Лесная гвардия - Сергей Иванович Зверев
– Батя, я мамку тут одну не оставлю. Так и знай. Не пойду я к фронту, с ней останусь. Тут опаснее, чем на войне. Она одна не выдюжит.
Отец вместо ответа сунул тугую дужку ведра в руку подростку и кивнул головой – помогай. Саша смотрел вслед удаляющимся фигурам – литая и ладная Василича, угловатая и неуклюжая Игоря, как вдруг в голове мелькнула случайная мысль: «Недолго ему осталось».
Он и сам не мог объяснить, как это происходит. В лагере заключенные могли по движениям, по одному только взгляду определять того, кто скоро умрет или погибнет. Их было видно сразу по поникшим плечам, повисшим рукам, будто тело следом за своим хозяином сломалось, потеряло жизненную силу и теперь покорно ждало смерти.
Вот и сейчас по усталой походке, по шаркающим шагам Сашка понял, что Романчук утратил желание бороться, сломался из-за понимания того, что больше их не ждет спасение и выхода больше нет.
Для Канунникова собственное отчаяние, тот внутренний груз разросся настолько, что стал силой, которая толкала вперед, била, пульсировала изнутри, не давая остановиться и пасть жертвой фашистов. Он еще раз прошептал одними губами клятву самому себе:
– Я не сдамся! Я буду бороться до последнего!
День длился бесконечно долго. Солнце, по-осеннему мягкое, оказалось безжалостным для того, кто был вынужден провести несколько часов на вершине сосны. Даже среди густых лап Александр задыхался от жары, иногда разрешая себе приникнуть губами к почти пустой фляжке. Когда снизу раздался долгожданный птичий пересвист, он с трудом принялся спускаться, не чувствуя онемевшие за несколько часов руки и ноги.
Возле ствола переминался его сменщик – капитан Сорока, который, судя по измятому лицу и всклокоченным волосам, успел все же несколько часов подремать.
Особист осторожно попытался продолжить недавний разговор:
– Саша, мы ведь с вами умные люди. Вы же понимаете, что в глубине немецкого тыла мы совсем бессильны.
Александр мгновенно прервал его:
– Я так не считаю. Продумаем операцию и сможем освободить узников. Пускай даже десять человек, это уже сила. – Он указал в сторону вышек. – Там наша сила, они ждут, они готовы сражаться. Мы должны помочь узникам выйти из лагеря. Начнем с малого, а потом получится разгромить эту территорию смерти, освободить пленников.
Сорока прошипел себе под нос:
– Фантазер, – и принялся взбираться вверх по согнутой спине лейтенанта.
Канунников уже чувствовал, как ночное решение все больше крепло внутри него. Теперь вся тяжесть и боль, давившие изнутри, перешли в силу, превратились в решимость бороться с врагом до последнего вздоха.
В лагере женщины еще не ложились, продолжали хлопотать над погасшим кострищем, укладывая остатки еды. Зоя сунула Саше в руки котелок с его порцией каши. Тот поблагодарил ее кивком, но есть не стал.
Он подождал, пока все, кто работал ночью, соберутся рядом с шалашом и землянкой, чтобы решить, как им расположиться на передышку. Он окинул взглядом их осунувшиеся лица и выдохнул:
– Товарищи, я остаюсь здесь. – В глазах Елизаветы мелькнула теплая искра, у Баума губы растянулись в улыбке. – Я решил, что буду помогать заключенным. Я был в лагере и знаю точно, каждый день эти люди ждут помощи, они живут этой надеждой. Мы должны помочь. Я знаю, что мы можем сделать. – Все со вниманием смотрели на лейтенанта, ловили каждое его слово. Он продолжил говорить, раскрывая свой план: – Мы поможем инженерам, которые написали записку. Я проникну в лагерь и организую побег. Потом они придумают, как взорвать железную дорогу. Путь для новых заключенных будет отрезан, немцы не смогут перевозить новые партии. И детей не отправят в Германию. Новых заключенных не будет. Когда разрушим железку, сможем начать освобождение людей. Пускай не всех сразу: десять, сто, потом тысячу!
Заплаканная Зоя стремительно шагнула к нему:
– Я с тобой! Спасти одного – это уже победа! Если Германия захватила СССР, то в лагерь еще будут посылать пленных. А мы им помешаем!
Маленькая ладошка Елизаветы легла на плечо девушки:
– Правильно, ребята. Мы вместе сможем бороться с фашистами. И одолеем их!
Даже черные глаза Игоря вспыхнули радостью. Мальчишка не нашел слов, растерялся, только шагнул к маленькому отряду и встал за спиной у матери. Лиза протянула руку, чтобы перехватить безвольно висящую руку мужа. Без единого слова они образовали кольцо, которое заканчивалось сухими пальцами Баума. Он от слабости не мог встать с бревна рядом с кострищем и только прошелестел тихим голосом:
– Саша, вы сможете попасть в лагерь по документам Франтишека. Попросим Анджея поговорить с кем-нибудь из лагерного начальства, он ведь всех знает. Всем нужен керосин. И всем нужны рабочие руки. Чтобы починить сгоревшую вышку, пригодится хороший плотник. Плотники всегда нужны, еще со времен Христа. Сендер, как у вас с рубанком?
– Умею. – Александр был воодушевлен общей поддержкой. – Я дома маме сам мебель делал. У деда золотые руки – научил всему!
Якоб с трудом поднялся:
– Вот и славно. Надо торопиться, проводите меня к Франтишеку. Я расскажу ему о нашей задумке и заберу документы. Потом навестим Анджея. Успеем до того, как немцы закончат работы на станции.
– Но как же, – Канунников оглянулся на Романчука, – охрана лагеря, надо продумать, как быть с ней.
Командир наконец заговорил. Голос его хоть и был хриплым, но все-таки не таким бесцветным, как ночью, когда они узнали содержание фашистской листовки. Вчера у них отняли надежду, а план Канунникова, его отчаянное желание бороться вернули капитану смысл жизни: если нет шанса спастись, то можно хотя бы попытаться помочь остальным, пускай и ценой своей жизни.
Поэтому Василич по-деловому успокоил парня:
– Идите, нельзя терять времени. Мы справимся здесь.
Лиза кинулась к узлу с продуктами, протянула им по краюхе засохшего хлеба:
– Вот, перекусите по дороге. Торопитесь. – Глаза у нее горели все тем же решительным огнем.
Наконец есть надежда, что они смогут подобраться поближе к территории смерти и помочь ее обитателям. И самое важное – не дадут вывезти детей в Германию.
Зоя тоже торопилась внести свой вклад. Она подхватила Якоба под руку:
– Давайте я подмогну. Пускай Саша подремлет, он уже с ног валится. Хотя бы полчасика, пока мы через лес проберемся. Я подмогну дойти туда и обратно.
