Тайная история отечественной внешней разведки - Александр Иванович Колпакиди

Что же касается «системы и тактики работы КРО», то она «настолько совершенна, что раскрыть её извне почти что невозможно». В качестве примера он привел «случай разработки капитана Росс, английского представителя в Ревеле. Когда капитан Росс получил назначение в Ревель, он поставил в известность своего помощника г-на Житкова, что ему ассигнованы на разведку весьма крупные суммы и что он хочет получить хорошие источники осведомления. Г. Житков, зная, что сотрудник Эстонского генштаба Роман Бирк, находясь в России в должности атташе Эстонского посольства вел разведку и имел связь с русскими антисоветскими группами, обратился за помощью к нему. Р. Бирк следуя директивам КРО сообщил, что он никаких связей дать капитану Росс не может и что помимо этого он не считает возможным сотрудничать с другой разведкой уже потому, что он является сотрудником эстонского штаба. В то же время Р. Бирк направляется к своему приятелю майору Мазеру, бывшему эстонскому военному атташе в Москве, сообщил о намерениях Росса и дает понять Мазеру, что на этом деле можно кое-что подработать, что у него Р. Бирка имеются связи в Москве, но советует майору Мазеру не входить непосредственно в связь с капитаном Росс, а ввести ещё одно промежуточное звено, каковым должна быть соответствующая политическая фигура. В своем выборе они останавливаются на г. Вихмаре бывшем chargee d’affaires [поверенным в делах. – В. К.] Эстонии в Москве. Последний за вознаграждение в 100 долларов в месяц соглашается сотрудничать с майором Мазером. Следует отметить, что Р. Бирк по этому поводу сам с г. Вихмар не говорит, но в тоже самое время при случайной встрече с г. Житковым дает как бы невзначай последнему понять, что желательные ему осведомительные материалы он сможет, по всей вероятности, получить от г. Вихмара. Само собой, понятно, что г. Житков незамедлительно направляется к г. Вихмару и цепь замкнулась».

Документ подписанный А. Х. Артузовым, который обнаружил в фонде Дзержинского в бывшем Центральном партийном архиве современник и участник операции «Трест» Борис Игнатьевич Гудзь, свидетельствует: «КРО удалось поставить работу так, что в настоящее время главные штабы иногосударств снабжаются на 95 процентов материалами, которые разрабатываются контрразведкой, совместно с военным ведомством и Народным комиссариатом иностранных дел. Таким образом, иноштабы имеют о Красной Армии и ее дислокации те сведения, которые желательны нам. Это утверждение основано на доверительных данных. Кроме того, ряд иноразведок, как польская, эстонская, отчасти финская, находятся целиком в наших руках и действуют по нашим указаниям. За период с 1923–1924 год удалось разгромить эстонский шпионаж в Ленинграде, в значительной мере подорвать шпионскую деятельность польского штаба в Белоруссии, сосредоточить в своих руках японскую и финляндскую разведку. Нам удалось получить ряд шифров и кодов, на основании которых большинство телеграфных сношений иногосударств нам известны. И, наконец, пресечь в корне и сосредоточить в своих руках сношения ряда монархических организаций, осуществляющих через некоторые иномиссии технические связи. Техническому отделению удалось ряд миссий оборудовать специальными приспособлениями. КРО перлюстрирует периодически ряд дипломатических почт и также всю контрреволюцию отдельных государств, которые работают через иностранные миссии. Кроме того, производится специальная работа в заграничных представительствах…».

По этому же поводу Опперпут показал, что «в дезинформации достигнуты возможные кульминационные пункты. Если исходить из сведений оглашенных начальником КРО Артуром Христиановичем Артузовым на состоявшемся 3 недели тому назад съезде ответственных работников КРО, то уже в течение года из всех материалов, добытых иностранными штабами 80 % являются материалами изготовленными дезинформационным бюро при Разведупре. Только по германскому штабу количество дезинформационных материалов понижается до 70–75 %, что начальник КРО считает также весьма видным успехом, поскольку германская разведка находится в особо благоприятных перед другими условиях [имеется ввиду секретное советско-германское сотрудничество, начавшееся в 1923 году и продолжавшееся 10 лет. – В. К.]. Но понижение дезинформации по отношению к германскому штабу вполне компенсируется повышением количества дезинформации по отношению к наиболее активно настроенным странам: Польше, Эстонии и Румынии. В этих штабах количество дезинформационных материалов не опускалось ниже 85 %, а порой достигало 95 %».

Дезинформационное бюро при Разведупре было создано решением Политбюро от 11 января 1923 года. Кроме изготовления и передачи на Запад, теми или иными способами, дезинформации, бюро занималось, как писал в 1925 году начальник военной разведки Я. К. Берзин, «учетом и изучением данных об осведомленности наших возможных противников о Красной Армии (разведсводки Штабов иностранных государств)». С самого начала и в течение ряда лет ДБ возглавлял опытный военный разведчик Оскар Ансович Стигга, впоследствии нелегальный резидент в Германии. Помощником и заместителем его в бюро был Евгений Иванович Рея, многолетний работник 3‑го (информационно-статистического) отдела Разведупра Штаба РККА. Работала в отделении «Д» Разведупра и Надежда Ивановна Успенская, хорошо владевшая французским языком, она в 1923 году вернулась в Москву из Турции. По мере необходимости к работе привлекалось также руководство Штаба РККА и начальники различных подразделений Штаба.

Относительно работы ОГПУ по иностранным посольствам и миссиям Опперпут-Упелниц сообщал, что «значительные услуги ГПУ оказал также и Аавик, заведующий канцелярией эстонского посольства, который фактически выдал архивы эстонской миссии для фотографирования КРО ОГПУ. Неоднократно им передавалась для вскрытия и диппочта».

Отметил он заслуги В. С. Кияковского, который «составил себе исключительную репутацию действительно блестящей организацией Центральной Разработки. В этом деле им было высказано столько размаха, смелости, оригинальности и ловкости, что он всегда ставился, как и его разработки, в пример всем», потом он «получает командировку в Ригу в полпредство. Здесь он снова показывает себя с лучшей стороны и скоро переводится в Финляндию секретарем полпредства, с передачей ему руководства всей резидентурой ГПУ на Прибалтийские страны и Скандинавию. По возвращении в Россию (из Финляндии его убрали, потому что ему грозил провал) он становится во главе отделения КРО работающего против Англо-Саксонских стран (Англия и С.А.С.Ш.). Хотя во время работы в НКИД он несколько утерял смелость своих приемов и самостоятельность, но размах у него остался тот же. Английскую разведку ему удается разбить в 2 счета, а так как работа последней считается лучшей из европейских стран, то Кияковский выдвигается на исключительную высоту. Официально состоя в должности завед. отделением он фактически начинает руководить всей работой КРО. Его прямые начальники целиком попадают под его влияние и к настоящему времени он является фактическим руководителем КРО. К настоящему моменту Кияковский безусловно самый грозный противник всех штабов… Если после предстоящего разгрома КРО вообще сумеет сколько-нибудь оправиться от понесенного поражения, то это сумеет сделать только Кияковский. К его дискредитированию надо будет принять в ближайшем будущем самые серьезные шаги…».

Рассказывая о начальнике отделения КРО «одном из