Сталин, Абакумов, СМЕРШ. Лучшая спецслужба мира - Александр Иванович Колпакиди
И в последующие годы грозная аббревиатура «СМЕРШ» продолжала пугать как отечественных, так и зарубежных обывателей, а также тайных и откровенных недругов советского государства. Так, известный британский супершпион Джеймс Бонд, волей его создателя, еще в 1957 г. едва не стал жертвой «убийц из СМЕРШа»[52].
Издание 2016 г. мемуаров И.А. Серова[53] внесло немало новых граней в «послеправду» о «СМЕРШе», то есть — в целенаправленно формируемый в историческом сознании населения искаженный, необъективный образ военной контрразведки Советского Союза. В этой связи представляется необходимым проанализировать некоторые тезисы воспоминаний И.А. Серова.
Непосредственным историческим предшественником ГУКР «СМЕРШ» НКО является Управление особых отделов (УОО) НКВД, образованное на основании постановления Государственного Комитета Обороны (ГКО) № 187 от 17 июля 1941 г. в соответствии с приказом народного комиссариата внутренних дел СССР Л.П. Берии № 00940 от 19 июля. Названным постановлением ГКО главной задачей особых отделов «на период войны» назывались борьба с шпионажем и предательством в частях Красной Армии и ликвидация дезертирства непосредственно в прифронтовой полосе. На начальников охраны тыла Действующей Армии возлагалась обязанность «оказывать всяческую поддержку» особым отделам.
Начальником УОО Л.П. Берией был назначен комиссар государственной безопасности 3-го ранга Виктор Семенович Абакумов.
Судьба генерал-полковника Абакумова схожа с судьбами многих чекистов, призванных в органы государственной безопасности Советского Союза в 1930-е годы, переживших как головокружительные карьерные взлеты, так и сокрушительные падения. В.С. Абакумов, безусловно, был продуктом своего времени, в котором причудливым образом переплетались героические и трагические события и страницы в истории страны.
Виктор Семенович Абакумов родился 24 апреля (н. стиля) 1908 г. в Москве в простой рабочей семье. В автобиографии 14 декабря 1939 г. он писал:
«…Отец мой до революции был некоторое время рабочим Московской фармацевтической фабрики, б. Келлер. После революции — уборщиком-истопником одной из больниц гор. Москвы. Заработок отец получал очень низкий, семья из 5 человек (брат, сестра и я) всегда находилась в нужде. Проработав в больнице много лет, отец в 1922 году умер.
Мать до революции работала швеей по разным мастерским, и, кроме этого, ей приходилось еще брать шитье на дом. После революции работала уборщицей в той же больнице, где работал и отец. Проработав там лет 13, заболела, перешла на пенсию.
Сам я проживал все время в Москве. До 1921 г. учился в городском училище. В конце 1921 г., еще мальчишкой, ушел добровольцем в РККА, где служил во 2-й особого назначения Московской бригаде (ЧОН). В конце 1923 г. демобилизовался из армии. В связи с безработицей я весь 1924 год работал рабочим на разных временных работах.
В 1925–1927 гг. работал упаковщиком Моспромсоюза в Москве.
В 1927 году перешел на работу в ВСНХ СССР, где служил стрелком первого отряда военно-промышленной охраны. Там же в 1927 г. я вступил в члены ВЛКСМ.
В конце 1928 года поступил работать упаковщиком складов Центросоюза, где в 1930 г. вступил в ВКП (б). В этом же году, когда проходило выдвижение рабочих в советский аппарат, меня через профсоюзы выдвинули в систему Наркомторга РСФСР, где я работал зам. начальника административного отдела торгово-посылочной конторы и одновременно был секретарем комсомольской организации.
Проработав всего лишь 8 месяцев, в сентябре 1930 года решением Замоскворецкого райкома ВЛКСМ я был послан на руководящую комсомольскую работу на штамповочный завод «Пресс». На этом заводе меня избрали секретарем комсомольской организации.
В последующем на заводе «Пресс» меня избрали делегатом Замоскворецкой конференции, а на конференции я был избран членом пленума и бюро Замоскворецкого райкома ВЛКСМ. В связи с этим меня тогда же перевели на работу в райком ВЛКСМ зав. военным отделом.
В тот же период я неоднократно поднимал вопрос о том, чтобы с комсомольской работы меня отпустили на учебу, но вместо этого, в 1932 г., Московским комитетом ВКП (б) я был мобилизован и послан на работу в органы НКВД. Работая в органах НКВД (УНКВД МО, ЭКУ НКВД, 3-й отдел ГУЛАГа, 2-й отдел ГУГБ), я все время был на низовой работе.
В 1939 году руководством НКВД СССР был выдвинут на руководящую чекистскую работу — нач[альником]. УНКВД Ростовской области.
Работая начальником УНКВД Ростовской области, я был избран делегатом на XVIII съезд ВКП (б). Являюсь членом бюро и пленума Ростовского обкома ВКП(б) и членом пленума горкома ВКП (б).
Жена — Смирнова Т.А., дочь сапожника. Дома учится».
В аттестации В.С. Абакумова 1933 г. отмечается: «К оперативной работе имеет большое влечение. Порывист. Иногда мало обдумывает последствия агентурного хода работы. В следственных делах участия не принимал. Дисциплинирован».
Однако, один из указанных недостатков — неучастие в следственных делах, вскоре был ликвидирован. Причем статный молодой капитан госбезопасности применял по отношению к подследственным и физическую силу (в частности, он участвовал в следствии в отношении отозванного из-за границы резидента ИНО НКВД Я.И. Серебрянского[54]).
Несмотря на ряд нареканий в его адрес, карьерный взлет В.С. Абакумова начался в декабре 1938 г., когда новым наркомом внутренних дел СССР Л.П. Берией он был назначен исполняющим обязанности начальника Управления НКВД по Ростовской области (в должности начальника утвержден 27 апреля следующего года).
25 февраля 1941 г. последовала очередная ступень в карьере Абакумова — он назначается заместителем наркома внутренних дел СССР Л.П. Берии.
После 22 июня В.С. Абакумов выполняет отдельные поручения Л.П. Берии — он курировал УНКВД по г. Москве и Московской области, эвакуацию из Москвы архивов Совета народных комиссаров (СНК) и ЦК ВКП(б), был включен в Совет по эвакуации.
В условиях стремительного наступления немецких войск летом 1941 г., обусловленного, в частности, и эффективной разведывательной деятельностью германской военной разведки — абвера, противодействие ей советской военной контрразведки приобретало первостепенное значение.
Следует отметить, что в начальный период Великой Отечественной войны главным противником советской контрразведки являлись Управление «Абвер-Заграница» при штабе Верховного командования вооруженных сил Германии, призванное осуществлять информационно-разведывательное обеспечение военных операций вермахта, и подчиненные ему фронтовые (абверкоманды и абвергруппы) и тыловые (абверштелле и абвернебенштелле), организуемые на оккупированных территориях органы. Уже к осени 1941 г. на советско-германском фронте действовали 10 абверкоманд и 45 подчиненных им абвергрупп, насчитывавших свыше 5 тысяч кадровых военных разведчиков. Помимо этого, на оккупированной территории СССР было создано около 10 тыловых органов — абвештелле и абвернебенштелле. Для непосредственного руководства этой системой органов военной разведки еще в мае 1941 г. был образован головной фронтовой орган абвера под кодовым наименованием «Штаб Валли». Всего же на советско-германском фронте действовало свыше 14 тысяч сотрудников германских спецслужб.
Первоначально деятельность Абвера по заброске разведывательной и диверсионной агентуры направлялась на передовые позиции советских войск и ближние их тылы. По мере краха стратегии «блицкрига»,
