Андрей Шаваев - Разведка и контрразведка
Дезинформация нередко служит способом воздействия не только на действующего и потенциального противника, противоборствующую спецслужбу, но и на определенные группы, слои населения, в том числе и в собственной стране, в интересах целенаправленного влияния на формирование общественного мнения и последующего хода политических событий.
Непревзойденно образно, исчерпывающе, емко философскую сущность применения метода дезинформации сформулировал великий полководец Сунь-Цзы «Война — это путь обмана. Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы ты и был далеко, показывай, будто ты близко; заманивай его выгодой; приведи его в расстройство и бери его...».
Теория и практика дезинформации, как военной, так и политической, оперативной, перерабатывалась тысячелетиями. Дезинформацию, как искусство введения противника в заблуждение, исследовали древний мыслитель Джаммапада (V в. до н.э.); греческий историк Фукидид (460 – 400 гг. до н.э.); римский юрист Полиэн (II в.) в труде «Военные хитрости» описал около 900 примеров военной хитрости и обмана; римлянин Фронтин перечисляет 563 стратагемы.
Политик Макиавелли в своем «Трактате о военном искусстве» высказался еще более кратко, когда сформулировал, что лучший замысел - это тот, который скрыт от неприятеля. Легче всего удается то, пишет Макиавелли, что враг считает для тебя невозможным, и удар большей частью обрушивается на людей в ту минуту, когда они меньше всего о нем думают.
Почему-то считается, что дезинформация применяется, как правило, в военной сфере, когда речь идет об оборонительных или наступательных мероприятиях в ходе войны, подготовке и планировании стратегических военных операций, численности войска, наличия резервов и т.д. И приведенная выше сентенция Сунь-Цзы отчасти подтверждает это.
Действительно, исследование природы, механизма и системы дезинформации развивалось в основном в спектре научно-прикладной военной проблематики. Даже такой корифей разведки, как А. Даллес, которого невозможно заподозрить в отсутствии концептуального подхода к деятельности разведки и, тем более, эрудиции, масштабности, широты кругозора, неординарности мышления, посвятив в своей книге «Искусство разведки» обману противника целую главу, тем не менее, отмечает, что наиболее активно дезинформация используется в ходе войны или непосредственно накануне войны, когда ее основная задача заключается в том, чтобы отвлечь силы обороны противника от участка, где намечается удар, или создать у него впечатление, что нападение вовсе не планируется, или просто ввести его в заблуждение относительно своих планов и целей. Кстати, примечательно, что с основными трудами Сунь-Цзы Даллес ознакомился лишь после отставки с должности директора Центральной разведки в 1963 году, то есть после окончания своей блистательной карьеры разведчика в возрасте 70 лет.
Представляется, что дезинформация в сфере политической имеет приоритетное базовое значение и применение. И не только потому, что война это суть продолжение политики и не более того. Политические планы и замыслы высшего руководства страны на текущий и перспективный период есть высшая охраняемая и защищаемая тайна, секрет; в конечном итоге все усилия разведки и строятся на нацеленности на добывание глобальных политических замыслов, открытых и тайных мер их реализации, изучения механизма принятия политических решений, влияния на сам процесс оценки политической обстановки и принятия комплексного решения. Все остальное — производное от политических аспектов. То есть дезинформацию нужно, можно и должно считать одним из направлений не столько военной, разведывательной и контрразведывательной, сколько государственной деятельности. Критерий проведенных дезинформационных мероприятий - насколько и в какой степени удалось повлиять на реального и потенциального противника, заставить его действовать в запрограммированных, очерченных рамках, принять искомое решение на основе доведенных дезинформационных материалов.
Известно немало успешных эффективных дезинформационных операций стратегического масштаба, оказавших несомненное влияние на ход политических, исторических, военных событий, динамику экономического, научно-технического развития.
В преддверии нападения Германии на Советский Союз фашистские спецслужбы с осени 1940 года проводили оперативную игру по снабжению Кремля дезинформацией. В течение зимы—весны 1941 года Верховное главнокомандование вермахта (ОКВ) издало одну за другой две директивы с одинаковым названием: «О мероприятиях по дезинформированию советского военного командования» (от 15 февраля и 12 мая 1941 г.).
В этих документах, имевших гриф высочайшей секретности и доведенных до очень узкого круга лиц, подробно разъяснялось, что надлежит делать с целью введения советской стороны в заблуждение. Так, первоначально (в период с 15 февраля по 14 марта) участникам дезинформационной акции предписывалось поддерживать версию о том, что руководство рейха еще не решило, где начать весеннее наступление: возможно, это будет Греция, Англия или Северная Африка. Во второй период (с середины апреля), когда передвижение десятков немецких дивизий на восток скрыть уже станет невозможно, его следовало представлять отвлекающим маневром, преследующим цель замаскировать «последние приготовления к вторжению в Англию». Перспективной целью виделось создание атмосферы полнейшей неопределенности, позволявшей лишь строить догадки относительно следующего хода Германии, а также сроков начала ею главной военной операции года.
Автор директив ОКВ — никто иной, как сам Гитлер — придумал иезуитский способ ослабить бдительность Сталина даже тогда, когда скрывать военные приготовления стало невозможно. Суть его заключалась в том, чтобы вкрадчиво намекать русским: надежда на мирное урегулирование советско-германского конфликта сохраняется; наращивание рейхом вооруженных сил у советских границ преследует цель оказать политическое давление на Москву; Берлин хочет от Советского правительства каких-то далеко идущих уступок и вот-вот выступит с инициативой переговоров или, напротив, ждет, что Москва возьмет инициативу на себя...
К фабрикации и распространению лживых слухов в 1941 году были подключены лучшие специалисты в разведке, генштабе, МИДе, министерстве пропаганды рейха. В рамках дезинформационной операции резиденту советской внешнеполитической разведки А. Кобулову немецкой контрразведкой был подставлен в качестве агента латвийский журналист Орест Берлинкс. Легендируя связи в высших кругах германского МИДа, Берлинкс передавал дезинформационные материалы, содержавшие сведения о том, что направлением устремлений фашистского руководства является не Россия, а регионы Ближнего и Среднего Востока, Африка. Эти материалы передавались в Москву.
Разумеется, Кобулов пересылал в Москву и правдивые сообщения, исходившие от немецких антифашистов — членов «Красной капеллы», от занимавшего серьезный пост в гестапо агента Брайтенбаха (гауптштурмфюрера СС Вилли Лемана, судьба которого в известной мере вдохновила писателя Юлиана Семенова на создание образа Штирлица), и их было больше. Но достоверные данные шли в одном потоке с фальшивками, стряпавшимися в «бюро Риббентропа» и РСХА («Германия сделает все возможное, чтобы избежать войны на два фронта»; «фюрер не может идти на такой риск, как война с Советским Союзом, опасаясь нарушить единство Национал-социалистической партии»; «в рейхе исчерпаны все запасы зерна» и т.д.). Сталину все это докладывалось в первозданном виде, практически без каких-либо комментариев. Поэтому отличить правду от лжи, да еще столь созвучной заветным чаяниям, хозяину Кремля было очень нелегко; не случайно на знаменитом донесении агента Старшины (старшего лейтенанта люфтваффе Харро Шульце-Бойзена) от 16 июня о том, что все приготовления к агрессии против СССР в Германии завершены и ее следует ожидать со дня на день, Сталин начертал историческую резолюцию: «Т. Меркулову. Может послать ваш источник из штаба Герм. авиации к е... матери. Это не источник, а дезинформатор».
Оказавшийся в советском плену офицер гестапо Зигфрид Мюллер, сотрудник реферата IV-D Главного управления императорской безопасности, на допросе 21 мая 1947 г. показал, что руководивший латышским журналистом сотрудник РСХА Ликус регулярно ездил к Гитлеру с донесениями о ходе дезинформационной игры. Фюрер жадно интересовался мельчайшими деталями общения Берлинкса и Кобулова: с каким выражением лица воспринимал тот заявления о миролюбии Германии, с какой интонацией говорил, крепким ли было рукопожатие и т.д.
Проводимые дезинформационные мероприятия были непосредственно увязаны с процессом принятия военно-политических решений, стратегического планирования, стратегического и оперативного развертывания вооруженных сил, мероприятиями по маскировке, подготовке войск, штабов и театров военных действий.
