Тайная история отечественной внешней разведки - Александр Иванович Колпакиди
Когда 26 июня 1953 г. Первого заместителя Председателя Правительства СССР и, одновременно, министра внутренних дел СССР Л.П. Берия арестуют, под подозрения попадут все его заместители, назначенцы и близкие сотрудники. Большинство будут арестованы и позднее расстреляны вместе с ним, другие будут осуждены на длительные сроки заключения в тюрьме, третьих уволят из органов.
Против А.С. Панюшкина не нашлось компрометирующих материалов, либо он принадлежал к «лагерю победителей», и он был оставлен в разведке. Возглавляя разведку, А.С. Панюшкин обращает внимание на аналитическую и информационную составляющие спецслужбы, – лаконизм, четкость формулировок, максимальная достоверность информации, ясность выводов и рекомендаций, вот то, на что он постоянно указывает коллективу разведки.
Освещая работу А.С. Панюшкина в тот период, мы не может пройти мимо того обстоятельства, что в соответствии с решением руководства партии А.С. Панюшкин, как один из представителей ЦК КПСС в органах госбезопасности, возглавил комиссию по переаттестации работников, главной целью деятельности которой было выявление и увольнение из органов «сторонников и креатур «клики» Берия». Предполагаем, что в тот момент Александр Семенович, полностью отдавал себе отчет, что разведка – это внешнеполитический инструмент партии и аппарат в структуре власти, а новое время и пришедшее руководство неумолимо диктовали свои правила, требуя личной преданности, подчинения и беспрекословного выполнения своих решений. Судьба несогласных была незавидной, в лучшем случае их увольняли с лишением званий и пенсий, ряд высших руководителей разведки, проявившие себя в годы Великой Отечественной войны, выполнившие свой партийный и служебный долг, были осуждены на длительные сроки тюремного заключения.
Мне довелось непосредственно работать с А.С. Панюшкиным два года, – рассказывал позднее один из руководителей главного направления разведдеятельности в тот период и будущий резидент в Нью-Йорке в беседе с автором, – его богатейший практический опыт работы, доскональное знание американской специфики и реальных расстановок сил в политических, экономических и общественных кругах были для нас бесценными, а он щедро делился ими. При оценке политических событий и оперативной обстановки он видел перспективу их развития, задачи и инструментарий, вытекающие из них как для разведки, так и для внешнеполитических мероприятий в масштабе страны. В условиях политической борьбы в руководстве партии он своим авторитетом защитил нас, основной костяк разведки, от необоснованных подозрений и упреков. Как профессионал и политик, он понимал губительность для разведки ее вовлечения во внутриполитические, внутрипартийные интриги. До перехода в разведку, моя работа была связана с контрразведывательным сопровождением и оперативным противоборством с нашим главным противником. Для меня характер нашего профессионального и личностного взаимодействия с Александром Семеновичем раскрыли цели, задачи и инструментарий профессиональной деятельности с иной стороны. Панюшкин уважительно относился к сотрудникам, которые умели аргументировано отстаивать свою точку зрения при решении проблемных вопросов, всегда прислушивался к мнению и анализу ситуации профессионалов в регионах. Позднее, когда Александр Семенович перешел на работу в партийные органы, наши отношения переросли в по-настоящему теплые товарищеские и дружеские. Вспоминая те годы, считаю и профессионально настаиваю, что «школа Генерала» была уникальной, а многие ее выпускники через несколько лет добились самых высоких постов в советской разведке. Ровно, терпеливо и с подчеркнутым уважением относился к своим заместителям Александру Михайловичу Сахаровскому и Федору Константиновичу Мортину, хорошим администраторам и уважаемым ветеранам Великой Отечественной войны, но не имевшим ранее никакого отношения к вопросам политической составляющей деятельности главка (прим. авт. – А.М. Сахаровский и Ф.К. Мортин возглавят внешнюю разведку в последующем).
А.М. Сахаровский вспоминал, что А.С. Панюшкин был обаятельным человеком, опытным руководителем, прошедшим большую школу партийно-политической работы. Как политический работник он хорошо знал, какая информация нужна директивным органам. При Александре Семеновиче, – отмечал Сахаровский, – мы начали перестройку информационной работы, у нас укрепились хорошие деловые и товарищеские отношения в коллективе внешней разведки. Все это положительно влияло на повышение результативности в работе242.
Через несколько лет в отчетном докладе ЦК КПСС на XX съезде КПСС отмечалось, что установлен надлежащий контроль партии и правительства за работой органов госбезопасности, проведена значительная работа по укреплению проверенными кадрами органов госбезопасности, суда и прокуратуры. Вместе с тем, в том же докладе осуждалось негативное восприятие органов госбезопасности, указывалось на то, что «чекисты в подавляющем своем большинстве состоят из честных преданных нашему общему делу работников, и доверяем этим кадрам», и предлагалось их дальнейшее укрепление.
Когда в марте 1954 г. был образован Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР243, внешняя разведка стала Первым главным управлением. А.С. Панюшкина назначают членом Коллегии КГБ и начальником этого подразделения, с присвоением воинского звания генерал-майор (прим. авт. – специальное звание комиссара госбезопасности 3‑го ранга он получил 1 августа 1944 г.). В кабинет № 763 на седьмом этаже здания бывшего страхового общества «Россия» (прим. авт. – главное здание на бывшей площади Дзержинского, сейчас – Лубянка, но здание сегодня существенно перестроено) обосновался главный разведчик страны. Когда автору настоящего повествования пришлось впервые в нем оказаться в 1970-х годах, то впечатления сохранились на всю жизнь, – посетитель сначала попадал в довольно большую приемную со всегда дружелюбными и корректными дежурными офицерами, из которой можно было попасть в «святая-святых» только через двойные шлюзовые двери, разделенные между собой темным тамбуром. По советским меркам кабинет был огромным, но светлым и уютным, из его многочисленных окон открывался совершенно захватывающий вид на площадь Дзержинского, стены были выдержаны в приятных глазу светлых тонах, мебель, скорее всего, карельской березы или молодого дуба, половину объема занимал длинный массивный стол для совещаний, за которым одновременно могло разместиться человек двадцать, стену у рабочего стола (задник) украшал внушительный портрет Ф.Э. Дзержинского.
30 июля того же года ЦК КПСС принял Постановление «О мерах по усилению разведывательной работы органов госбезопасности за границей», партия требовала концентрации сил на работе против главных противников – США и Англии. Ведомствам, имевшим загранпредставительства, предписывалось оказать необходимую помощь для работы разведки.
В развитие указаний директивного органа, начальник разведки ориентирует своих коллег на необходимость приобретать источники, материалы и каналы для получения информации о секретных политических, экономических и военных планах, о намерениях и замыслах правительств и элит враждебных государств в отношении СССР и его союзников. В отношении стран-участниц военных блоков информацию, которая указывала бы на место и роль, отводимых каждому участнику блока в осуществлении военно-стратегических и политических планов, о каналах влияния, в отдельных случаях, механизмах шантажа или экономического давления, направленных на подчинение стран-участниц американцам и т. д.
В августе 1954 г. А.С. Панюшкин созвал совещание для рассмотрения предложений о будущем нелегальной
