Сражения великих держав в Средиземном море. Три века побед и поражений парусных флотов Западной Европы, Турции и России. 1559–1853 - Роджер Чарльз Андерсон
Согласно депеше Риберы (опубликованный вариант), его потери составили 34 человека убитыми и 53 – ранеными, но он опустил отчет о раненых на своем корабле. Дуро приводит цифры 34 и 93, а другой современный рассказ дает третье число убитых – 71. Де ла Ронсьер31 говорит о «368 трупах на борту галеона». Он приписывает все заслуги Жаку Пьеру, которого другие авторы даже не упоминают. «Капитана» утратила грот-стеньгу, грот-марса-рей и блиндарей. К тому же флагман, как и «Карретина», получил несколько пробоин. Буксировку флагмана осуществлял «Сан-Хуан». Рибера направился в Кандию для ремонта, а оттуда в августе в Мессину и Неаполь.
5 сентября Осуна передал свой доклад Филиппу III. Теперь, хотя победа была одержана каперами, привлечение которых было строго запрещено, король не мог не оценить результаты. Он написал Осуне, поблагодарил его за усердие и произвел Риберу в адмиралы.
12 сентября Осуна написал королю, что «его корабли сильно повреждены и не могут выходить в море». Он попросил взять 12 галеонов у Испании, чтобы эффективно защитить итальянское побережье от африканских корсаров. Эта просьба не была удовлетворена, но сам факт ее существования показывает: Дуро ошибался, утверждая, что пять новых галеонов Осуны были готовы и посланы под командованием Жака Пьера в пятимесячное плавание в Левант. Не исключено, что так и было, однако следов этого в письмах Осуны нет, а де л а Ронсьер предполагает, что в следующем марте Пьер лишь готовился к выходу в море.
Следующее событие, описанное Дуро, также представляется весьма сомнительным – столкновение между 8 сицилийскими и 2 мальтийскими галерами с одной стороны и 12 турецкими галерами – с другой, окончившееся захватом пяти турецких галер и потоплением двух. Здесь он приводит источник – памфлет, полностью перепечатанный в приложении к его предыдущей книге. Правда, этот памфлет не включен ни в одну из его библиографий. Поццо, который очень тщательно рассматривает даже самые незначительные операции мальтийский галер, не упоминает об этом событии, которое вроде бы имело место в неустановленном месте 3–4 сентября. Представляется вполне вероятным, что это была лишь воображаемая победа, основанная на воспоминании об успехах Арагона в 1613 году, с намеком на недавние подвиги Риберы.
Утверждают, что немного позже Оттавио де Арагон повел девять неаполитанских галер в Кандию, Корон, Мод он, Негропонт и к входу в Дарданеллы, причем он подошел достаточно близко, чтобы открыть огонь по фортам. По соседству было 60 турецких галер, и он произвел ночную атаку на половину из них и нанес ущерб, прежде чем скрылся в темноте. Затем, пока турки искали его в критских водах, он объявился в районе Александрии и там захватил 10 хорошо вооруженных торговых судов, после чего вернулся в Неаполь.
История воспроизведена Дуро на основе воспоминаний участников, но можно не сомневаться, что она изрядно преувеличена. Совершенно определенно, она неточна в деталях. В ней сказано, что плавание началось 12 октября, а одно из писем Осуны утверждает, что Арагон вернулся в Неаполь самое позднее 9 ноября, то есть у него было не больше 28 дней, чтобы пройти расстояние в 3 тысячи морских миль, при этом поддерживая скорость 5 узлов днем и ночью, что невозможно. В то же время упомянутое письмо сообщает только о четырех захваченных им галерах и 100 пленных. Правда, возможно, что 12 октября ошибочно указано вместо 12 сентября, поскольку в этот день Осуна написал, что посылает Арагона – в отсутствие Педро де Лейвы – к берегу Калабрии и оттуда на восток с шестью регулярными неаполитанскими галерами и тремя – его собственными. В этом случае у Арагона было время для совершения указанного выше путешествия. Тем не менее с уверенностью утверждать можно лишь одно: Арагон осенью 1616 года действительно был в Леванте и вернулся с призами – не слишком значительными.
Примерно в это время желание Осуны использовать флот скорее против венецианцев, чем против турок, начало оправдываться событиями. Не имея достаточного количества собственных войск, венецианцы обратились за помощью к голландцам, и в начале октября Генеральные штаты одобрили соглашение, по которому граф Эрнст Нассау должен был собрать в Объединенных провинциях 3100 человек и перевезти их в Венецию на голландских судах, нанятых для этой цели. К концу ноября войска были погружены на 20 или 21 наемное торговое судно и ожидали попутного ветра.
4 декабря король Испании написал Осуне письмо о необходимости перехватить это подкрепление. Океанский флот и галеры Испании сделают все возможное, чтобы не позволить этому флоту войти в Гибралтарский пролив, но в качестве второй линии обороны Осуна должен был собрать галеры Неаполя, Сицилии, Тосканы, Мальты, а также все парусные корабли, чтобы не позволить голландцам войти в Адриатическое море. Немного раньше, в конце октября, правительство Милана потребовало, чтобы галеры Бриндизи, Неаполя и Генуи были отправлены в Бриндизи и действовали против венецианцев, но генуэзские галеры потребовались в другом месте, и хотя вице-король Сицилии считал, что даже 20 галер из двух других эскадр можно использовать, в конечном счете ничего не вышло. В любом случае вскоре было признано, что от галер мало толку в зимнее время, и 29 декабря из Испании поступили приказы поставить их на прикол, чтобы сократить расходы. Правда, одновременно король приказал Осуне подготовиться к операциям против Венеции, собрав все доступные корабли, держа в тайне тот факт, что он имеет такой приказ. Если он посчитает, что галеры могут оказаться полезными, объявить, что они должны готовиться к походу в Левант.
Попытка перехватить голландские суда полностью провалилась. Хотя неблагоприятный ветер и плохая погода задержали их отплытие до 2 марта 1617 года, что дало испанцам много времени на подготовку встречи, они не встретили противника ни в Гибралтаре, ни на входе в Адриатику. Первое судно прибыло в Венецию 4 апреля, остальные тоже не заставили себя ждать.
Испанский океанский флот из 13 кораблей вернулся в Кадис из очередного патрульного плавания в конце декабря и сразу получил приказ идти в пролив и оставаться там до начала марта. Поскольку голландские суда так и не
