Воздушная битва за Крым. Крах нацистского «Готенланда». 1943—1944 - Дмитрий Михайлович Дегтев
Около полудня (по немецкому времени) 22 Не-111 из I./ KG4 совершили налет на причалы в Еникале и в бухте Опасная. Каждый из них сбросил на цель по 23 полубронебойных осколочных бомбы SD50. В результате прямых попаданий взорвался склад с 70 тоннами боеприпасов. Грохот от взрыва был слышен за десятки километров от эпицентра. При этом погибли и получили ранения 119 человек, потоплена баржа № 23 и уничтожены 5 автомобилей. По немецким данным, бомбардировщики подверглись зенитному обстрелу, а также были атакованы двумя истребителями.
На перехват бомбардировщиков вылетели ЛаГГ-3 из 790-го ИАП и Р-39 из 57-го ГИАП. После затяжного воздушного боя советские летчики доложили о 4 сбитых Ме-109 и 3 подбитых Хе-111. В том числе по одному мессеру были засчитаны младшему лейтенанту Сергею Кологривову из 790-го ИАП (в районе поселка Маяк), командиру эскадрильи 57-го ГИАП старшему лейтенанту Виктору Савченко (восточнее села Марфовка) и командиру звена из того же 57-го ГИАП старшему лейтенанту Александру Серебрякову (в районе Камыш-Буруна).
В действительности все «Хейнкели» без потерь в 12.55 (по берлинскому времени) благополучно вернулись в Сарабуз. Не было потерь и в II./JG52, чьи пилоты во главе с командиром группы гауптманом Баркхорном прикрывали бомбардировщики. В их числе был и вездесущий лейтенант Липферт, который затем рассказывал: «Группа была назначена сопровождать соединение Не-111, и все формирование собралось над Керчью на высоте 4500 м. После успешного налета на цели на побережье бомбардировщики повернули на северо-запад. Пока все шло, как было запланировано. Задачей истребителей было держаться поближе к бомбардировщикам и прикрывать их также и на обратном пути.
Едва мы развернулись, сначала на север, а потом на запад, над точкой сброса бомб появилась одиночная машина. Это мог быть только русский. Я коротко покачал крыльями, сигнализируя ведомому, что он должен следовать за мной, но тот не прореагировал. Не колеблясь ни мгновения и без того, чтобы предварительно сообщить командиру группы, я покинул боевой порядок и полетел обратно. Поскольку я хотел вернуться к группе настолько быстро, насколько это возможно, то перед атакой даже не попытался подняться выше вражеского самолета. Я толкнул рычаг дросселя вперед и зафиксировал его. Затем я спикировал еще на 500 м, и, используя скорость, набранную при этом, приблизился к вражескому самолету, который летел в моем направлении приблизительно на 1000 м выше.
Я перешел в почти вертикальный набор высоты, со значительным упреждением. Так же быстро, как увеличивались показания альтиметра, так же быстро уменьшались и цифры указателя воздушной скорости. К тому времени, когда мой самолет почти остановился и был грани сваливания, русский находился в 150 м непосредственно передо мной. Я начал стрелять, сначала перед его носом, а затем в его фюзеляж. На этом мой трюк закончился. „Мессершмитт“ завалился и начал стремительно, почти вертикально падать к земле, тем же способом, которым только что набрал высоту…
Едва я восстановил управление над „Мессершмиттом“ и вывел его из пикирования, как сбоку в нескольких сотнях метрах увидел русскую машину, падающую в вертикальном пике и оставлявшую плотный шлейф охлаждающей жидкости».
Вместо поздравлений с очередным успехом Липферт немедленно после посадки в Багерово был вызван на командный пункт II./JG52. Там гауптман Баркхорн, не особо выбирая выражения, строго отчитал подчиненного за невыполнение основной задачи, а именно сопровождения Не-111, и не стал подтверждать одержанную им победу. Правда, через месяц командир группы все же смягчился и простил Липферту самовольные действия, и ему официально был засчитан Р-39, сбитый в 12.04 над побережьем Керченского полуострова, в 2 км северо-западнее поселка Маяк.
При этом интересно, что сам гауптман Баркхорн в том вылете спустя семь минут в районе села Баксы сбил еще одну «Аэрокобру».
Обе эти победы известных немецких асов с большой долей вероятности подтверждаются советскими данными. В ходе боевого вылета на прикрытие войск в районе Еникале 57-й ГИАП потерял 2 Р-39. Один летчик – младший лейтенант Иван Дербышев – сумел дотянуть до Таманского полуострова, но затем во время вынужденной посадки «Аэрокобра» потерпела катастрофу и сгорела. Дербышев получил тяжелые ожоги и умер в госпитале 15 января 1944 г. Не вернулся из миссии и Р-39 старшего техника-лейтенанта Энрике Флореса. Это был 26-летний испанский коммунист, эмигрировавший в СССР в 1939 г. после поражения республиканских сил в гражданской войне в Испании. В 1942 г. он вступил в Красную армию и прошел подготовку как летчик-истребитель. Что произошло в тот день с его «Аэрокоброй», осталось неизвестным, и Флорес считается пропавшим без вести.
Вечером загадочный эпизод произошел с летчиками все того же 57-го ГИАП. В 16.10 в районе косы Чушка группа Р-39 во главе с командиром эскадрильи старшим лейтенантом Виктором Савченко неожиданно встретила вынырнувшую из дымки пару настоящих «самолетов-призраков». По описанию летчиков, это были полностью черные Як-1 с белыми коками винтов.
Пока пилоты «Аэрокобр» гадали, кто это такие – может, какой-то секретный спецполк, – незнакомцы повели себя враждебно и начали заходить для атаки. Савченко тем временем запросил станцию наведения о наличии своих самолетов над Керченским проливом и с изумлением получил ответ, что, кроме его «Аэрокобр», там никого не должно быть! После этого истребители провели скоротечный и безрезультатный бой с «призраками», после чего повернули к своему аэродрому около хутора Станишевского, в 9 км западнее станицы Вышестеблиевская. Незнакомцы преследовали группу Савченко почти до самого аэродрома, а затем столь же таинственно растворились в наступающих сумерках…
Тут надо заметить, что начиная еще с апреля 1943 г. советские летчики периодически докладывали о том, что встречали сначала над Кубанью, а позднее над Таманским и Керченским полуостровами Яки с необычной окраской. Так, например, вечером 28 мая Як-1 из 402-го ИАП 265-й ИАД в районе станицы Киевская был атакован одновременно Ме-109 и двумя Як-1 без номеров, но с красными коками винтов и звездами, у которых правая плоскость имела полосатую окраску, а левая – зеленую.
Подобные встречи происходили настолько регулярно, что командование 4-й ВА в отдельные дни лета 1943 г. запрещало полеты полкам, оснащенным Як-1. При этом все остальные истребители получали приказ сбивать без разбору
