверженной работой они сохранили жизнь нескольким тысячам бойцов и командиров Красной армии.
Только за период с 1 октября 1943 года и по 1 мая 1944 года контрразведчиками Смерша в зафронтовой работе были задействованы 343 разведчика. Из них 57 удалось выполнить самую трудную задачу: внедриться в абверкоманды, абвергруппы, специальные центры «Цеппелина» и закрепиться в их кадровом составе. Эти успехи достались дорогой ценой — 112 разведчиков погибло.
Долгие годы их славные имена и тихие подвиги были известны только руководителям, военным контрразведчикам и сотрудникам Центрального архива ФСБ России. Но пришло время, и архивы, а вместе с ними очевидцы тех далеких событий заговорили, чтобы открыть потомкам имена и подвиги их отцов и дедов в замечательных книгах и кинофильмах.
