Моссад. Самые яркие и дерзкие операции израильской секретной службы - Михаэль Бар-Зохар
Иссер понял, что все дороги ведут в Лондон. Здесь жили двое сыновей старого Штаркеса. Здесь была активная община сатмарских хасидов, возглавляемая Домбом. Здесь его видели с Рут Бен-Давид, которая, возможно, тайно вывезла Йоселе из Израиля. У Иссера больше не было сомнений: именно сатмарские хасиды в Израиле и Европе организовали похищение ребенка. Домб руководил этой операцией. Рут Бен-Давид сыграла важную роль в похищении благодаря своим талантам, опыту и французскому паспорту; она могла знать, где спрятан ребенок. Его подозрения были подтверждены агентом ШАБАКа, который перехватил несколько писем Рут Бен-Давид, написанных сыну; в них содержались некоторые завуалированные намеки на Йоселе Шумахера.
И все же Иссеру требовалось больше информации; он решил более глубоко внедриться в сатмарскую общину. Внимание его людей в Лондоне привлек моэль по имени Фрейер (имя изменено), который специализировался на проведении обрезания новорожденных еврейских мальчиков. Болтун, человек, не чуравшийся радостей жизни под покровом праведности, и, главное, — близкий к Домбу, он утверждал, что знает, где находится Йоселе.
Иссер начал сложную операцию, предназначенную заманить Фрейера в Париж: один из его людей тайно пришел к Фрейеру, выдавая себя за марокканского принца, и рассказал, что влюбился в еврейскую девушку. Они тайно поженились и стали придерживаться иудейской веры дома, в Марокко. Сейчас его жена родила мальчика, и он хочет, чтобы ему сделали обрезание, но не может сделать это в Марокко; его семья убила бы его, если бы узнала… Жена и ребенок в Париже, может ли рабби Фрейер приехать, чтобы обрезать ребенка? Он будет щедро вознагражден.
Фрейер с готовностью согласился и через несколько дней прибыл в Париж. Как только он вошел в квартиру «марокканского принца», его задержали агенты Моссада. Они провели его в пустую комнату, где его несколько часов допрашивал Виктор Коэн, глава следственного отдела ШАБАКа. До смерти перепуганный моэль не оказывал сопротивления и был готов говорить. Когда его спросили о Йоселе, он поднял руки. «Мне ужасно жаль, — сказал он, — но я ничего не знаю».
Оказалось, что Фрейер действительно ничего не знал о похищенном ребенке и все его бахвальство было просто призвано произвести впечатление на его друзей. И снова усилия Иссера уперлись в стену.
Как это ни удивительно, другая команда его сотрудников наткнулась на золотую жилу. С помощью французской секретной службы им удалось перехватить несколько писем, отправленных Мадлен Ферей, и одно из них предоставило им возможность, которую они искали. Это был отклик на газетное объявление о продаже ее загородного дома в Орлеане, прекрасном городе в «Саду Франции» — долине Луары. Они отправили письмо на почтовый ящик, указанный в объявлении, и предложили Ферей больше, чем она просила за свой дом; утверждали, что они — австрийские бизнесмены, которые ищут место для отдыха. Мадлен Ферей ответила, указав адрес дома; вскоре после этого они снова написали ей, сказав, что посетили его, и это то, что им нужно. Они договорились о встрече для заключения сделки 21 июня 1962 года в вестибюле большой гостиницы в Париже.
За несколько дней до назначенной встречи люди Иссера один за другим прибыли в Париж и занялись лихорадочной деятельностью. Арендовали автомобили и конспиративные квартиры в Париже и его пригородах, разработали маршруты возвращения в Израиль, подготовили документы и оборудование, привезли из Израиля экспертов по наблюдению и допросам.
Иссер также решил, что лучший способ заставить Рут Бен-Давид раскрыть свои секреты — действовать через ее сына. Ариэль учился в иешиве в Израиле и, по-видимому, много знал о Йоселе. Иссер решил арестовать его одновременно с похищением его матери во Франции. Ариэль был религиозен, но менее фанатичен, чем мать. Иссер установил систему связи, которая позволила бы агентам Моссада синхронизировать допрос Рут с допросом ее сына в Израиле, чтобы они могли использовать ответы сына для допроса матери.
И действительно, утром 21 июня в вестибюль отеля вошла высокая, элегантная, поразительно красивая женщина. Это была Мадлен Ферей.
Очаровательная француженка представилась двум ожидавшим ее австрийцам. Одного из них звали герр Фурбер, другого — герр Шмидт. Она прекрасно говорила по-английски, а также хорошо владела немецким. У нее не возникло никаких подозрений относительно личности двух покупателей. Они быстро договорились о продаже дома, но их юрист опаздывал. Фурбер позвонил ему из одной из телефонных будок отеля. Вернувшись, сказал, что юрист очень извинялся. Его задержали дома несколько неотложных дел. Он спросил, не смогут ли они приехать к нему домой в городок Шантийи, недалеко от Парижа, и дал Фурберу адрес и подробные инструкции. Он примет их немедленно, и они подпишут все бумаги на месте. — Поедем? — спросил Фурбер.
Мадлен согласилась. Они сели в арендованную двумя австрийцами машину и поехали на виллу юриста. Обаяние француженки едва не стало причиной провала всей операции. Фурбер, агент, который был за рулем, был так очарован Мадлен, что проехал на красный свет. Резкий пронзительный свисток вернул его к реальности. Толстый, сердитый полицейский бежал к нему, дуя в свисток и указывая на красный свет.
Фурбер остановил машину, охваченный зловещими предчувствиями. Что ему делать? Он был в чужой стране, с фальшивыми документами, за рулем взятой напрокат машины с женщиной, которая вот-вот должна была исчезнуть. Он получит штраф за нарушение правил дорожного движения, полиция возбудит против него дело, и… Мадлен Ферей, которая и была причиной всех его неприятностей, стала той, кто пришел ему на помощь. Она высунула голову из окна автомобиля и одарила полицейского очаровательной улыбкой.
— Monsieur l’agent, — ласково сказала она, — этот человек — турист. Он в чужой стране, путешествует с женщиной и пытается развлечь ее историями… Вы конечно же все понимаете? Пожалуйста, простите его…
Полицейский тоже был очарован обаянием дамы и отпустил охваченных паникой агентов, даже не выписав штрафа.
Вскоре машина въехала в живописный городок Шантийи, где жил «юрист». Они выехали на подъездную дорожку виллы и остановились перед главным входом. Два бизнесмена вежливо помогли своей гостье выйти из машины, проводили ее до дома, дверь открылась, и она вошла.
Ее отвели в «офис юриста».
Роль юриста играл Яаков Кароз.
— Мадам, — сказал он по-французски, — вы здесь не для того, чтобы обсуждать свой дом в Орлеане, а по поводу другого дела.
