Сражения великих держав в Средиземном море. Три века побед и поражений парусных флотов Западной Европы, Турции и России. 1559–1853 - Роджер Чарльз Андерсон
Получив отчеты Беленьо и Веньера о морских операциях в апреле, сенат решил произвести перемены в командовании флотом. Беленьо предстояло отправиться обратно в свой порт в Далмации, а Веньер должен был принять на себя весь флот до прибытия Джакомо Дзане, проведитора с властью генерал-капитана. В этом случае разграничение было необходимо, потому что генерал-капитан назначался только во время войны, а текущие враждебные действия пока еще не были признаны таковой. Приказ о замене был отдан 6 июня, но вступил в силу только 22 июня, когда прибыл Дзане с новостью о своем назначении.
Галеры с Крита и другие подкрепления из Венеции появились в это же время, и численность флота была доведена до 16 галеонов, 6 галеасов, 32 галер и 25 мелких судов. С другой стороны, испанцы были усилены 7 сицилийскими и 7 генуэзскими галерами, а также 4 парусниками и одним небольшим судном с Сицилии – всего 18 кораблей и 33 галеры.
По-видимому, добавление сил с Сицилии и из Генуи объяснялось неожиданной переменой испанской политики, которая лучше всего иллюстрируется письмом короля Осуне от 20 июня. В нем было сказано, что венецианцам никоим образом нельзя позволить сделать реальной свою претензию на господство в Адриатике. Командиру флота Осуны предписывалось «выполнять свой долг и не уходить оттуда». Если же его заставит уйти превосходящая сила, он непременно должен впоследствии вернуться39.
Лейва снова покинул Бриндизи 30 июня, но почти сразу вернулся и оставался в порту неделю. 7 июля он отплыл в Бари за войсками, а оттуда 11-го пошел к Лесине. Он появился к западу от острова утром 13-го и сразу захватил венецианскую пинасу с 10 орудиями, принадлежавшую Сан-Марко. Маленький кораблик не успел уйти в укрытие.
По каким-то причинам Дзане позволил Беленьо остаться с венецианским флотом и поручил ему командование эскадрой галер. Другими командовали он сам и Франческо Морозини, а Веньер – парусными кораблями. Дул норд-вест, и испанцы находились с наветренной стороны. После долгих обсуждений было решено принять бой в открытом море, а не ждать нападения в гавани. Соответственно галеры взяли парусники на буксир, и флот медленно двинулся в море.
Испанцы не спешили идти на сближение. Они все еще были в пяти милях, когда венецианцы наконец «доползли» до мыса Пелегрину на западной оконечности Лесины. Как раз в это время переменился ветер. Подул ост-норд-ост, поместив их на наветренную сторону. Веньер рвался в бой, но Дзане приказал ему привестись к ветру, и ничего не произошло, за исключением того, что обе стороны произвели по одному выстрелу. Ночью Дзане повернул обратно в свою гавань, куда вошел рано утром 14-го, а Лейва ушел в другом направлении – на якорную стоянку в гавани Трау, что в 25 милях к северу.
От команды маленького приза он узнал, что два венецианских торговых галеаса с эскортом из восьми галер готовятся выйти из Зары в Спалато (Сплит). Поэтому он 15-го оставил парусники в гавани и повел галеры к Спалато. К вечеру суда появились. На самом деле их сопровождали только две галеры. Они сразу ушли в направлении Зары, но после долгого преследования оба судна и одна галера были прижаты к берегу и захвачены. Другая галера вернулась в Зару. Лейва вернул плавучесть призам, которые сели на грунт, и присоединился к своим парусникам, но не сделал ни одной попытки обнаружить главные силы венецианского флота, которые тогда находились в Спалато, на расстоянии всего 15 миль. Воспользовавшись как поводом нехваткой воды, он повел свой флот домой и 18-го уже был в Бриндизи.
Дзане тоже упустил возможность вступить в бой, но оправданий у него было еще меньше, поскольку он прибыл к Спалато, когда у испанских парусников отсутствовали галеры поддержки и их силы были существенно меньше. Он, судя по всему, отказался верить, что противник мог так разделить свой флот, и не принял никаких мер для прояснения ситуации. Веньер потребовал, чтобы испанцев атаковали на пути домой, но получил отказ.
Через месяц после направления приказа Осуне противостоять любым попыткам испанцев утвердить свое господство на Адриатическом море король направил ему совершенно другие инструкции. 17 июля он написал, что все парусники и галеры должны быть немедленно отозваны с Адриатики и направлены в Геную. Очередное изменение политики объяснялось тем, что мирные переговоры между Испанией и Савойей и между Венецией и Австрией шли трудно, и представлялось вероятным вмешательство Франции на стороне Савойи.
Новые инструкции попали к Осуне 8 августа, но до этого он узнал, что Лейва ушел из Бриндизи со всем галерным флотом, очевидно по собственной инициативе, и 29 июля прибыл в Мессину. Возможно, Лейва получил соответствующий приказ прямо из Испании, но намного вероятнее, что он действовал так, поскольку был уверен в подходе турецкого флота на помощь венецианцам, и осознавал опасность попасть в ловушку между двумя вражескими флотами.
Тем временем Генеральные штаты дали разрешение, чтобы три тысячи человек, собранные в Германии графом Левенштайном для венецианской службы, были доставлены в Делфзейл для отправки на голландских судах. Немного позже они согласовали, чтобы эти суда сопровождались в Гибралтарском проливе небольшой эскадрой, которую они направили против алжирцев. Так сложилось, что этой договоренности не придерживались, потому что большой военный корабль под командованием коммодора Кваста вышел в море в начале сентября и прибыл в Малагу 30-го40, all кораблей Левенштайна отправились в плавание только 28 октября41.
К этому времени Венеция – официально – пребывала в состоянии мира, так как договоры, заключенные в Париже 6 сентября, были ратифицированы в Мадриде 26-го. Новость об этом достигла Гааги через Венецию слишком поздно, чтобы позволить венецианскому послу остановить выход в море сил Левенштайна. Однако почти сразу пришло другое письмо, где было сказано, что флот Осуны возвращается в Адриатику и неофициальная война в этих водах далека
