А. Орлов - Докладывать мне лично! Тревожные весна и лето 1993 года
— Михаил Юрьевич, это ж круто! Обалдеть можно! Там такие бабки можно делать!
— Вот я и говорю! Анатолий Алексеевич занялся подбором новых владельцев, а тебе, Гриша, надо подыскать персонал для Центра, человек десять референтов и машинисток, а также решить вопросы технического оснащения и связи. Там должно быть самое современное оборудование — компьютеры, принтеры, ксероксы и сканеры, надежные сейфы и хранилища для картотек. Справишься?
— О чем речь, «босс»! — воскликнул Григорий и тут же осекся, поняв, что допустил бестактность. Но Михаил Юрьевич, казалось, не заметил этого.
— У нас уже есть договоренность, что сотрудники Центра получат пропуска в администрацию, там установят пару «кремлевок», городские телефоны с выходом на межгород.
— Надо еще пробить, чтобы руководитель Центра имел право заказывать временные пропуска на проход в здания на Старой площади! — внес предложение Григорий.
— Вот ты и займись. Обо всем докладывай. Если будут какие проблемы — звони! Теперь оставь нас с Анатолием Алексеевичем. Нам надо с ним еще поговорить.
Григорий обиженно спросил:
— Не доверяете?
— Что ты, Гриша! Просто жалею, что оторвал тебя от чудесного шоу моды. Иди, по-моему, там еще не закончилось. — Он кивнул на дверь, из-за которой все еще доносились звуки музыки и голоса ведущих.
Когда за Григорием закрылась дверь, «босс» сказал, обращаясь к Анатолию Алексеевичу:
— Как только решим наши проблемы, с фашистами надо прекращать все контакты. Радикалы имеют свойство объединяться. Я не удивлюсь, если националисты сольются в экстазе с коммунистами!
— Это вряд ли! Мне Гриша не раз говорил, что ненавидит большевиков.
— Вот это пока нас и объединяет, — подвел резюме «босс».
Когда они выходили из банкетного зала к эскалаторам, им
вслед все еще доносились восторженные возгласы ведущих и аплодисменты зрителей, то и дело сопровождающиеся пассажами музыкальной группы «Ван Моо».
9 апреля 1993 года, пятница, утро
Москва. Новая площадь. Администрация Президента.
10-й подъезд, третий этаж, кабинет начальника ЦАП
«Центр анализа и прогнозирования», — прочитал Орлов надпись на табличке, прикрепленной к двери, выходящей на лестничную клетку у лифта. На двери был установлен кодовый замок. Андрей нажал кнопку сигнала на замке, через мгновенье раздался щелчок и дверь открылась. На пороге стояла симпатичная девушка, по-видимому, секретарь начальника.
— Здравствуйте, вы Андрей Нетрович? А Аркадия Моисеевича нет. Он в командировке.
— Но я же только вчера утром договорился с ним о встрече!
— Да, но поступило указание от руководства администрации и он срочно вылетел в командировку. Извините, мы не смогли вас предупредить.
— А куда, если пе секрет?
— В Калининград.
— Не знаете, когда будет?
— Не знаю.
Орлов окинул взором пространство, занимаемое Центром, — широкий коридор с диваном и несколькими креслами, открытые двери кабинетов по обе стороны с прикрепленными пустыми табличками, на полу — множество неразобранных коробок, массивный ксерокс, тщательно упакованный в полиэтиленовую пленку, несколько напольных вешалок, поставленные друг на друга тумбочки от канцелярских столов, свернутые в длинные рулоны карты в углу. Все говорило о том, что помещения только обустраиваются новыми владельцами, не все вещи еще разобраны, не вся мебель расставлена, не все оборудование нашло свое место.
— Только въехали? — спросил Орлов.
— Да, на прошлой неделе.
— Ну что ж, тогда поздравляю с новосельем!
— Спасибо. Всего доброго. — Девушка, не дождавшись ответа, закрыла дверь перед самым носом у Андрея.
«Да, похоже, серьезно обустраиваются, — подумал Орлов. — Правильно ребята говорили: все делают с таким размахом, будто собираются остаться здесь на века. Итак, что мы имеем? Вот уже несколько недель в шести кабинетах на Новой площади, принадлежащих Администрации Президента, размещается закрытое акционерное общество „Центр анализа и прогнозирования“, сокращенно „ЦАП“. Согласно учредительным документам эта организация занимается информационно-аналитической деятельностью и прогнозированием социально-экономических процессов. Однако в ней нет ни одного мало-мальски известного ученого или специалиста, за исключением, пожалуй, только самого руководителя Центра. Он работал заведующим лабораторией в одном НИИ, кандидат экономических наук. Это — первое».
Орлов, предъявив прапорщику свое удостоверение, вышел из подъезда и направился в сторону основного здания администрации — помпезного сооружения темно-серого цвета. Он перешел на другую сторону Ильинки и скоро снова оказался перед охранником, который уже в какой раз пристально вглядывался в лицо Орлова, сличая его черты с фотографическим образом.
— Проходите, — небрежно бросил прапорщик.
Через минуту Орлов уже поднимался в лифте к себе на седьмой этаж.
«Так, что еще? Нам известно, что сотрудники этого Центра занимались скупкой в воинских частях КамАЗов по двадцать шесть тысяч рублей за штуку и продавали их лесхозам по одному миллиону рублей, получив при этом с одной единицы техники умопомрачительный навар. Несколько поездок на предприятия оборонного комплекса и в военные городки, переговоры с директорами и военным начальством о распродаже имущества, оборудования и техники — это только то, что нам известно. А Центр существует всего-то три месяца, причем два из них на бумаге».
Орлов шел по длинному коридору высокого здания из стекла и бетона, стоящего внутри комплекса зданий на Старой площади. Его кабинет был в самом конце этого коридора, недалеко от лестницы, но которой можно было подняться на любой этаж. Впрочем, но ней можно было и спуститься вниз до самого подвала.
9 апреля 1993 года, пятница, утро
Москва. Старая площадь. Администрация Президента.
6-й подъезд, седьмой этаж, кабинет 763
«Филатову пока докладывать нечего, — размышлял Орлов. — Центру анализа и прогнозирования эти помещения предоставлены официально, он заключил договор с администрацией, телефоны, пропуска и все остальное они получили также вполне легально. Никакого криминала! Насчет' спекуляции конверсионной техникой и недвижимостью „оборонки“ — это пока оперативная информация, нуждающаяся в документальном подтверждении. Причем касается она группы лиц, только часть из которых недавно стали сотрудниками Центра. Однозначно сказать, что делали это они под „крышей“ Центра тоже пока нельзя, поскольку каждый из них мог заниматься своим маленьким бизнесом, так сказать частным образом. К тому же они не являются чиновниками, а простые предприниматели…»
ВОСПОМИНАНИЯ: «Тоща на Старой и Новой площади было много арендованных организаций, не имеющих никакого отношения к администрации. Почему они оказались там, никто не знал. Их хотели выселить… Это оказалось очень сложным. Они вселились в эти помещения еще в 1991 году, и у всех у них были договора. Как их разорвешь?» (Из воспоминаний Е.Н Владимирова, в 1992–1993 годах — специалиста-эксперта Управления кадров Администрации Президента).
Размышления Орлова прервал звонок телефона ВЧ.
«Странно, кто бы это мог быть?» — подумал Орлов. За месяц, который он проработал на Старой площади, этот телефон зазвонил первый раз. Андрею еще не приходилось на новом месте воспользоваться услугами ВЧ-связи, являвшейся, но существу, закрытой междугородней связью.
— Андрей Нетрович? — голос в трубке был Орлову незнаком.
— Да.
— Это из Управления военной контрразведки. Моя фамилия… — Человек назвался. — К нам пришла телеграммка из Калининграда. Коллеги просят подтвердить полномочия одного высокопоставленного сотрудника Администрации Президента, который сегодня утром прибыл из Москвы. Их насторожило его поведение и отсутствие какого-либо официального документа, за исключением удостоверения и командировочного предписания.
— Как его фамилия? Из какого… — Андрей даже запнулся, еще не веря, но уже догадываясь, о чем пойдет речь. Вчера весь день и сегодня утром он пытался разобраться с деятельностью Центра анализа и прогнозирования. Всего лишь несколько минут назад он узнал о том, что руководитель этого Центра срочно выехал в Калининград, а теперь вот этот звонок.
— А чем там занимается этот человек?
— Наши говорят, что на встрече с командованием флота в Балтийске, ссылаясь на указание вышестоящего руководства, он потребовал предоставить ему данные о военных объектах, которые можно было бы приватизировать в рамках конверсии. Говорят, что он даже намеревается лично побывать на этих объектах и определить, насколько они пригодны для приватизации. Кроме того, наши аналитики говорят, что вопросы, которые задавал он военным, один в один совпадают с разведывательной анкетой ЦРУ
