Борис Сырков - Прослушка. Предтечи Сноудена
19 мая 1945 года англичане взяли в плен генерал-майора Клемме, одного из руководителей радиоразведывательной службы ВВС Германии. Его отправили самолетом в Англию, где продержали до 10 марта 1948 года, пока не выудили у него все, что ему было известно про советские коммуникации. 22 мая 1945 года около Мюнхена англичане поймали двух немецких дешифровальщиков — майора Оелджешаегера и майора Беульмана, сотрудников Берлинского радиоразведывательного центра. Их тоже переправили в Англию в лагерь для немецких военнопленных. Там они встретились с начальником Берлинского радиоразведывательного центра полковником Фридрихом, который был взят в плен незадолго до этого. К июню 1945 года англичане и американцы переловили практически всех ведущих дешифровальщиков военно-воздушных сил Германии.
Англо-американские команды ЦИКОМ конкурировали с советскими командами, которые тоже охотились за немецким криптографическим оборудованием и немецкими дешифровальщиками. Вскоре в Блетчли-Парке обнаружили, что русские стали пользоваться немецкими сетями связи, на которых для засекречивания сообщений немцами применялись «Энигма» и «Тунец», для собственных нужд. Однако надеждам использовать знания и навыки, накопленные в процессе взлома «Энигмы» и «Тунца» в военное время, для чтения советской переписки, которая шифровалась при помощи этих шифраторов уже после окончания Второй мировой войны, было не суждено сбыться. Рой Дженкинс, который тогда работал в ПКШ, так описал ситуацию, сложившуюся в мае 1945 года: «Когда русские вошли в Берлин, они захватили «Тунцы» в военном министерстве Германии, поменяли в них ключевые установки и начали использовать для обмена сообщениями с Белградом и другими столицами своих новоявленных союзных государств. Мы продолжали осуществлять перехват и изо всех сил пытались прочесть перехваченные сообщения. У нас ничего не вышло. Я думаю, что новые ключевые установки были более стойкими (что заставляет задуматься над вопросом о том, насколько русские осведомлены о наших прошлых достижениях), и мы ослабили наши усилия на этом направлении».
В течение первой половины 1945 года команды ЦИКОМ постепенно захватили контроль над всеми немецкими радиоразведывательными операциями, имевшими свой целью чтение шифрованной переписки среднего командного звена советской войсковой группировки в Германии. Ошибки в выборе подходящих моментов времени для англо-американских рейдов на немецкие радиоразведывательные центры были чреваты неблагоприятными последствиями. Слишком ранее начало такого рейда означало потерю источника ценной радиоразведывательной информации, которую перехватывали в Блетчли-Парке, а слишком позднее— позволяло немцам уничтожить документы и используемое оборудование. Поэтому в Блетчли-Парке не желали никакой самодеятельности при проведении подобных рейдов. Например, в мае 1944 года Мензис узнал о том, что несколько офицеров английской разведки собирались устроить диверсионные рейды против радиоразведывательных центров противника на Балканах. Мензис предупредил их, что в данный момент времени такие рейды были «крайне нежелательными» и что не следовало предпринимать никаких действий, предварительно не заручившись его личным согласием.
Радиоразведывательные операции еще одной страны «оси», помимо Германии, попали под контроль англо-американских союзников. После капитуляции Италии в 1943 году итальянское радиоразведывательное подразделение под командованием майора Барбьери продолжило свою работу на немцев в окрестностях города Брешия на севере Италии. В конце Второй мировой войны англичане и американцы получили возможность допросить сотрудников этого подразделения в Риме. У них были изъято большое количество документов, включая фотокопии дипломатических кодов Боливии, Ватикана, Румынии, Турции, Франции, Швейцарии и Эквадора. Весной 1945 года по заданию англо-американских союзников радиоразведывательное подразделение Барбьери сосредоточило свои усилия на чтении французской дипломатической переписки. В основном это были депеши послов Франции в США и Советской России, в которых затрагивались разнообразные политические вопросы, касавшиеся советско-югославских отношений, советской политики в Германии, планов Франции заняться разработкой немецких угольных месторождений и французских переговоров с США по поводу двухсторонних экономических отношений.
Предательское, по мнению англичан, поведение европейских стран во время Второй мировой войны породило недоверие к ним со стороны Англии. В ноябре 1944 года Черчилль написал: «Бельгийцы чрезвычайно слабы, и их поведение перед войной было ужасным. Голландцы очень эгоистичны и сражаются только, когда на них нападают, и то на протяжении всего лишь нескольких часов». Поэтому чтение дипломатической переписки вчерашних военных союзников Англии в Европе продолжало оставаться одной из основных задач гражданской секции ПКШ.
Особую обеспокоенность у Англии вызывало стремление Франции завязать более тесные отношения с Советской Россией. Свидетельством такого стремления стал визит в 1946 году бывшего министра авиации Франции Пьера Кота в Москву, которому было поручено начать переговоры о союзе между двумя странами, направленном против Германии. Поэтому внимание, которым в ходе Второй мировой войны пользовалось правительство Франции в изгнании со стороны английских дешифровальщиков, не ослабело и после ее окончания. Соответственно с подачи англичан в послевоенное время продолжило работу над чтением дипломатической переписки Франции и радиоразведывательное подразделение Барбьери.
Прочитанные французские депеши позволили англичанам и американцам получить довольно точное представление о послевоенной европейской дипломатии. Дошло до того, что в середине 1946 года больше половины всех информационных сводок, подготовленных армейскими дешифровальщиками США, были составлены на основе информации, которая содержалась в перехваченной переписке французских дипломатов. Наиболее интересными для англо-американских союзников оказались сообщения французских посольств в Восточной Европе. Например, была прочитана депеша посольства Франции в Тиране, в которой сообщалось о расстановке сил в правительстве Албании и о том, что просоветские элементы постепенно утрачивали там свои позиции. А из донесений французской разведки была получена информация о зарубежных операциях КГБ.
13 августа 1945 года Тревис отправил Венгеру пространное письмо, посвященное англо-американскому сотрудничеству в работе над взломом дипломатических шифрсистем Бельгии и Франции. В своем письме Тревис сообщил о намерении усилить работу на этих направлениях— особенно в том, что касалось Франции. Вскоре чтение англичанами испанской, латиноамериканской, португальской и французской дипломатической переписки было сосредоточено в гражданской секции ПКШ в группе под руководством Купера.
Что касается майора Барбьери, то он совершенно не возражал работать против французов, однако постоянно требовал увеличения численности своего служебного персонала. Барбьери жаловался, что многие из его подчиненных были захвачены в плен французами в Северной Африке и теперь использовались Францией для решения собственных дешифровальных задач. В увеличении численности персонала Барбьери было отказано, так как в ПКШ решили, что он и так хорошо справлялся с возложенными на него задачами. Вместо этого Барбьери дополнительно была поручена работа над советским военным перехватом уровня дивизии под кодовым наименованием «Конус». Английские дешифровальщики оказывали помощь своим итальянским коллегам в выделении «Конуса» в общем потоке перехваченных сообщений. Однако только Барбьери и его заместители знали о том, что «Конус» имеет советские корни. Рядовые же подчиненные Барбьери пребывали в полном неведении относительно этого факта, как, впрочем, и по поводу того, в чьих интересах ведется обработка «Конуса».
Рейды, проводимые командами ЦИКОМ, преследовали своей целью не только завладеть радиоразведывательными секретами противника в лице Германии, Италии и Японии, но и защитить собственные коммуникации. В их безопасности англичане были уверены вплоть до конца 1943 года. До той поры чтение вражеской переписки в ПКШ свидетельствовало только о нестойкости шифров английских союзников в Европе— Советской России и Свободной Франции. В Азии низкий уровень стойкости китайских шифрсистем и предательство шифровальщиков позволили Японии читать почти всю шифрованную переписку Китая. Для Англии все это означало, что с большинством военных союзников делиться данными своей радиоразведки не следовало ни при каких обстоятельствах.
Однако с капитуляцией Италии в конце 1943 года англичане выяснили одно пренеприятное для себя обстоятельство. Документы, захваченные у итальянских дешифровальщиков, неопровержимо свидетельствовали о том, что итальянцы добились успехов во взломе английских кодов. Капитан Эдмунд Уилсон, ведавший в ПКШ вопросами безопасности связи, был срочно командирован в Рим, где несколько раз подолгу беседовал с капитаном Кьянчи, возглавлявшим итальянское Криптографическое бюро. Это были именно беседы, а не допросы, поскольку Кьянчи добровольно делился с Уилсоном всей информацией, которой владел. По итогам проведенных бесед Уилсон заявил, что узнал много ценного о методах взлома английских военно-морских шифров. По мнению Уилсона, Англии очень повезло, что она смогла узнать о своих промахах в области криптографии из уст противника. Уилсон также обратился с просьбой к своим коллегам в ПКШ с особой осторожностью пользоваться секретной информацией, полученной из таких источников.
