Заморский тайник - Александр Александрович Тамоников
Генерал вышел и вскоре вернулся в сопровождении какого-то гражданина средних лет. Верней сказать, это генерал сопровождал этого гражданина, а не наоборот, но какая разница?
– Вот это и есть тот самый искусствовед – Илья Евстигнеевич Мамай, – отрекомендовал гражданина генерал. – Прошу знакомиться.
Конечно, никто из спецназовцев не устремился к искусствоведу пожимать ему руку и что-то о себе сообщать. Все пятеро спецназовцев остались на местах, разглядывая Илью Евстигнеевича. Всяк из них в меру своего разумения пытался определить, что же это за человек, как к нему с самого начала относиться, как с ним выстраивать отношения, как он может себя повести в трудную минуту, не струсит ли, не предаст ли… Ведь, как-никак, они должны будут отправиться с этим человеком на задание, а там всякое может случиться… Вот именно – всякое, потому что простых заданий у спецназовцев не бывает. На то они и военная элита, чтобы выполнять такие дела, которые, кроме них, выполнить никто не сможет.
По всему выходило, что стоящий перед ними искусствовед – типичнейший «пиджак» с полным набором свойств и качеств, присущих этой категории людей. Сутулая, без каких бы то ни было признаков выправки фигура, бородка, очки… И поведение. Он видел, а более того, чувствовал, что его изучают и разглядывают, и это, судя по всему, его смущало. Он то и дело снимал очки, затем водружал их на нос, затем опять снимал, переминался с ноги на ногу, то и дело вопросительно посматривал на генерала… Одним словом – сугубо штатский человек, которого надо будет всячески оберегать, водить за ручку, приглядывать за ним…
Все пять пар глаз с одинаковым выражением уставились на генерала Скоробогатова. Генерал, конечно, правильно прочитал это выражение. Он смущенно кашлянул и взял инициативу в свои руки.
– Вот, значит, вместе и отправитесь вызволять предметы культуры, – сказал он преувеличенно бодрым голосом. – Илья Евстигнеевич – это такой человек, что маху не даст. Уж он сумеет распознать те иконы! Уж он не ошибется! Потому что ученый!
– Вот и хорошо, – Богданов тоже, вслед за генералом, решил замять затянувшуюся неловкую паузу. – Позвольте представиться и нам.
Все пятеро бойцов, начиная с Богданова, отрекомендовались, назвав свои позывные. Все, что Илье Евстигнеевичу было надо, так это запомнить позывные и при этом не перепутать, кому какой позывной принадлежит. Но оказалось, что это для него непосильная задача. Он безнадежно запутался в пяти позывных, переиначил их, перепутал, кому какой позывной принадлежит. Богданов лишь руками развел в ответ на столь безуспешные усилия ученого человека.
– Мне бы лучше по именам, – смущенно произнес Илья Евстигнеевич. – Имена я запоминаю неплохо. И никогда их не путаю.
– Что ж, давайте по именам, – с недоверием произнес Богданов. – По большому счету, какая разница. Меня зовут Вячеслав…
Он поочередно назвал имена остальных бойцов.
– Ну вот и познакомились, – сказал генерал Скоробогатов и обратился к подполковнику: – Вы обещали представить мне план. Он у вас готов?
– В общем и целом, – сказал Богданов. – Необходимо лишь уточнить кое-какие моменты.
– Ну, так давайте уточнять! – решительно произнес генерал. – Я так понимаю, что от меня потребуется помощь?
– Так точно, – ответил Богданов. – Потребуется.
– Что ж, если надо для дела, то я готов, – сказал генерал.
* * *План, придуманный Богдановым и его подчиненными, в общем и целом заключался в следующем. Спецназовцам надо было попасть в Гамбург и оттуда начать поиски украденных икон. Но при этом не любыми путями попасть в этот город, а исключительно на торговом судне «Ария». Пока корабль будет плыть из Клайпеды в Гамбург, Богданов и его группа намеревались провести на судне определенную работу. То есть начать поиски икон не в порту Гамбурга, и не в самом Гамбурге, и не в прочих западногерманских городах и весях, а именно на судне. Конечно, никто не надеялся, что иконы будут найдены на «Арии», но какие-то следы икон вполне могли там обнаружиться.
– И что это за следы? – с недоумением спросил генерал Скоробогатов.
– Понятия не имеем, – Богданов пожал плечами. – Но поскольку, как нам известно, иконы перевозились на «Арии», то хочешь того или не хочешь, а следы должны остаться. Может, какой-то тайник, может, еще что-нибудь… Но даже не это главное. Самый главный и самый важный след – это тот самый человек, который перевозил иконы.
– Понимаю, – сказал генерал. – Человек, который изо всех сил прикидывается немцем, но не немец…
– Вот именно, – подтвердил Богданов. – Скорее всего, этот тип постоянно находится на корабле. То есть он член экипажа корабля. Это очень удобно. Из Клайпеды – в Гамбург, из Гамбурга – в Клайпеду… Никто и внимания на него не обратит. На судне, думается, таких добрая сотня. И попробуй-ка его вычисли – среди этой сотни! Среди ста человек спрятаться очень даже легко. Верней, среди девяноста девяти… Поскольку один из ста – тот самый контрабандист. Нам-то он и нужен. Нужно его найти, уговорить, чтобы он все нам рассказал, во всем покаялся, а заодно поведал и о своем хозяине – Художнике. Нам нужно выдернуть этого красавца из девяноста девяти человек.
– Из ста двадцати четырех, – сказал генерал. – На «Арии» штатная численность экипажа – сто двадцать пять человек. Я узнавал.
– Ну, тем более. – Богданов помолчал и сказал: – Так вот, нам нужно попасть на этот милый кораблик. И сплавать на нем в Гамбург и обратно. Причем так, чтобы никто нас не заподозрил – кто мы есть такие на самом деле.
– Хорошенькое дело! – Генерал Скоробогатов озадаченно почесал затылок. – И как вы это себе представляете?
– Очень просто, – сказал Богданов. – Нам нужно на время стать членами экипажа. Пять человек экипажа пускай на время останутся на берегу, а мы, значит, вместо них.
– Шесть, – поправил Богданова Дубко.
– Что? А, ну да, шесть… Илья Евстигнеевич также должен будет на время переквалифицироваться в матроса.
– В принципе это дело решаемое, – поразмыслив, сказал генерал. – «Ария» ходит за границу – так? Так. Значит, и люди, которые на ней, также регулярно бывают за границей. А это – дело ответственное, государственное и политическое. И потому всегда можно найти формальный повод, чтобы списать на время с корабля шесть человек экипажа. Скажем, чтобы перепроверить какие-нибудь их биографические моменты, которые вдруг взяли да и неожиданно образовались. Дело обычное, а потому оно ни у кого не вызовет подозрений. Ну, а место тех списанных матросиков займете вы – ведь нельзя же серьезному кораблю отправляться за границу с неполным экипажем! Так я себе мыслю это дело.
– И единственный, кто будет знать о нас, кто мы такие, – это капитан, – дополнил Богданов. – Знать и молчать.
– Само собою, – согласился генерал. – Но это дело самое обыкновенное. Капитан в каком-то смысле наш человек. Неужто мы бы пустили за границу кого-то не нашего? Что ж, на том и порешим. Мне доложили, что «Ария» через два дня возвращается из Гамбурга в Клайпеду. И будет стоять в порту под погрузкой как минимум неделю. За эту-то неделю мы все и решим. Спишем шестерых морячков на берег, подготовим документы на вас шестерых…
Генерал встал и с задумчивым видом прошелся по кабинету, взглянув при этом на Илью Евстигнеевича.
– Вы что-то хотите мне сказать? – спросил Илья Евстигнеевич у генерала.
– Не сказать, а поделиться сомнениями, – озадаченно ответил генерал. – Я, конечно, заранее прошу прощения, но дело здесь вот в чем… Ладно – они пятеро, – генерал указал на бойцов. – Тут сомнений быть не может: им принять облик матросов – дело самое простое. Ребята крепкие, опытные, умелые и потому с таким делом справятся – никто ничего и не заметит, а если не заметит, то и не заподозрит. Другое дело – вы… я еще раз извиняюсь. Вас за матроса принять мудрено, как ни старайся и как вас ни маскируй. Потому что не бывает таких матросов в плане внешности. И потому присматриваться к вам будут самым пристальным образом и во всех местах. Как говорится, от гальюна до камбуза. А сколько будет, я еще раз извиняюсь, всяких глупых насмешек! Знаю я этих зубоскалов! Потому-то у меня и сомнения относительно вашей персоны. И как тут быть?
– Да очень просто! – пожал плечами Богданов. – Всего-то нужно оформить Илью Евстигнеевича кем-нибудь другим, а не матросом. Скажем… Корабль торговый, не так ли?
– Торговый, – подтвердил генерал.
– Вот пускай Илья Евстигнеевич будет каким-нибудь коммерсантом. Советским торговым представителем, который плывет в Гамбург затем, чтобы заключить торговый договор с немцами или еще с кем-то – с капиталистами, одним словом. Какие грузы перевозит «Ария»?
– Большей
