А. Свечин - Россия в Первой Мировой. Великая забытая война
Схема № 4. Крепость Новогеоргиевск
На совещании, образованном под председательством нач. Генерального штаба Гернгросса из ген. — инспекторов и авторитетнейших чинов всех главных военных управлений для выяснения требуемого усиления сохраненной крепости Новогеоргиевска (схема 4), так и осталась неясной поставленная этой крепости задача: «Сохранить переправы на Нареве и Висле». Полагая, что задача эта имеет стратегическую цель, а именно воспользоваться крепостью как наступным плацдармом для переброски русских армий на правый берег Нарева и левый берег Вислы, когда сосредоточенные, наконец, армии эти отбросят вторгнувшегося в передовой театр врага, совещание постановило расширить крепость как с целью удалить артиллерию противника на расстояния от мостов, не допускающие их разрушения, так и для образования внутри крепости значительных, обеспеченных от бомбардирования площадей для бивакирования войск, назначенных для активных действий, так и для того, наконец, чтобы выиграть и занять подходящие для перехода в наступление позиции.
Являясь на заседания, военный министр Сухомлинов горячо протестовал против какого бы то ни было увеличения крепости, но, не будучи в состоянии оспорить логику доводов за расширение, заявил, что испросит на то указания государя императора.
На другой день он вновь явился на заседание и объявил: «Его величеству угодно было приказать крепостного обвода Новогеоргиевска ни в каком случае не расширять».
Против такого стратегического довода, конечно, возражать было уже невозможно. Это происходило в 1913 г., когда грядущая в близком будущем война уже горячо чувствовалась. Оставалось лишь принять меры по возможному усилению Новогеоргиевска только в техническом отношении, согласно данным опытов 1912 г. на о-ве Березани близ Очакова, определивших конструкцию казематированных помещений, способных выдержать бомбардирование из 32-см, 38-см и 42-см гаубиц. В строительные периоды 1913 и 1914 гг. в пределах имеющихся ассигнований часть фортов Новогеоргиевска и была соответственно усилена, а промежутки между ними надлежаще укреплены уже в мобилизационный период, так что по боевым своим достоинствам крепость Новогеоргиевск не только не уступала, но технически была сильнее французской крепости Верден и имела полные продовольственные запасы и огнестрельные на наличные 1630 орудий разного калибра.
Упраздненный Зегрж был подчинен в смысле производства подрывных работ по его уничтожению начальнику инженеров Новогеоргиевской крепости. Еще летом 1914 г. начальник этот, инженер ген. — майор Гиршфельд, получал настойчивые запросы, когда же будет приступлено к работам. Взяв на себя ответственность, он отписывался, но верки Зегржа предусмотрительно сохранил к началу войны, оставляя дальнейшее уже на усмотрение штаба Верховного командования.
Форты крепости Варшавы были так же подорваны, как и форты восточного фронта ранее упраздненного Висла-Наревского плацдарма. Упраздненная крепость Ивангород сохранилась в прежнем устарелом виде: не нашлось еще денег на ее уничтожение. То же и по той же причине случилось и с укрепленными переправами на р. Нарев. Крепость Ломжа была еще только в постройке (по новым типам), но брошена в зачаточном состоянии работ. Крепость Ковно получила кое-какие усиления бетонированием в старых кирпичных фортах левого берега Немана, отстоявших всего на 1 1/2 версты от центральной ограды, и, следовательно, осталась устаревшей несмотря на то, что служила оплотом правого фланга северо-западного фронта развертывания русских армий. Крепость Гродно строилась заново, на фортах кое-какие из охранительных казематов были готовы, но рвы лишь начаты в работе и при мобилизации получили лишь проволочные препятствия. Осовец был достаточно силен и имел часть казематов безопасными даже от 16-дм бомб. Наконец, Брест-Литовск, как опора центра нашего западного фронта, имел к открытию военных действий некоторые из новых фортов уже обороноспособными и значительно усилился в течение 1915 года, то есть уже во время войны. На юго-западном фронте оставалась крепость-склад Киев без всякого усиления, но стратегическое значение Киева как узла жел. дорог и средоточия мостовых переправ на Днепре сразу же выявилось для штаба ю.-з. фронта, как только австрийские части перешли русскую границу, и с 4–17 августа начинается составление проекта обширного «армейского» тет-де-пона в Киеве, а позднее в Каневе и Черкассах, осуществленных средствами полевой и позиционной фортификаций лишь в 1915 и 1916 годах.
Но сила крепостей, по издревле созданному представлению, заключается не только в силе верков, но в огне с них, непоколебимой воле комендантов и духе гарнизонов. В этих отношениях русские крепости были совершенно слабы, и если надо отдать должное высоким военным достоинствам комендантов Брест-Литовска (ген. Лайминг), Ивангорода (ген. Шварц) и Осовца (ген.-л. Бржозовский), то нельзя того же сказать о комендантах Новогеоргиевска (ген. Бобырь) и Ковно (ген. Григорьев), малодушие которых могло привести их только на скамью подсудимых. Вооружение Новогеоргиевска, Брест-Литовска и Ковно было соответственно табелям вооружения усилено еще добавком батарей крупнокалиберных и дальнобойных 6-и 10-дюймовых орудий судового и берегового типа, но в ограниченном количестве. Ивангород получил сравнительно слабое вооружение крепостными орудиями, взятыми из Брест-Литовска, последний же щедрой рукой раздавал по приказу Главного командования свое вооружение и для формирования осадной артиллерии, необходимой при осаде Перемышля и Кракова, и для вооружения позиционных батарей. Гарнизоны во всех названных крепостях были импровизированными и состояли из второочередных частей и ополченских бригад старых возрастов, малобоеспособных, недостаточно вооруженных (не хватало ружей) и совершенно незнакомых с крепостями и долговременными верками и тактикой крепостной борьбы. Правда, усилиями комендантов войсковые части по мере возможности сколачивались, обучались, практиковались в обороне и атаке укреплений и фортов, но, обученные, тотчас же распоряжением Главного командования отправлялись на усиление полевых армий, а в крепости вводилось новое сырье. Некоторые крепости сменили так свой пехотный гарнизон до 6 раз (Брест-Литовск, Осовец). Таким образом, русские сухопутные крепости по западной границе, за исключением Новогеоргиевска, Брест-Литовска и Осовца, получивших значительные усовершенствования в фортификационном отношении отчасти до начала войны в течение 1913 — лета 1914 г., а главным образом, в течение конца 1914 — начала 1915 года, были весьма мало подготовлены к борьбе во всех других отношениях.
Франция. Крепости Франции могут быть в этом отношении поставлены в параллель с русскими крепостями. В 1900 г. особым законом крепости были разделены на 8 категорий. К 1-й категории отнесены четыре большие крепости — Верден, Туль, Эпиналь и Бельфор и несколько фортов-застав, связующих их между собой; крепости эти снабжались наиболее совершенными средствами обороны. Ко 2-й категории отнесены Мобеж, Монмеди, Лонгви, форты Мааса и пр. — они сохранились в прежнем своем состоянии. Отнесенные к 3-й категории Лилль, Реймс, Ирсон, Айвель (у Мезьера) упразднились, но верки их сохранялись как оборонительные постройки, «которые могут пригодиться при случае, то есть могут быть использованы войсками как полевые или временные постройки»[6]. Предусматривалось возможное очищение крепостей 2-й категории, напр., Монмеди, Айвеля, Реймса. Таким образом, как и в России, крепости упразднялись, не переставая, однако, существовать, и при военных операциях в их районах могли служить источником больших недоразумений, в то же время как при известных условиях боевой обстановки могли быть использованы командованием при операциях полевых армий, о чем будет указано ниже. Упраздненный Лилль сохранялся нетронутым до войны, и комендант крепости генерал Герме имел 60-тысячный гарнизон и мог бы совместно с оперировавшей в округе армией д’Амада силой в 4 дивизии территориальных войск и 2 резервных дивизий «действовать на сообщения германцев и стеснять их операции, как до, так и после Марны… и если бы крепость была подготовлена и умело использована, могла бы поправить около 22 авг. наши дела на левом фланге огромного поля сражения или, по крайней мере, сыграть ощутительную роль на последующее развитие операций»[7].
Очищение Лилля является конечным результатом шагов, предпринятых еще до войны представителями Северного департамента, — шагов, которые вылились в проект закона, внесенного в палаты военным министром ген. Мессими 7 ноября 1911 г., предусматривавшего упразднение ограды Лилля и всех даже новых фортов, несмотря на доводы всех генералов, командовавших Лиллем и требовавших полного сохранения крепости. Так как этот вопрос не был еще вотирован, то крепость при мобилизации находилась в стадии подготовки к упразднению. Шаги, предпринятые 22 августа 1914 г. мэром, префектом и сенаторами, встретили решительный отказ коменданта, но тогда парламентские деятели обратились на следующий день к правительству, и генерал Мессими, который три недели назад грозил расстрелять генерала Фурнье, коменданта Мобежа, за то, что он указывал на плохое состояние крепости, получил в 5 ч. вечера 23 августа от главной квартиры телефонное приказание, адресованное генералу Герме: «Рассматривать Лилль открытым городом и вывести войска с фортов и укреплений».
