Лев Лопуховский - 1941. На главном направлении
Потребность в мобресурсах (личного состава, вооружения, техники, лошадей и обоза) рассчитывалась как разница между штатом мирного и военного времени. При этом некомплект по мирному времени в мобпотребность не включался. К началу войны значительный некомплект в средствах транспорта и тяги в войсках устранить не удалось. Уже здесь закладывалась возможность вступления в бой не полностью укомплектованных соединений и частей. Особенно это сказалось на готовности соединений приграничных округов, которые должны были первыми встретить врага.
Из-за неразвитости коллективных хозяйств и отсутствия МТС на вновь присоединенных территориях автотракторная техника, как и специалисты для её обслуживания могли поставляться в основном только из областей европейской части СССР. В целях ликвидации дефицита мобресурсов автотракторной техники (даже с учетом замены в некоторых частях мехтяги конной) пришлось запланировать с началом мобилизации перевозку до 100 000 единиц мехтранспорта. Но сроки возможной их поставки из районов приписки зачастую значительно превышали установленные сроки мобготовности частей. Например, срок мобготовности части был установлен М-3 (на 3-й день мобилизации), а поступление техники и мехтранспорта для нее планировалось не ранее М-5.
В связи с несовпадением размещения ресурсов военнообязанных (особенно специалистов) с потребностью в них также пришлось запланировать межокружные перевозки в количестве: на восток – до 500 000 человек и на запад – 300 000–400 000 человек[96]. А это приводило к увеличению нагрузки на железнодорожный транспорт и значительному увеличению сроков подачи людских ресурсов. В целях разрешения этого противоречия в ЗапОВО последовало указание:
«<…> Военнообязанных коренных жителей территории Западной Белоруссии разрешается, при тщательном отборе, обращать на укомплектование боевых частей, если для них по срокам готовности невозможен завоз других ресурсов и на укомплектование тыловых частей и учреждений, в том числе и войсковых тылов»[97].
При этом военнообязанных местных национальностей разрешалось после тщательной проверки приписывать к боевым и тыловым частям рассредоточено, не создавая национальных подразделений. Аналогичные указания были отданы и другим округам.
Согласно схеме развертывания в соответствии с мобпланом МП-41, комплектование начсоставом частей по штатам военного времени планировалось осуществить путем перемещения кадра внутри части (и выделения его в другие части), сводя некомплект к низшим должностям. При этом заместители командиров дивизионов становились их командирами, а командирами батарей становились их заместители или лучшие командиры взводов. На место последних должны были прибыть младшие лейтенанты запаса (бывшие сержанты, сдавшие соответствующие экзамены). Приписка личного состава для частей, не существующих в мирное время, согласно инструкции, осуществлялась к тем частям, на которые возложено их формирование.
Как это должно было осуществляться на практике, рассмотрим на примере 120-го гап БМ РГК. По штату, утвержденному 19.02.1941 г., полк состоял из четырех дивизионов трехбатарейного состава (в батарее – 2 взвода, в каждом одна гаубица), всего 24 гаубицы «Мидвэйл-VI». Личный состав насчитывал 2304 человек (из них 174 командира). В апреле 1941 года полк перешел на штат 08/44[98]. По новому штату в полку по-прежнему осталось четыре дивизиона, так как это была часть двойного развертывания. Но поскольку 4-й дивизион стал скадрованным, численность личного состава полка несколько уменьшилась и составила 2171 человек, в том числе: начсостав – 166, младший начсостав – 419, рядовых – 1586.
На базе 120-го гап с началом мобилизации должен был формироваться 612-й гап БМ РГК (по штату военного времени 08/44) и 612-й артпарк (штат 08/53). Поэтому в полку, вместо штатных 112 тракторов, 242 автомобиля и 12 мотоциклов, имелось более 150 тракторов и свыше 300 автомашин (в том числе несколько десятков вездеходов «ЗИС-33» на полугусеничном ходу, прибывших с финского фронта). Основная часть автотракторной техники полка, в то числе и все сверхштатные трактора, тракторные прицепы и автомашины, предназначавшиеся для полка второй очереди, находилась на консервации. С началом мобилизации 612-й гап должен был получить из народного хозяйства дополнительно 60 тракторов, 52 грузовых автомашины и 2 мотоцикла[99]. На складах «НЗ» 120-го гап для полка второй очереди хранилось вещевое и другие виды имущества, но не в полном объеме. Не хватало некоторых видов оборудования и специальных приборов.
В аналогичном положении находился перед войной и 320-й гап БМ, дислоцированный в г. Дубно[100]. Его командир доложил начальнику артиллерии КОВО генералу Яковлеву, что очень обеспокоен боевой готовностью как своего, так и формируемого им в случае мобилизации второочередного полка. Для этого полка уже получены из центра 24 гаубицы калибра 203 мм, а механической тяги нет. Теперь он ждет, когда она будет поставлена из внутренних областей СССР. Кроме того, согласно директиве штаба округа в случае мобилизации ему следует передать во второочередной полк сорок процентов кадрового личного состава. Остальные шестьдесят необходимо подготовить за летний период из приписников, жителей Западной Украины. Забегая вперед, отметим, что вопрос с мехтягой и подготовкой личного состава 320-го гап так и не был решен. 22 июня этот полк в числе первых подвергся бомбардировке с воздуха. Никакого второочередного полка на его базе так и не было создано[101].
К 1 июня из 318-го гап БМ РГК в 120-й гап для 612-го гап было поставлено 6 гаубиц Б-4, затем ещё 6. 21 июня на станцию Коссово-Полесское прибыло ещё 6 таких орудий, которые к началу войны так и не успели разгрузить с платформ.
По свидетельству ветеранов, для нового полка заранее были подобраны лучшие средние и младшие командиры. Выбирать было из кого: многие командиры участвовали в Польской кампании, в войне с Финляндией и в походе в Бессарабию. Незадолго до отправки полка в лагерь на складе «НЗ» в Коссово, где хранились первые поступившие в полк гаубицы Б-4, с командирами дивизионов и батарей, большая часть которых не знала новую матчасть и способы её применения, были проведены ознакомительные занятия, но при этом было запрещено что-либо записывать!
В феврале 1940 года в полк прибыло много молодых командиров, окончивших Одесское училище тяжелой и береговой артиллерии. Среди них были лейтенанты Жуковский Н.А., Стульнев Н.М., Токарчук М.Е., Нюнин Г.И., Бекетов В.Ф., Востоков Ю.Б., Бураков К.И., Кожарский Н.П. и другие. В отличие от многих командиров 120-го гап, они изучали гаубицу Б-4 и 152-мм БР-2 (также на гусеничном шасси). За неделю до начала боевых действий в полк прибыло ещё несколько молодых командиров. Ещё один явился в часть за сутки до начала войны – 21 июня.
В апреле и мае из полка в другие части округа отправили несколько средних и младших командиров, а также значительное число специалистов, подготовленных в полковой школе, в том числе много водителей и трактористов. В связи с этим и увольнением военнослужащих срочной службы в запас в полку не хватало водителей и трактористов для имеющейся техники.
Выпускники ОАУ взвода капитана Яворского (1941)
Некоторую путаницу в знания исследователей по вопросу формирования новых артполков накануне войны невольно внес бывший начальник штаба 4-й армии генерал-полковник Л.М. Сандалов. В своей книге он записал: «В полосе армии на окружном полигоне юго-западнее Барановичи весной 1941 года имелось 480 152-мм орудий для формирования десяти артиллерийских полков РГК. Создать и сколотить эти полки до начала войны также не успели»[102]. На это его утверждение ссылались авторы многих книг, опубликованных как при его жизни, так и позже. Но подтверждений этому факту обнаружить в архивах не удалось. Нет никакого намека о создании десяти артполков РГК и в мобплане на 1941 г.
Между тем, небезызвестный В. Резун[103] использовал слова Л.М. Сандалова в качестве ещё одного «доказательства» подготовки Советским Союзом упреждающего удара по Германии в начале июля. При этом он не постеснялся указать время (в мае) и даже тип поставленных орудий – гаубицы-пушки МЛ-20. И подчеркнул, что к каждому из этих орудий было заготовлено по десять боекомплектов (один б/к – 60 снарядов на орудие). Автор «Ледокола» пишет, что выдвижение артполков к границе могло насторожить противостоящую сторону. Поэтому коварный Сталин вкупе с Тимошенко и Жуковым нашли способ скрытного усиления группировки артиллерии в приграничных округах:
«<…> Поэтому орудия ночами небольшими партиями без расчетов (в армии говорят – россыпью) перебрасывали к границам. А где-то в другом месте готовятся командиры и солдаты. <…> В последний момент в приграничные районы прибывают тысячи солдат и офицеров, но без тягачей, без пушек, без боеприпасов. <…> Солдаты получают свои орудия, снимают с них смазку – и десять полков к наступлению готовы»[104].
