Тайная история отечественной внешней разведки - Александр Иванович Колпакиди
В это время агентура 2‑го отдела польского Главштаба установила, «что Севрюк поддерживает близкие отношения с советским военным атташе в Берлине Яковенко…, которому поручены, между прочим, и украинские дела». Речь шла о военном атташе при полпредстве СССР в Германии (в 1931–1932 гг.) Якове Ивановиче Зюзь-Яковенко, участнике Гражданской войны, затем находившегося на командной и штабной работе в РККА.
Хорошие связи у Александра Севрюка появились в Литве. Давняя знакомая бывшего дипломата – Ходаковская, руководившая в свое время литовским пресс-бюро в Германии (Берлин) и Швейцарии (Берн), вышла замуж за премьер-министра Литвы Ю. Тубелиса и познакомила его с Севрюком. Через него он вышел и на президента страны А. Сметону. Такие высокие знакомства позволили ему часто бывать в тогдашней столице государства Ковно и приобрести немало полезных контактов в литовском МИДе.
В августе 1931 года Севрюк «известный в украинских кругах как коммунист и агент Советов» появился в Вене, куда прибыл из Парижа вместе с графом Ларыш-Ларышенко. Через посредников он связался с представителями чехословацкой военной разведки (в частности, с военным атташе в Австрии полковником Сандером и капитаном Шландрой), которым после недолгих переговоров продал за 2 тысячи долларов подробные планы железнодорожных узловых станций Венгрии. Чехословацкую сторону заверили, что Севрюк может предоставить ЧСР и другие материалы, которые могут их заинтересовать. Чехи попытались выведать происхождение этих документов, однако получили от Севрюка категорический отказ назвать свои источники. Сотрудник 2‑го отдела польского Главштаба «Альберт» полагал: «Военные документы могут происходить от французского агента, который дружит с Севрюком, они были предназначены для Парижа». И продолжал: «Этот украинский сановник намеревается предпринять в Вене серьезные политические шаги, так, например, он, по его словам, имеет возможность раздобыть секретные польские и румынские документы». Наблюдение за бывшим дипломатом в Вене приводит поляков к «чрезвычайно интересной» мысли: «Севрюк принадлежит к одной из международных шпионских организаций, что не мешает ему выполнять задания и для Советов». Вполне возможно, что именно такой репутации он и добивался: если уж разведывательную работу нельзя скрыть, то лучше придать ей такой характер. Тот же сотрудник «офензивы» отметил интерес Севрюка к военной промышленности, в частности, к чехословацким заводам Шкода. И сообщил в Варшаву такую любопытную, по его мнению, деталь: иногда Севрюк в Вене появлялся на людях с какой-то пожилой, элегантно одетой женщиной, личность которой польской разведке установить не удалось.
Корреспонденцию в Вене, согласно тем же источникам, Александр Александрович получал до востребования на имя «Богуш», а в Германии использовал имя «Билый».
Тогда Севрюк был уже на связи у Игнатия Порецкого (Рейсс, «Людвиг»). Рейсс к тому времени был уже опытным разведчиком с более чем десятилетним стажем работы, главным образом за рубежом. В 1928 был награжден высшим тогда советским орденом Красного Знамени. Ранее он работал в военной разведке, а с 1931 года в ИНО ОГПУ-НКВД. Жена Порецкого Елизавета писала много лет спустя в своих воспоминаниях «Наши люди»: «Сотрудничество Людвига с Севрюком стало особенно важным после 1933 года. Севрюк остался в Германии и быстро занял очень высокий пост в немецком министерстве авиации. Он стал агентом Людвига. Один раз в месяц они конспиративно встречались в Швейцарии».
В июле 1937‑го И. Рейсс направил письмо в ЦК ВКП(б), заявив о своем разрыве с СССР и в том же году 4 сентября был убит в Швейцарии. 30 сентября в Мексике выступил с заявлением Лев Троцкий, который сказал: «Я надеюсь, что, сосредоточив внимание на этом деле, мы отговорим ГПУ от убийства миссис Рейсс. Однако если они все же убьют её, это станет таким же бесполезным делом, как и убийство её мужа, так как их документальные показания находятся сейчас в надежных руках и могут быть опубликованы».
Александр Александрович тем временем продолжал поставлять в Москву ценную информацию. 16 сентября 1937 года агент 2‑го отдела польского Главштаба докладывал начальству из Вены: «Сведущие тут украинцы полагают, что сейчас Севрюк является крупным законспирированным большевистским агентом».
Севрюк погиб в железнодорожной катастрофе в Германии близ Франкфурта-на-Одере, 26/27 декабря 1941 г.
Полковник Белой армии, агент «А/1»
В январе 1934 года германские власти выслали из страны нескольких эмигрантов, которых они подозревали в связях с большевиками. Среди них такие известные фигуры как Александр Кольберг, проходивший по делу изготовителя политических фальшивок Сергея Дружиловского и подполковник Магденко, упоминаемый в связи с похищением главы РОВСа генерала Е. К. Миллера. Среди этих 15 человек был и Александр Дмитриевич Хомутов.
Он родился 22.08.1886 г. в семье чиновника Министерства земледелия России, окончил Николаевский кадетский корпус и Павловское военное училище, служил в российской армии. Когда началась 1-я мировая война, его направили на фронт. В боях он дослужился до звания капитана.
После Октябрьской революции руководил подпольной организацией, которая переправляла офицеров на Дон (1917–1918 гг.). Бывший капитан измайловец А. А. Кованько на допросе в полпредстве ОГПУ по ЛВО 02.09.1930 года показал: «Возникновение известных мне контрреволюционных организаций относятся к периоду 1917 года. Прежде всего, общеполковая корпоративная – офицеров Измайловского полка. Все офицеры были распределены по батальонам и, таким образом, возникли 4 группы. Крупную руководящую роль играл генерал Разгильдеев и полковник Хомутов. Структурность организации разрушилась около 1919 года, но ещё в 1921 году у генерала Разгильдеева на день полкового праздника было собрание, на котором присутствовало около 20 человек. […]. Кроме того, были у наиболее активных лиц свои частные группировки, а именно, у Хомутова – монархист немецкой ориентации. […] Цели всех выше упомянутых организаций были различны: частные группировки (Хомутов, Веденягин и другие) преследовали активную цель борьбы с Временным правительством, причем Веденягин хотел даже принимать участие в событиях того времени. Эти организации прекратили свое существование около начала 1918 года, когда все эти лица уехали на юг». Через месяц, на другом допросе, тот же Кованько отметил, что Хомутов Александр Дмитриевич «был очень активным и представлял собой
