Питер Смит - Закат владыки морей
Глава 4.
Средиземноморское ристалище
10 июня 1940 года, когда Италия вступила в войну после 9 месяцев проволочек, ее современный флот представлял на первый взгляд очень серьезную угрозу. На бумаге сохранялось численное равенство между итальянским флотом и морскими силами союзников. Однако итальянцы располагали тремя преимуществами. Первое: они занимали господствующее центральное положение в Средиземном море. Второе: они имели подавляющее превосходство в авиации, что могло оказать решающее влияние на ход морских операций на этом замкнутом театре. Третье: ужасающее состояние обороны, особенно ПВО, баз Королевского Флота и ничтожные силы британской армии на Среднем Востоке.
Тем не менее, соотношение морских сил выглядело не столь мрачно, особенно в линкорах, о которых идет речь в данной книге. В этом классе кораблей англо-французский флот имел значительное преимущество. Из 6 итальянских линкоров (4 старых модернизированных и 2 только что построенных с 381-мм орудиями) только 2 были действительно готовы к боевым действиям в начале июня. Зато у союзников линкоров было более чем достаточно. В Александрии стояли корабли Средиземноморского флота адмирала сэра Эндрю Каннингхэма. В это время в его распоряжении находились его старый флагман «Уорспайт», построенные в то же время «Малайя», «Ройял Соверен» и «Рэмиллис», а также их ровесник — французский «Лоррен». Хотя из этой пятерки только «Уорспайт» прошел модернизацию, все они надежно удерживали господство в Восточном Средиземноморье. Вряд ли итальянцы посмеют встретиться с ними в открытом бою[62], даже когда в строю будут все их линкоры.
В Западном Средиземноморье ситуация тоже выглядела благоприятной, так как французы держали там главные силы своего флота. Здесь дислоцировались их лучшие линкоры «Дюнкерк» и «Страсбург», современные и быстроходные. Вместе с ними действовали ветераны «Бретань» и «Прованс».
Как пишет Стефен Роскилл, дуче еще в марте 1940 года выпустил директиву, требующую от флота в случае начала войны активных действий, хотя директива была сформулирована довольно туманно: «Вести наступление во всех пунктах Средиземного моря и за его пределами». Граф Чиано, министр иностранных дел Италии, в своем дневнике прокомментировал это указание далеко не так радостно. В тот день, когда Италия вступила в войну, он записал: «Началась авантюра. Пусть бог хранит Италию!» В конце концов его взгляд оказался гораздо более трезвым, чем непомерные аппетиты Муссолини. Именно линкорам Королевского Флота пришлось дать первый урок диктатору.
Сначала союзники смотрели на ситуацию сквозь розовые очки. Однако уже через несколько дней после падения Франции и подписания ею перемирия положение резко изменилось. Впрочем, союзники с самого начала военных действий захватили инициативу «во всех пунктах Средиземного моря и за его пределами».
«Мы получили сообщение о том, что Италия объявила войну в 19.00. Флот был сразу переведен на двухчасовую готовность, а „Рэмиллис“ прекратил текущий ремонт», — вспоминал адмирал Каннингхэм. К полудню 11 июня Средиземноморский флот уже находился в море, обшаривая Центральное Средиземноморье в поисках итальянцев. «Уорспайт», «Малайя», авианосец «Игл», 2 крейсера и 9 эсминцев осмотрели район к северо-западу от Крита, а потом повернули на запад, надеясь нанести удар по итальянскому судоходству в центральном бассейне. Они вернулись 14 июня, не заметив никаких признаков противника, ни в море, ни в воздухе. Однако при этом был потерян старый крейсер «Калипсо», его на обратном пути потопила итальянская подводная лодка в ходе умелой и отважной атаки. В конце июня «Ройял Соверен», «Рэмиллис» и «Игл» еще раз вышли в море, чтобы прикрыть несколько конвоев.
События сразу начали развиваться стремительно. 12 июня 4 английских крейсера обстреляли Тобрук, а 14 июня 4 французских крейсера, вышедшие из Тулона, нанесли удар по Генуе. 20 июня французские линкоры совершили первый военный поход. Адмирал Тови вышел из Александрии, имея с собой «Лоррен», 2 английских и 2 французских крейсера, чтобы обстрелять Бардию. Операция была проведена в ночь 20/21 июня без всякого противодействия со стороны итальянцев. К несчастью, это оказался первый и последний случай, когда орудия французского линкора вели огонь по войскам Оси. Уже 22 июня в Компьене было подписано так называемое перемирие, и ценный союзник на Средиземноморском театре пропал. Позиции англичан оказались под столь значительной угрозой, что некоторое время всерьез рассматривался вопрос о полном выводе флота из Средиземного моря[63].
Однако британское командование решило проявить твердость. Чтобы заполнить вакуум, образовавшийся после капитуляции французов, в Гибралтаре было сформировано мощное соединение под командованием адмирала Сомервилла. Оно было названо Соединение Н и должно было обеспечить контроль в западной части Средиземного моря. 23 июня в Гибралтар прибыл «Худ» вместе с «Арк Ройялом». К ним присоединились линкоры «Вэлиант» и «Резолюшн», легкие крейсера «Аретуза» и «Энтерпрайз», а также 4 эсминца. Добавим, что в Гибралтаре уже базировались корабли 13-й флотилии эсминцев. Формирование в Гибралтаре независимого соединения было примером типичной неразберихи в британских командных структурах. Адмирал Сомервилл и командующий морскими силами Северной Атлантики адмирал Норт, чей штаб также находился в Гибралтаре, так и не сумели наладить тесное взаимодействие. Очень быстро это привело к серьезным проблемам.
Создание Соединения Н было смелым решением, и оно сумело эффективно заткнуть дыру, возникшую после малодушной капитуляции французов. К несчастью, адмирал Сомервилл вскоре обнаружил, что первой операцией его великолепной команды должен стать удар по бывшим союзникам. Нет необходимости детально рассказывать о глубинных причинах, которые вынудили принять решение о роковом обстреле французского флота в Мерс-эль-Кебире[64]. Достаточно лишь кратко упомянуть об этом. Добавим, что операция считалась необходимой. Хотя британский адмирал, получивший этот приказ, крайне резко выступал против нее. Такое сочетание дало в итоге совершенно неудовлетворительные результаты, что было вполне естественно.
Вице-адмирал сэр Джеймс Сомервилл пользовался общей популярностью. Он сделал все возможное, чтобы смягчить первоначально излишне жесткий вариант требований, которые ему предстояло предъявить французскому адмиралу Женсулю. Это Сомервиллу удалось. 2 июля он получил радиограмму с новым вариантом английских предложений. Французы могли, если захотят, продолжать сражаться под собственным флагом вместе с англичанами, базируясь на английские порты. Они могли увести корабли в английские порты и разоружить там, экипажи после этого подлежали репатриации. В конце концов, флот мог уйти во Французскую Вест-Индию и разоружиться там под контролем нейтральных наблюдателей.
Наконец, Женсуль мог затопить корабли прямо на стоянке. Французы могли сделать корабли небоеспособными прямо в Мерс-эль-Кебире под контролем Сомервилла. Если ни один из этих вариантов не будет принят, Сомервилл должен был исполнить свой долг, как бы неприятно это не было.
«Если ни одна из этих альтернатив не будет принята французами, вы должны постараться уничтожить корабли в Мерс-эль-Кебире, но особенно „Дюнкерк“ и „Страсбург“, используя все средства, имеющиеся в вашем распоряжении».
Адмирал Норт, находившийся на берегу в Гибралтаре, адмирал Каннингхэм в Александрии и большая часть офицеров штаба Сомервилла полагали, что если есть хоть малейшая возможность избежать столкновения с французским флотом, ее следует использовать. Адмирал сэр Дадли Норт очень ясно выразил это мнение, за что его чуть не отстранили от командования. И что совершенно точно — он заработал неприязнь Черчилля[65].
Тем не менее, следовало подготовиться к самому худшему варианту, и еще до выхода из Гибралтара Сомервилл устроил совещание со своими командирами, чтобы решить, как лучше провести атаку и при этом свести человеческие жертвы к минимуму.
«Сомервилл надеялся, что можно провести торпедную атаку вместо артиллерийского боя, но эти надежды были рассеяны адмиралом Уэллсом. Он заявил, что торпедоносцы смогут добиться успеха, только если сначала будет подавлена ПВО порта. Атаке эсминцев могло помешать боковое заграждение. Пытаясь любым способом избежать побоища, которое он предвидел, Сомервилл решил, что в Мерс-эль-Кебире, где стоят основные силы французов, сначала следует дать несколько выстрелов, которые должны не поразить цель, а только показать, что мы не намерены шутить. Если даже так не удастся добиться принятия наших предложений, тогда следует провести ограниченный обстрел, чтобы вынудить французские команды покинуть корабли. После этого их должны потопить либо самолеты-торпедоносцы, либо подрывные команды».
