А. Орлов - Докладывать мне лично! Тревожные весна и лето 1993 года
Казалось, и у Филатова поднялось настроение. Возвратившись от Президента, он даже несколько расслабился, что было заметно по его довольно мягкой улыбке и спокойному голосу.
— Борис Николаевич внимательно прочитал записку, сказал при этом, что очень важно не перестараться с этой проверкой, чтобы не было возврата к прошлым методам политического сыска. Он, правда, высказал сомнение, что за две недели удастся подготовить проект указа, но согласился с поручением Управлению кадров и ГПУ[60].
ВОСПОМИНАНИЯ: «У меня сложилось впечатление, что системная проверка лиц, принимаемых на госслужбу, началась после какого-то документа. То ли это была чья-то инициатива, то ли прямое указание сверху… Мы изучали опыт других стран. Везде проводились проверки чиновников перед назначением и вновь принимаемых на работу! А у нас — нет! Звонили по разным каналам, узнавали хоть какую-нибудь информацию. Это было, вполне понятно, ничем не регламентировано. Поэтому мы ждали документ, который бы все ставил на свои места, но он все не появлялся…» (Из воспоминаний Е.И. Владимирова, в 1992–1993 годах — специалиста-эксперта Управления кадров Администрации Президента).
ВОСПОМИНАНИЯ: «Тогда в Администрацию брали только „своих“, бывало и жуликов. А Андрей пытался с этим бороться. У него, в отличие от меня, задача была такая. Я просто консультировал: меня спрашивали — я отвечал, но сам не лез во все эти дела. Я свой шесток знал. Он — энтузиаст и борец, а у меня амплуа — советник, консультант… Я тоща ничего не знал и ни в чем не участвовал, в том числе в борьбе с коррупцией…» (Из воспоминаний Н.А. Русских, в 1992–1994 годах — специалиста-эксперта Государственно-правового управления Администрации Президента).
Филатов протянул Орлову записку. Наверху написанная размашистым и несколько корявым почерком стояла заветная резолюция: «Согласен. Б. Ельцин».
— Сергей Александрович, это очень большое дело! Я уверен, мы переломим ситуацию… — взволнованно начал Андрей, но Филатов его перебил:
— Я сообщил Президенту, что вас пытались подкупить и даже угрожали. Он сказал, чтобы я внимательно отнесся к этим вопросам. Скажите, Андрей Нетрович, а пистолет у вас есть?
— Что-о? Нет, вроде пока мне не требовался. Да и ходить на Старую площадь, а тем более сюда, с оружием…
— Я вам разрешаю. Если нужно — давайте позвоню Баранникову. Барсукову я скажу. Я понимаю, что вы рискуете. Вопросы, которые приходится вам решать, могут вызвать сопротивление сил, которые опираются на криминал. Будьте внимательны и осторожны!
Напоследок Филатов как-то но особенному крепко пожал Андрею руку и доверительно прошептал:
— А пистолет все-таки носите с собой!
РАБОЧИЕ ЗАПИСИ: «В соответствии с запиской: „Согласен“ — поручение: Котенкову, Румянцеву, с привлечением специалистов.
Подготовка совм. с ГПУ и КУ[61] + дальнейшие согласования.
Открывается возможность проверки, ограничений при приеме на работу. Во всех странах существует.
Сформировать группу с тем, чтобы найти прав, решение вопроса, чтобы соблюсти нормы Конституции.
ГПУ — сформировать группу —► включить в „Закон о гос-службе“. Совместно с Минюстом — поручить разработать форму обязательства. Уголочек — норучспис Калмыкову[62]» (Из рабочего блокнота А.П. Орлова).
* * *Возвращался Орлов из Кремля со смешанным чувством удовлетворения и досады. Удовлетворения от того, что его работа была поддержана на самом высоком уровне, а досады — из-за довольно примитивных представлений высокого начальства о гарантиях обеспечения безопасности человека, вовлеченного в решение важнейших и, прямо скажем, небезопасных государственных^ задач. Филатову, по-видимому, казалось, что наличие под пиджаком личного оружия может реально защитить человека, который стал объектом повышенного интереса со стороны криминала.
21 апреля 1993 года, среда, утро
Москва. Линия метро филёвского радиуса
Расстояние до метро Андрей преодолевал за семь минут, четко рассчитывая каждый шаг и наверняка зная, что не опоздает. Служебная машина, в отличие от предшествующей работы в Министерстве безопасности, ему была не положена. Но право вызывать автомобиль у него все-таки было. Очень скоро он перезнакомился по телефону практически со всеми девушками-диспетчерами, не ленился сказать им пару любезностей или просто пошутить. Наверное, этим он отличался от многих сотрудников Администрации Президента, которым было предоставлено право пользоваться «вызывной» машиной. Девушки платили ему тем, что стали узнавать его по голосу и находить машину даже тогда, когда все были «в разгоне» и большинству «заказчиков» давали категорический отказ. Правда, пользовался Андрей автомобилем лишь по вечерам, особенно когда допоздна задерживался на работе. По утрам же Орлов добирался до работы на метро, просматривая газеты, которые покупал в киоске перед спуском в подземный переход, где находился вход на станцию «Крылатское».
Станция была конечной, и Орлов практически всегда успевал занять свое излюбленное место — у окна в торце вагона, где можно было удобно прислониться к двери и погрузиться в чтение. Раньше это были толстые журналы, публиковавшие новые литературные произведения, теперь — исключительно только газеты, поскольку Орлову с учетом его нынешней работы нельзя было пропустить ни одного существенного события, ни одной значимой публикации.
В «Аргументах и фактах» внимание Орлова привлекло интервью Ельцина под названием «Жизнь и политика». Через три дня, в воскресенье, в стране должен был состояться референдум о доверии Президенту. Запущенная борьба между Верховным Советом и Ельциным перешла в стадию открытой конфронтации, которая неизбежно вела к трагической развязке. Недовольство населения реформами, которые превратились в открытое разграбление страны и оставили миллионы людей ни с чем, грозило народным бунтом, который, как всегда это бывало в российской истории, мог смести на своем пути всех — и правых и виноватых. Кризис власти, сопровождающийся кризисом экономики, был налицо. Но Ельцин надеялся, и не без основания, что народ все-таки поддержит его. Для этого активно заработала мощная пропагандистская машина, буквально вбивая в головы граждан готовый набор ответов — «Да-Да-Нет-Да».
Вопреки здравому смыслу на референдум было вынесено не два простых и понятных вопроса: «Доверяете ли вы Президенту?» и «Доверяете ли вы народным депутатам?», а целых четыре.
ДОКУМЕНТ: „29 марта 1993 года в целях преодоления политического кризиса в Российской Федерации, учитывая предложения Президента Российской Федерации о проведении референдума о доверии Президенту Российской Федерации, девятый (внеочередной) Съезд народных депутатов объявил всенародное голосование — референдум по следующим вопросам:
1. Доверяете ли Вы Президенту Российской Федерации Б.Н. Ельцину?
2. Одобряете ли Вы социально-экономическую политику, осуществляемую Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации с 1992 года?
3. Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов Президента Российской Федерации?
4. Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов Российской Федерации?“
Такой набор вопросов настолько запутывал обывателя, что он с трудом мог определиться, какой ответ давать на каждый из них, а подброшенная ему специалистами-политтехнологами речевка «Да-Да-Нет-Да», казалась самой удачной формой обозначения своей позиции.
«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция „Кунцевская“», — уведомил пассажиров бесстрастный женский голос. Но Андрей его не слышал, поглощенный чтением интервью Президента.
ИНТЕРВЬЮ: «Вопрос: Выступая перед интеллигенцией, вы говорили о том, что если референдум вас не поддержит, то придут другие силы и всем будет плохо. Как вы себе это представляете?
— Возможно, придут реваншисты — те коммунистические силы, которые многое (или почти все) потеряли за последние полтора-два года. Что тоща? Бег на месте, но старой тропе к „светлому“ будущему! Этот бег, безусловно, приведет к полному отказу от реформ.
Вопрос: А может, они снова сделают колбасу по 2.20?
— Если они откажутся от рынка и введут прежнее планирование, то смогут и ценник поставить — 2.20. По тоща и зарплата будет снова нищенская, рабская — и не смей „высовываться“ — помните? А сейчас средняя зарплата у шахтеров — 50 тысяч…
Вопрос: По-вашему, только коммунисты могут прийти к власти?
