Невидимое правительство США. ЦРУ и другие разведывательные службы в годы холодной войны - Дэвид Уайз
Госдепартамент просто отверг обвинение, и «Нью-Йорк таймс» 9 мая с негодованием писала в передовице:
«К сожалению, высокопоставленные лица из индонезийского правительства опять пустили в ход фальшивую версию, что правительство Соединенных Штатов санкционировало помощь индонезийским мятежникам. Мы опять и опять разъясняли позицию правительства Соединенных Штатов. Наш государственный секретарь энергично подчеркивал в своем заявлении, что наша страна не будет нарушать нейтралитет. Сам президент на пресс-конференции подтвердил это и напомнил своим слушателям и, возможно, индонезийцам, что наше правительство не контролирует солдат — искателей удачи… Националистическое правительство может при каждом удобном случае кричать о вмешательстве извне, когда у него что-либо не ладится. Джакарта, быть может, обладает необычайно чувствительным воображением. Но нельзя помочь делу обвинениями, которые явно грешат против истины.
Не секрет, что большинство американцев испытывают мало симпатии к „управляемой демократии“ Сукарно и к его готовности содействовать участию коммунистов в его правительстве… Но Соединенные Штаты не собираются. способствовать свержению конституционного правительства. Таковы непреложные факты. Джакарта не способствует своему делу, игнорируя их».
На следующей неделе, через день после того, как Соединенные Штаты официально предложили прекратить боевые действия, был сбит Аллен Поуп, совершавший полет по заданию мятежников и Центрального разведывательного управления. Однако индонезийское правительство на протяжении девяти дней скрывало, что американский летчик находится у него в руках. 18 мая оно объявило лишь о том, что самолет мятежников В-26 сбит.
Тем не менее, учитывая, что Поуп может находиться в руках индонезийцев, Вашингтон стал предпринимать срочные меры. В течение пяти дней Госдепартамент одобрил продажу Индонезии на местную валюту 37 тысяч тонн риса, в котором индонезийцы испытывали острую нужду; Соединенные Штаты отменили эмбарго на стрелковое вооружение, запчасти к самолетам и радиоаппаратуру на сумму один миллион долларов, предназначенные для Индонезии, но замороженные со времени начала мятежа; Даллес пригласил индонезийского посла доктора Мукарто Нотовидигло и имел с ним двадцатиминутную беседу. «Я определенно убежден, — сказал посол с широкой улыбкой, выходя, — что отношения улучшаются».
Но командование индонезийской армии не намерено было хранить молчание относительно Поупа. 27 мая командующий войсками Молуккских островов и Западного Ириана подполковник Герман Питерс созвал в Джакарте пресс-конференцию. Он заявил, что Поуп сбит 18 мая при проведении бомбардировочного налета по заданию мятежников, с которыми он заключил контракт на сумму 10 тысяч долларов.
Питэрс показал документы, удостоверяющие, что Поуп служил в военно-воздушных силах США и работал пилотом в гражданской авиации. Он сказал, что у летчика обнаружены филиппинские песо, 28 тысяч индонезийских рупий и американская валюта для расходов на американских военных базах. Питэрс заявил, что триста-четыреста американцев, филиппинцев и китайских националистов помогают мятежникам, но он, однако, не упоминал о Центральном разведывательном управлении.
Многие индонезийские руководители были возмущены действиями Поупа и обвиняли его в том, что 15 мая он бомбил рынок в Амбоне. При этом налете многие жители общины, преимущественно христиане, направлявшиеся в День Вознесения на богослужение, были убиты. Однако правительство сделало все возможное, чтобы не допустить демонстраций.
Поупу была оказана квалифицированная медицинская помощь. Его можно было видеть загорающим на веранде голубой виллы в горах Центральной Явы. Хотя коммунисты настаивали на необходимости быстрейшего проведения процесса над Поупом, Сукарно предпочел также загорать под теплыми лучами изменившейся политики США. Процесс над Поупом был отложен на девятнадцать месяцев, в течение которых Сукарно держал его в качестве гарантии сохранения дружественных отношений со стороны Соединенных Штатов.
Однако в конце следующего года Сукарно поссорился с Пекином в связи с решением запретить китайским подданным вести торговлю за пределами крупных городов Индонезии. Могущественная Коммунистическая партия Индонезии протестовала против этого решения Сукарно, и он счел необходимым пойти с ней на примирение.
28 декабря 1959 года Поуп был предан военному суду. Против него было выдвинуто обвинение в совершении шести бомбардировочных налетов по заданию мятежников и в убийстве двадцати трех индонезийцев, в том числе семнадцати военнослужащих. Высшей мерой наказания за это предусматривалась смертная казнь.
На этом процессе, затянувшемся на четыре месяца, Поуп не признавал себя виновным. Он заявил, что совершил лишь один боевой вылет — 18 мая. Другие вылеты, показывал он, были разведывательного или небоевого характера. В противовес утверждению, что он подписал контракт на сумму 10 тысяч долларов, он заявил, что получал лишь 200 долларов за вылет.
Суду был представлен дневник, отобранный у Поупа при его пленении. В нем имелись подробные записи о различных бомбардировочных налетах. Поуп утверждал, что в записях перечислены вылеты не только его, но и всех летчиков, работавших на мятежников. Такой же ответ он давал, когда речь шла о показаниях, данных им до процесса; он подчеркивал, что отказался подписать протоколы предварительного следствия.
На вопрос о действительных мотивах его прихода к мятежникам Поуп ответил: «Ваша честь, я дерусь с коммунистами с двадцатидвухлетнего возраста — сначала в Корее, потом у Дьан-Бьен-Фу… Я не несу ответственности за смерть индонезийцев, вооруженных или безоружных. Я достаточно долго был мишенью для коммунистической прессы, которая требовала смертного приговора для меня».
29 апреля 1960 года суд вынес смертный приговор, но казалось маловероятным, что он будет приведен в исполнение.
В ноябре Поуп обжаловал приговор, и, когда апелляционный суд подтвердил его, он перенес дело в Верховный военный суд. Поуп 28 декабря обратился лично к Сукарно, когда тот совершал поездку по стране, но результаты были не особенно ободряющими, несмотря на перспективу улучшения отношений между Сукарно и Кеннеди, недавно избранным на пост президента.
Через месяц после того, как Кеннеди принял свой пост, Сукарно получил приглашение посетить Вашингтон. При посещении Вашингтона с официальным визитом в 1956 году индонезийский лидер был хорошо принят президентом Эйзенхауэром; осенью 1960 года, прибыв на сессию ООН, он с трудом добился второй встречи с Эйзенхауэром. В течение большей части своей поездки в Соединенные Штаты Сукарно чувствовал к себе пренебрежительное отношение. Приглашение Кеннеди польстило ему и обрадовало.
Лидеры встретились в Белом доме: это было через неделю после событий в кубинском заливе Кочинос. Встреча прошла довольно хорошо, но Кеннеди был смущен последней неудачной попыткой Центрального разведывательного управления поднять кубинский народ на революцию.
При этой встрече Кеннеди заметил одному из своих помощников: «Ничего удивительного, что Сукарно не особенно нас любит. Ему приходится сидеть с людьми, которые пытались свергнуть его».
Однако было видно, что Сукарно все же хорошо расположен к новому правительству Кеннеди. В феврале следующего года Роберт Кеннеди во время визита доброй воли в Индонезию просил Сукарно освободить Поупа. (К этому времени уже наметились успехи в переговорах об освобождении пилота
