Гвардия Судоплатова. Организация диверсий в тылу противника спецподразделениями НКВД - Валентин Константинович Мзареулов
Еще совсем юная Лидия Мирошниченко являлась связником, проводила наружное наблюдение за интересующими разведчиков людьми, доставляла в нужное место оружие и боеприпасы.
Уже в конце сентября 1941 года резидентура «Максима» провела первые акции возмездия. Взрывом была уничтожена немецкая военная комендатура. Под обломками здания погибло много гитлеровских офицеров – сотрудников комендатуры и гестапо. Вслед за комендатурой взлетел на воздух кинотеатр, в котором демонстрировался фильм для немецких солдат.
Однако оккупанты предприняли ответные меры. Борясь с подпольщиками, они начали уничтожать здания в городе. 24 сентября 1941 года был взорван и дом, в котором проживали Кондратюк и Груздова. При этом оказались уничтожены оружие, шифры, паспорта, деньги – все необходимое для разведывательно-диверсионной работы.
Несмотря на возникшие трудности, людям «Максима» удалось быстро наладить связь с товарищами из партийного подполья. Это дало возможность создать в Киеве и пригороде еще несколько диверсионных групп.
Руководимые «Максимом» группы провели ряд крупных диверсионных актов, в частности, на железнодорожной станции Дарница, на трамвайной линии города. Они взрывали мосты, устраивали пожары на заводах, пускали под откос эшелоны с гитлеровскими войсками, уничтожали фашистские машины и катера. Кроме того, подпольщики активно распространяли листовки, которые информировали киевлян о действиях Красной армии и о партизанском движении, призывали к борьбе против оккупантов.
Одновременно резидентура добывала и передавала в Центр исключительно ценную разведывательную информацию о военных укреплениях врага в районе Киева, дислокации немецких штабов и учреждений.
Один из преданных людей резидента являлся заместителем руководителя районной управы, другой занимал высокий пост в транспортном отделе городской управы. Человек «Максима» работал в киевском гестапо. Его люди трудились в железнодорожных мастерских, в гараже генерального комиссариата, обслуживавшего автотранспортом немецких чиновников и высших офицеров. При необходимости, в случае отхода немцев, у него была возможность послать с ними, хоть до Берлина, надежного агента.
Постепенно «Максим» вживался в свою роль, внешне приспосабливаясь к складывающейся обстановке в занятом немцами, но не покоренном Киеве. Действуя в очень трудных условиях, он проявил себя как опытный конспиратор, инициативный и находчивый разведчик. В сложном психологическом поединке «Максим» вынудил одного из местных жителей, занимавшего высокий пост у немцев, оказывать помощь резидентуре. От этого источника в дальнейшем были получены ценные разведывательные сведения.
«Усатый» (таким был псевдоним агента), который в то время являлся сотрудником гестапо, начал активно работать с «Максимом». Он сообщил о том, что в Киеве развернут разведывательный пункт Абвера и вывел советского разведчика на его конспиративные квартиры. Перед агентурой разведпункта, состоявшей главным образом из предателей, оставшихся на оккупированной территории, ставились задачи по проникновению на Урал, в промышленные районы Сибири. Немецкие агенты засылались также в Москву, Подмосковье и Поволжье. Данные об этих агентах «Максим» сообщал в Центр.
Ближайший помощник и фактически заместитель «Максима» украинский чекист Дмитрий Соболев, оставленный в Киеве для работы в его резидентуре, выезжал с разведывательными заданиями в Ровно, где находилась штаб-квартира рейхскомиссара Украины Эриха Коха.
В поисках связи
К началу апреля 1942 года резидентура «Максима» собрала значительное количество важных разведывательных сведений. Однако передать их в Центр в то время не было возможности из-за отсутствия радиосвязи: у рации вышли из строя батареи. Резидентура ощущала также недостаток в технических и материальных средствах и оружии.
Из Справки КГБ при Совете Министров УССР:
«В этой обстановке „Максим“ принял решение – идти через линию фронта, с тем чтобы возвратиться в Киев более оснащенным для продолжения своей работы в тылу противника.
После соответствующей подготовки в первых числах апреля он и Жорж Дудкин в сопровождении Евгении Бремер и Лидии Мирошниченко вышли из Киева и благополучно перешли по льду Днепр. Дальше пошли вдвоем. Своим заместителем „Максим“ оставил Дмитрия Соболева.
А через несколько дней к Груздовой пришел мальчик лет двенадцати и принес небольшую записку, в которой было написано: „Я задержан. Ты как жена можешь меня выручить“. Дополнительно мальчик рассказал, что „Максим“ был задержан немцами где-то в 80 километрах от Киева и сейчас содержится в дарницком лагере военнопленных в специальном отделении полевого гестапо.
Мария Ильинична призвала на помощь всю свою изобретательность, чтобы вырвать разведчика из лап гестапо. Имея в запасе положительные характеристики на „Максима“ от знакомых из числа откровенных немецких пособников, Груздова отправилась в лагерь. Слезы, мастерски разыгранные проклятия в адрес большевиков, простые рубли и золотая монета, вовремя предложенная „на память“, сделали свое дело: „муж“ был освобожден. По разработанному „Максимом“ плану на следующий день Женя Бремер добилась освобождения Дудкина».
В первой декаде мая 1942 года в Киев из Москвы прибыли курьеры Центра. Из-за обстрела самолета их выбросили в нескольких сотнях километров от Киева. Курьеры добирались до города раздельно, пешком и не смогли доставить новую рацию с запасным комплектом питания. Однако «Максим» получил материальные средства и конкретные задания Центра. Через некоторое время курьеры были отправлены на Большую землю с подробным отчетом о деятельности резидентуры.
Резидент на связь не вышел
Деятельность группы «Максима» не могла не привлечь внимания немецкой контрразведки, которая прилагала большие усилия, чтобы напасть на след подпольщиков и внедрить в их ряды свою агентуру.
5 июля 1942 года по предательскому доносу «Максим», Раиса Окипная, Евгения Бремер и некоторые другие члены резидентуры были арестованы.
Их арест связан был со следующими обстоятельствами. Резидент получил данные о том, что под Винницей, в районе сел Стрижавка, Михалевка и ряда других населенных пунктов, расположенных неподалеку от шоссе Винница – Житомир, заканчивается строительство особо секретных подземных сооружений, дорог и аэродромов. Связи с Москвой у «Максима» в то время по-прежнему не было, и он принял самостоятельное решение. Учитывая, что Раиса Окипная была родом из Винницы и когда-то пела в местном театре, резидент поручил ей найти предлог для поездки в этот город. «Максим» не знал, что одно лишь упоминание Винницы, в районе которой создавалась секретная ставка Гитлера, вызовет повышенный интерес к Окипной со стороны гитлеровской службы безопасности. Как только одному из руководителей СД Киева стало известно, что Раиса Окипная пытается достать пропуск в Винницу, он вызвал к себе в кабинет особо секретного агента СД «Нанетту» и поручил ей сблизиться с певицей.
«Нанетта» (Наталья Францевна Грюнвальд) была тщательно проинструктирована и выдала себя за землячку актрисы. Она сумела войти в доверие к Окипной. «Максим» знал, что в городе рыщет вражеская агентура в стремлении нащупать подполье. Но когда резиденту доложили, что землячка Окипной врач, да к тому же заведует лабораторией городской поликлиники, он рискнул заинтересоваться ею.
На риск резидента толкала нужда. Чтобы подделывать документы подпольщикам, требовались