Андрей Шаваев - Разведка и контрразведка
Целью операции являлось получение данных о белоэмигрантских воинских формированиях, их планах, а также дезинформация иностранных разведок и пресечение деятельности их агентуры на территории СССР. В интересах достижения целей операции органами ОГПУ и Разведуправлением РККА агентам иностранных разведок передавались различные «документы» о боевой и мобилизационной готовности Красной Армии, дислокации, численности, штатах и боевой оснащенности частей и соединений, фамилии командиров и начальников штабов корпусов и дивизий, провозной способности железных дорог, мощности военной промышленности и ряд других военных сведений, интересовавших иностранные разведки. Однако, боясь, что передача заведомо ложных данных может расшифровать легенду «Трест», руководство ОГПУ наряду с дезинформационными материалами передавало через своих агентов и действительные сведения о Красной Армии, причем был передан ряд документов за подлинными подписями ответственных военных работников. В рамках операции иностранным разведкам передавались:
- агентурные донесения по заданиям иноразведок;
- донесения, составляемые по собственной инициативе источника;
- подлинные приказы или копии с них, поскольку таковые уже имелись у противников;
- «подлинные», но переработанные приказы, документы или копии с них;
- совершенно ложные приказы и другие равноценные документы;
- официальные, неофициальные и секретные (устаревшие или потерявшие актуальное значение) военные издания;
- инспирированные статьи и хроникерские заметки в печати.
Получение иностранными разведками и белоэмигрантами сведений за подлинными подписями должностных лиц РККА бесспорно убеждало их в том, что они имеют дело с антисоветской организацией, в состав которой входят видные военные руководители.
Сотрудник контрразведывательного отдела ОГПУ Стырне впоследствии писал: «Проводилась в этом отношении следующая дезинформационная работа: на средства от передачи сведений при Развед.отделе штаба РККА создано специальное отделение по работе дезинформации и по директивам Военного ведомства мы снабдили все штабы государств Центральной Европы (ибо хотя материалы фактически передавались только полякам, эстонцам, финнам и англичанам на основе взаимного обмена военными сведениями, документально установлено, что наши материалы имеются в латвийском, французском, японском и немецком штабах); при этом мощь Красной Армии была показана значительно сильней фактической».
Положительные результаты «Треста» налицо — на определенный период времени разведывательную активность иностранных спецорганов на других направлениях удалось сбить, что позволило замкнуть на советскую контрразведку каналы добывания информации о политическом и военно-экономическом потенциале СССР, при реализации операции в глазах мирового сообщества была скомпрометирована военная составляющая белоэмигрантского движения.
В то же время невоздержанное применение элементов провокации в отношении зарубежных разведок и структур белой эмиграции спровоцировало крайне пагубные последствия как для значительного числа участников долговременной стратегической контрразведывательной операции, так и для РККА в целом.
Помимо передачи за рубеж дезинформационных и иных документальных материалов, перед западными разведками инициативно легендировалось участие в заговоре МОЦР видных военных руководителей Советского государства — Зайончковского, Потапова, Саблера, Тухачевского, Каменева, Лебедева. Эти сведения в белоэмигрантских организациях и иностранных разведках различных государств, как нередко бывает, раздувались, искажались и распространялись в выгодных для спецслужб направлениях. В частности, придуманная ОГПУ легенда о Тухачевском как об антисоветском человеке в устах иноразведок приобретала уже характер «секретных сведений», которые подхватывались агентурой советских спецорганов за границей и возвращались в адрес авторов этой легенды.
Легендирование участия видных военачальников в антисоветских структурах проводилось ОГПУ и в рамках других операций, в частности «Синдикат-4», где Тухачевский, например, вследствие своей популярности в армии и у населения страны, предлагался на пост военного диктатора. В рамках операции «Синдикат-4» агенты ОГПУ как участники якобы существующей в СССР «Внутренней российской национальной организации» (ВРИО) неоднократно встречались с английскими консерваторами, сотрудниками английского МИДа и разведки, членом германского рейхстага, уполномоченным немецкой фашистской организации «Стальной шлем» и т.п.
Как отмечено в совершенно секретной справке Комитета партийного контроля при ЦК КПСС от 26 июня 1964 г. о проверке обвинений, предъявленных в 1937 году судебными и партийными органами Тухачевскому, Якиру, Уборевичу и другим военным деятелям, в измене Родине, терроре и военном заговоре «в архивах КГБ при СМ СССР имеются и некоторые другие данные, говорящие о том, что Органы ОГПУ, легендируя существование антисоветских организаций с различными наименованиями, вводили в игру имя Тухачевского и других руководящих работников Красной Армии и советских государственных учреждений, сообщали на них иноразведкам различные ложные компрометирующие сведения».
Более тяжких последствий дезинформационных операций мировая история разведки и контрразведки не имела.
Политическая и оперативная обстановка
Синтезирующим этапом организационно-управленческой деятельности разведки и контрразведки является сбор, классификация, анализ и оценка данных по политической и оперативной обстановке: в ретроспективе, на текущий период, ее прогнозирование на долгосрочный перспективный и краткосрочный ближайший период времени.
Примечательно, что в 30-х годах XX века для советской разведки была определена главная задача - поставлять руководству не анализ разведданных, а информацию о жизни советского общества и об обстановке за рубежом. Разведка, в дополнение к излагаемым данным, должна была докладывать политическому руководству лишь соображения о том, заслуживает ли источник информации и его сведения доверия.
Отметим, аналитика разведки востребована не была, разведке указывали ее место - только факты; обобщение, выводы, предложения по корректировке политических решений оставались за руководством страны. Правильно это или нет? Должны ли вообще спецслужбы анализировать? Или взглядом на полную палитру, оттенки спектра политической жизни обладают только политики?
Одним из первых систему информационной работы по сбору и анализу разведывательных сведений, являющихся основой оценки политической, военной, экономической и оперативной обстановки, описал уже упоминавшийся нами бригадный генерал армии США Вашингтон Плэтт в книге «Стратегическая разведка. Основные принципы», вышедшей в 1957 году в Нью-Йорке.
В настоящее время под политико-оперативной обстановкой понимается совокупность характерных особенностей отношений между государствами, коалициями государств и другими специфическими субъектами политических отношений, в том числе спецслужбами.
Основным признаком политической и оперативной обстановки является взаимосвязь ее политического и собственно оперативного — разведывательного и контрразведывательного содержания, заключающегося в потенциальном, косвенном и прямом применении сил, средств, форм и методов разведки и контрразведки.
Предметом анализа политической и оперативной обстановки являются:
- состояние политической организации государства, организационных структур политического принятия решений и руководства деятельностью спецслужбами;
- структура и состояние разведывательного сообщества государства;
- соотношение сил в мировом сообществе, регионах, отдельных странах, на театрах военных действий, на государственной границе;
- внешние и внутренние источники угроз национальной безопасности;
- политические, экономические, военные, разведывательные интересы, цели субъектов политики, их стратегические политические концепции, доктрины, программы и планы;
- практические политические и оперативно-разведывательные действия;
- тенденции и перспективы развития и изменения политической и оперативной обстановки в целом и ее элементов в отдельности;
- соответствие действий субъектов политических отношений прогнозу политической и оперативной обстановки.
Термин «политическая и оперативная обстановка» как характеристики деятельности спецслужб и их политического руководства не является исчерпывающим. Заслуживает внимания применяемый в спецслужбах США термин «театр специальных операций — ТСО», который, на наш взгляд, емко и рельефно подтверждает взаимопроникновение военной и специальной разведывательной и контрразведывательной терминологии, методологии и во многом определяет идентичность понятийного аппарата. Термин «ТСО» применяется по отношению к территории ведения разведывательной и контрразведывательной борьбы и предусматривает характеристику условий и факторов, влияющих на ее содержание.
