Гвардия Судоплатова. Организация диверсий в тылу противника спецподразделениями НКВД - Валентин Константинович Мзареулов
Потребовались два десятилетия, чтобы имя отважного патриота, сотрудника советской внешней разведки, создателя и руководителя нелегальной разведывательно-диверсионной резидентуры, действовавшей в период войны в оккупированном Киеве, стало известно народу.
«Это был прирожденный разведчик»
Иван Кудря родился 24 июня 1912 года на Украине в селе Сальково Киевской губернии. Рос без отца, батрачил, учился в школе, трудился слесарем в МТС.
После окончания педагогических курсов некоторое время работал директором в сельской школе. Затем – призыв в армию. Службу проходил на пограничной заставе на западной границе, где зарекомендовал себя храбрым и мужественным пограничником. По рекомендации командования пограничного отряда был послан на учебу в Москву в Высшее пограничное училище НКВД. В 1938 году после окончания училища Кудря был принят на работу в центральный аппарат внешней разведки и вскоре командирован со специальным заданием на Украину. Занимался разработкой националистического подполья в западных областях республики. Война с фашистской Германией застала его в Киеве.
Когда стало очевидным, что наши войска будут вынуждены под натиском немецких войск временно покинуть Киев, было решено оставить Кудрю в городе в качестве нелегального резидента для руководства подпольной разведывательно-диверсионной группой, созданной во вражеском тылу из числа кадровых сотрудников госбезопасности и местных патриотов.
Позже один из руководителей НКВД Украины на вопрос, почему выбор пал именно на Ивана Кудрю, ответил так:
«Кудря был прирожденный разведчик: хладнокровный, не терявший головы даже в самой сложной ситуации, отважный, терпеливый, великолепно знавший украинский язык. Кроме того, Иван отлично умел уживаться с людьми, быстро завоевывал симпатии. Не знаю человека, который не был бы дружески настроен к этому обаятельному, жизнерадостному, всегда улыбающемуся парню».
Иван Кудря (оперативный псевдоним «Максим», подпольщикам из числа местных патриотов он был известен под именем Ивана Даниловича Кондратюка) перешел на нелегальное положение. А местные чекисты начали подбирать разведчику помощников, снабжали их документами, продовольствием, деньгами, оружием, шифрами. И хотя Киев еще оставался советским, эта работа велась с большой осторожностью и в глубокой тайне, так как любой неверный шаг мог привести к провалу всей операции.
Помимо сложных задач разведывательно-диверсионного характера перед группой Кудри был поставлен и ряд конкретных специфических заданий.
Из воспоминаний начальника 4-го управления НКВД генерала Судоплатова:
«Группа должна была проникнуть в украинское националистическое подполье, на которое немецкое командование делало серьезную ставку. Последние годы после окончания пограничной школы Кудря боролся с украинскими националистами и хорошо знал особенности и специфику этого движения. Имея опыт работы в составе нашей оперативной группы во Львове, он занимался разработкой связей украинских националистов с немецкими разведывательными органами. Это был молодой, способный, энергичный работник».
Резидентура «Максима» начинает действовать
Наши войска готовились покинуть Киев. В это время в доме № 16 по бывшей Институтской улице у местной учительницы Марии Ильиничны Груздовой, жены репрессированного советскими органами госбезопасности писателя, поселился Иван Данилович Кондратюк.
Из справки КГБ при Совете Министров УССР о диверсионно-разведывательной деятельности в Киеве группы подпольщиков под руководством И. Д. Кудри, относящейся к концу 1950-х годов:
«Когда сотрудники НКВД УССР после обстоятельной предварительной беседы спросили хозяйку указанной квартиры Груздову Марию Ильиничну, смогла бы она в случае оккупации немцами города остаться в интересах советской власти в Киеве, она в первый момент растерялась и с трудом верила тому, что ей, жене репрессированного советскими органами украинского писателя, предлагают остаться в тылу немецких захватчиков для выполнения важного задания, ей доверяют жизнь чекиста».
Мария Ильинична объяснила соседям, что познакомилась с Иваном Кондратюком в Сочи еще в 1939 году во время отпуска. Два года вела с ним переписку и вот теперь собирается выйти за него замуж. Он холостяк, а у нее, как знали соседи, муж был расстрелян в 1937 году. В соответствии с разработанной легендой «Максим» должен был находиться на временно оккупированной территории с документами на имя сына священника из Мерефы, расстрелянного советской властью, преподавателя украинского языка и литературы средней школы.
19 сентября 1941 года части Красной армии оставили Киев и начали отход в направлении Яготина. В городе наступило своего рода безвластие, начались грабежи, которые еще более усилились после вступления в город немцев, так как немецкие солдаты и офицеры под предлогом наведения порядка сами безудержно грабили все, что попадалось под руку. В день начала оккупации Киева, пройдя по городу, разведчик вручил радисту для передачи в Центр первую радиограмму.
Для резидентуры «Максима» начались горячие дни. Наряду с кадровыми сотрудниками госбезопасности и верной помощницей Марией Груздовой в состав его группы входили и патриоты из числа местных жителей. Назовем некоторых из них.
Пенсионер Евгений Михайлович Линкевич являлся содержателем конспиративной квартиры, располагавшейся на окраине города. Два года он рисковал своей головой, охраняя рацию и оружие группы и в полной сохранности передал их советским войскам сразу же после освобождения Киева.
Прима Киевского оперного театра Раиса Окипная в дни обороны города помогала чекистам ловить диверсантов, подававших по ночам сигналы гитлеровским летчикам. По заданию «Максима» певица установила обширные связи среди высших чинов полиции и армейских офицеров. Многие видные гитлеровские офицеры и генералы старались бывать в ее обществе и откровенно беседовали в ее присутствии о своих делах. Так, Раиса Окипная сумела завоевать доверие начальника полиции юга России полковника Гриба, поддерживала дружескую связь с шефом украинской полиции в Киеве майором Штунде. «Максиму» удалось устроить разведчицу экономкой к заместителю генерального комиссара Киевской области фон Больхаузену. От всех этих лиц поступала исключительно важная информация, которая передавалась в Центр.
37-летняя золотоволосая красавица Евгения Бремер, немка по происхождению, была лучшей подругой Раисы Окипной. Немцы знали, что муж Бремер репрессирован, и считали ее своей – «фольксдойч». Именно она переодела, снабдила документами и вывела из занятого немцами Киева девятнадцать советских офицеров. По заданию «Максима» Евгения собирала сведения о военных перевозках, графике поездов, о военных грузах и специальных эшелонах. Благодаря Бремер работа крупнейшего железнодорожного узла Украины находилась под контролем советских разведчиков.
Инициативная и в то же время в высшей степени дисциплинированная 50-летняя подпольщица Мария Васильевна Сушко хранила у себя наиболее секретные документы нелегальной резидентуры. Она активно участвовала в распространении листовок в Киеве, в селе Звонковое, в районе Белой Церкви и в других районах Киевской области.
Через Евгению Бремер «Максим» привлек к работе бесстрашного и неуловимого Жоржа Дудкина, который совершил серию диверсионных актов, а также днем на глазах многих