Питер Смит - Закат владыки морей
Адмирал Форбс провел инспекцию и обнаружил, что база совершенно беззащитна. Его особенно обеспокоил пролив Хольм-Саунд, и Форбс лично приобрел баржу, которую следовало затопить там, чтобы закрыть брешь. Несмотря на повторяющиеся напоминания Адмиралтейству в последующий год, после начала войны выяснилось, что база находится в том же самом состоянии.
«Не приходится сомневаться, что Адмиралтейство не предприняло совершенно никаких усилий, чтобы улучшить оборону Скапа Флоу в период между Мюнхенским кризисом и началом войны».
14 октября 1939 года флот заплатил за эту расхлябанность, и заплатил очень дорого. Плохое состояние обороны главной базы Флота Метрополии не укрылось от немцев, поэтому возможность проникнуть туда для решительного и умелого командира подводной лодки считалась вполне реальной. Для этой операции Дениц выбрал командира U-47 лейтенанта Гюнтера Прина. План атаки был проработан в мельчайших деталях.
Вот поэтому ясной безлунной ночью U-47 осторожно и медленно ползла вдоль северного берега Хольм-Саунда, аккуратно маневрируя между затопленными судами, после чего лодка вышла на глубокую воду якорной стоянки. Это потребовало исключительной отваги, но после этого перед Прином, как на блюдечке, оказалось... практически пустое логово Флота Метрополии.
Следует напомнить, что после вылазки «Гнейзенау» 8–10 октября все линкоры Флота Метрополии были отправлены в море на бесплодную охоту. После завершения операции главные силы Флота Метрополии не вернулись в Скапа, а ушли на «секретную» стоянку в Лох-Ю на западном побережье Шотландии. Единственным крупным кораблем, оставшимся в Скапа Флоу в эту ночь, оказался линкор «Ройял Оук», который патрулировал совсем недалеко — в проливе у острова Фэр. «Ринаун» чуть раньше ушел в Розайт.
В призрачном мерцании северного сияния Прин привел свою лодку в Скапа в надводном положении и начал оглядываться, разыскивая достойные цели. Никто его не видел, и он занимался осмотром стоянки совершенно спокойно. Но Прин сумел различить только 2 больших корабля, укрывшихся в северной оконечности бухты. Именно туда Прин и направился в 0.58. Этими кораблями были «Ройял Оук» и старый гидроавианосец «Пегасус», но Прин принял его за «Рипалс» или какой-то другой линейный корабль. До сих пор бродит миф, что в ту ночь в Скапа находились два линкора, несмотря на то, что мельчайшие детали этой ночи давно стали известными широким кругам.
С дистанции 4000 ярдов был дан залп 4 торпедами. Одна из них застряла в аппарате, но остальные 3 помчались к цели. Весь немецкий экипаж напряженно ждал грохота взрывов, но услышал только один приглушенный удар. Как это ни было невероятно, Прин ухитрился промахнуться по совершенно неподвижной цели. Лишь одна торпеда попала в якорную цепь линкора. Взрыв оказался слабым, а повреждения настолько малы, что командир линкора и его офицеры после проверки решили, что эти повреждения вызваны внутренним взрывом где-то в носовой части корабля.
Вокруг стояла полная тишина. По-прежнему находясь в надводном положении, Прин тихо развернул U-47 на 180 градусов и выпустил по огромному силуэту линкора торпеду из кормового аппарата. И снова безрезультатно. Тишину в Скапа не нарушило ничто, Прин проявил невероятное хладнокровие в столь неприятной ситуации, решив обязательно выполнить свою миссию. Он отошел и тщательно перезарядил торпедные аппараты для третьей попытки.
В 1.16 он вернулся на прежнюю позицию и выпустил еще 3 торпеды. На этот раз настойчивость была вознаграждена, и 2 торпеды попали в «Ройял Оук». Они прошли ниже булей и распороли днище линкора. Через 13 минут огромный корабль перевернулся и затонул, унеся с собой 833 члена экипажа[45].
Несмотря на сильное течение и начавшийся отлив, невозмутимый Прин двинулся обратно и к 2.15 уже находился в открытом море в относительной безопасности. Это был невероятный подвиг, и нет никаких сомнений, что командир и экипаж U-47 полностью заслужили те лавры, которыми их увенчала восхищенная Германия.
Это происшествие стало колоссальной катастрофой для Королевского Флота. Стефен Роскилл отмечал:
«Хотя все линкоры типа „Ройял Оук“ (sic!) были слишком тихоходными, слишком старыми и слишком плохо защищенными, чтобы находиться на переднем краю, позднее они выполняли важную работу, сопровождая конвои и прикрывая десантные операции. Но даже если отвлечься от того, имеет ли корабль большое военное значение или нет, потеря такого количества моряков является настоящей трагедией».
Ну и разумеется, брандер, который должен был перекрыть фарватер, по которому U-47 проникла в Скапа, прибыл туда на следующий день после атаки! Но ведь адмирал Форбс указывал на эту опасность еще год назад...
Не меньше решимости проявили германские подводные лодки при атаках линкоров в открытом море. Лишь постоянные отказы торпед спасли англичан от еще более крупных неприятностей в первые месяцы войны.
Например, когда Флот Метрополии перебрался в Лох-Ю, немцы довольно быстро узнали об этом. С середины октября и до конца ноября 4 подводные лодки дежурили западнее Оркнейских островов, чтобы при удобном случае перехватить британские корабли. 30 октября одной из них, U-56 капитан-лейтенанта Цана, улыбнулась удача. Лодка оказалась в прекрасной позиции, так как прямо перед ней проходили «Нельсон», «Родней» и «Худ». Цан проник внутрь завесы эсминцев и атаковал с дистанции пистолетного выстрела. Он выпустил 3 торпеды и по истечении времени хода услышал звук 2 попаданий. Цан заявил, что попал в «Нельсон». Однако это были не раскатистые взрывы, которые сообщают подводникам об успехе атаки, а тот же самый металлический лязг, который недавно слышал Прин. В своем рапорте Цан сообщил, что все торпеды были неисправны. Упущенная возможность была настолько колоссальной, что Цана по возвращению немедленно отстранили от командования[46].
Зато чуть позднее выяснилось, что на U-30 капитан-лейтенанта Лемпа с торпедами все в порядке. 28 декабря лодка встретила «Барэм» и «Ринаун» в проливе Северный Минч. Легко проскользнув сквозь завесу из 5 эсминцев, она торпедировала старый линкор, который в результате получил серьезные повреждения. В этом случае були спасли «Барэм» от гибели, однако он простоял в ремонте на верфи в Ливерпуле 3 месяца. «Барэм» приобрел славу невезучего корабля, потому что 2 недели назад, возвращаясь в Англию, он протаранил и потопил эсминец «Дачесс», что привело к большим жертвам[47].
Несмотря на угрозу со стороны бомбардировщиков и подводных лодок, линкор сохранил свое место Самого Главного военного корабля в первые месяцы войны. Об этом нечасто говорят, но это было именно так. Даже немцы пытались заставить свои линкоры сыграть хоть какую-то роль в стремительном разгроме Польши.
Следует напомнить, что после Великой Войны Германии было разрешено сохранить в составе флота 8 древних броненосцев[48]. Из этой восьмерки 4 продолжали служить в 1939 году, хотя только 2 из них все еще являлись боевыми кораблями. Именно этим старым воякам принадлежала историческая честь сделать первые выстрелы Второй Мировой войны. Этой парой были «Шлезвиг-Гольштейн» и «Шлезиен». Они прошли некоторую модернизацию, потеряли одну трубу, 170-мм орудия были заменены на 150-мм, добавлены 105-мм зенитки. Они служили в роли учебных кораблей, но после начала войны их привлекли к обстрелу берега. Первый бой старых броненосцев начался прямо 1 сентября, когда «Шлезвиг-Гольштейн» под командованием капитана 1 ранга Клейкампа обстрелял Вестерплатте одновременно с атакой пикировщиков Ju-87. Таким образом 280-мм снаряды старого корабля фактически открыли войну на море.
Польские укрепления прикрывали устье реки Вислы, и немцы должны были их захватить, чтобы получить возможность использовать порт Данциг, который и послужил поводом к войне. Данциг должен был стать передовой базой наступающих армий. Хотя укрепления были слабыми, поляки продержались целую неделю. «Шлезвиг-Гольштейн» повторил обстрел 4 и 7 сентября, и лишь потом польский гарнизон сдался.
Полуостров Хела поляки обороняли столь же отважно, несмотря на колоссальное превосходство немцев в силах. Чтобы помочь армии, на помощь «Шлезвигу» был переброшен «Шлезиен». С 11 по 13 сентября оба старых броненосца почти ежедневно обстреливали Хелу, которую поляки удерживали до 2 октября. 19 сентября «Шлезиен» обстрелял сосредоточение польских войск в Островгрунде и Хексенгрунде. 25, 26 и 27 «Шлезвиг» вместе со «Шлезиеном» (капитан 1 ранга Утке) обстреливал артиллерийские позиции на Хеле.
После недолгого периода торжества оба линкора снова превратились в блокшивы. Так они прослужили почти всю войну. «Шлезиен» в конце концов подорвался на мине и был затоплен возле Свинемюнде, а «Шлезвиг-Гольштейн» в марте 1945 года был поврежден бомбардировщиками в Гдыне и там же затоплен.
