Александр Тамоников - Авиационные террористы
– Так мало?
– Облегченный вариант, – пояснил Рахман. – Салон ведь не заполнен под завязку. – Из-за нервного стресса и бессонницы он чувствовал себя слегка не в себе, словно накурился дурман-травы или пожевал наса. Голос собеседника доносился до него издалека, окружающий мир казался слегка нереальным.
– Повезло, – заметил Алим и в очередной раз вытер ладони.
– Они там не задохнутся? – спросил Рахман, кивнув на фургон. – Я имею в виду твой десант.
– В коврах дырки прорезаны. Дышать можно.
– А как они будут выбираться?
– У всех пятерых при себе ножи. Но ты должен будешь открыть люк грузового отсека.
– Без тебя никак не догадался бы, – саркастически произнес Рахман.
Алим насупился.
– Деньги остались? – спросил он.
– Нет. Все ушли.
– Я так и знал.
– Деньги понадобятся еще, – заявил Рах-ман.
– Это еще зачем? – подозрительно уставился на него Алим.
– Мой второй пилот. Рахат Аквар. Он тоже захочет войти в долю. А ты как думал?
– Он получит пулю, а не деньги, – зло бросил Алим. – Откроешь кабину, когда выпустишь моих людей.
– В кабине стрелять нельзя, – покачал головой Рахман. – Знаешь, сколько там чувствительных приборов? Стоит повредить один, и вся система может выйти из строя.
– Твоего напарника выведут из кабины, я предупрежу.
– В салоне тоже стрелять нежелательно. Если пуля пройдет мимо…
– Что будет? – насторожился Алим.
– Все зависит от того, куда именно она попадет, – стал объяснять Рахман. – Дырка в обшивке не так страшна, как думают дилетанты. Корпус «Боинга» сделан из вязкого сплава. Образуется утечка воздуха, но у нас есть система наддува. А вот разбитое окно… Это может стать действительно серьезной проблемой. Давление в салоне уравняется с забортным в течение нескольких секунд. Мы летаем на высоте девяти-десяти километров. Это выше, чем Эверест. Воздух там разреженный, поэтому без кислородных масок все потеряют сознание. Но даже не это самое опасное. – Рахман мрачно посмотрел на Алима. – Внутри стен и пола полным-полно проводок. А еще не следует забывать про топливные баки. Достаточно искры от поврежденного провода. Нет, стрелять в самолете – самоубийство.
– Тогда обойдемся без огнестрельного оружия, – решил Алим. – Есть другие способы. – Он невольно вспомнил задушенную американку и труп проститутки на кровати. – Тебя это пусть не заботит. Со вторым пилотом без тебя управятся. Ноу проблем, как говорят американцы.
– Одному современным самолетом управлять трудно. Труднее, чем ты думаешь. Это не на ишаке ездить.
Алиму сравнение не понравилось. Он пренебрежительно выпятил нижнюю губу.
– В команде, которая будет действовать на борту, есть опытный летчик. Его зовут Рустамом. Посадишь его рядом – и лети себе. Все пройдет как по маслу. Главное, чтобы ковры попали в грузовой отсек.
Рахман хотел что-то сказать, но в это время к ним подошли трое загорелых грузчиков в одинаковых оранжевых курточках и кепках. Он молча указал им на Алима, потом на микроавтобус, отвернулся и направился к двери служебного входа.
– Удачи! – крикнул вслед ему Алим.
Рахман даже не обернулся. Его спина была неестественно прямой, а походка механической. Он походил на запрограммированного робота, выполняющего команду. В сущности, так оно и было.
Когда обреченный «Боинг» наконец взлетел, Алим едва не подпрыгнул от радости. Стоя перед информационным табло, он слушал объявление и, не веря своим ушам, все перечитывал строчку со столь важной для него информацией.
Свершилось!
Но, господи, как же он устал…
Подойдя к громадному зеркалу, Алим оглядел себя с ног до головы и остался доволен увиденным. На него смотрел сильный, уверенный в себе мужчина с красивыми усами и твердым взглядом. Ладони больше не потели, тревога, глодавшая изнутри, сменилась чувством эйфории. Перехватив обращенный на него взгляд симпатичной азиатки в белом платье, Алим приосанился и подмигнул. Поспешно отвернувшись, она отошла подальше, но даже это не смогло испортить настроение.
Выйдя из здания аэропорта, он выбрал спокойное местечко, где не было скопления народа, подставил лицо тугому, теплому ветру и несколько секунд стоял неподвижно, наслаждаясь покоем и чувством облегчения. Словно непосильный груз свалился с его плеч. Будущее виделось в радужных красках.
Достав телефон, он позвонил дяде. Ждать ответа пришлось целую вечность, по крайней мере, так ему показалось.
Когда Ардан ответил, Алим выпалил:
– Все получилось!
– Ты уверен? – спросил дядя.
– На сто процентов! Самолет взлетел! Они на борту!
– Не ори, я тебя прекрасно слышу. Как пилоту удалось провести их на самолет?
Упоминание о пилоте Алиму не понравилось. Героем сегодняшнего дня был он, а не какой-то там Аббас Рахман. Не хотелось, ох как не хотелось уступать ему лавры первенства.
– Он исполнил мой план, дядя, – заговорил Алим, уже сам веря, что план пришел в голову лично ему, а не пилоту. – Отличный план. У твоего племянника голова варит!
– Рассказывай, – предложил Ардан. – Только поменьше хвастайся, племянник. Мужчине это не пристало.
– В общем, так, дядя, – откашлявшись, заговорил Алим. – Утром мы отправились на базар и купили там ковры.
– Ковры?
– Ну да, большие красивые ковры. Лишнее отрезали, а в то, что осталось, закатали пятерку Али вместе с ним самим. Он был последним, так что мне пришлось немало повозиться, чтобы затащить его в фургон. – Он вспомнил, как умышленно уронил ковровый рулон, а потом дважды наступил на него, и хихикнул. – Сверху все обмотаны скотчем, но у них ножи. Я лично проследил, чтобы они их наточили как следует.
– Значит, их сунут в грузовой отсек? – догадался Ардан.
– Совершенно верно, дядя. Скоро пилот их оттуда выпустит, и они окажутся на свободе.
– Это ты хорошо придумал, мой мальчик. Хвалю.
Польщенный Алим улыбнулся, ведь никогда прежде суровый дядя не называл его своим мальчиком и очень редко удостаивал похвалы.
– Я старался, чтобы все прошло как надо. Правда, пришлось потратиться. Подкуп дежурного аэропорта, грузчиков. Микроавтобус купил дорогой, за тридцать пять тысяч. Ну, и ковры обошлись в пять. В общем, деньги закончились.
Сделав это заявление, он напрягся, гадая, не возмутят ли дядю столь щедрые траты. Этого не произошло.
– Я тебе сегодня вышлю по «Вестерн-Юниону» еще тысяч десять, – пообещал Ардан. – Эти затраты окупятся.
«Уф-ф…» – Алим провел ладонью по взмокшему лбу. Сегодня он стал богаче на пятнадцать тысяч долларов. Это окрыляло. Вот что значит действовать смело и решительно.
– Спасибо, дядя, – с чувством произнес он. – Теперь расскажи мне, что я должен делать дальше?
– Пока ничего, – ответил Ардан после недолгой паузы. – На виллу не возвращайся. Поселись в каком-нибудь отеле и жди звонка. Все. До связи.
Мобильник умолк. Алим сунул его в карман и отправился к стоящим у аэровокзала такси. Его сердце ликовало.
Закончив разговор с племянником, Ардан прочитал короткую молитву во славу Аллаха, а потом велел самой молодой жене, Балуце, приготовить кальян.
Она проворно залила воды, бросила туда несколько кусочков льда и добавила лимонного сока, как он любил. Проверила, как всасывается воздух через трубочку, положила в чашу щепоть турецкого табака, смешанного с измельченным наркотиком, разрыхлила смесь своими нежными пальчиками, накрыла чашу крышкой, разожгла ароматные угольки. Вопросительно посмотрела на мужа: уйти или остаться?
Он повел ладонью сверху вниз, и она послушно опустилась на пушистый ковер напротив.
– У меня сегодня хороший день, – сказал ей Ардан, беря в руку костяной мундштук. – А завтра, хвала Аллаху, будет еще лучше. Впереди большие перемены. Скоро я стану богат как арабский шейх. Пора детей заводить, как думаешь?
– Я стараюсь, – потупившись, пропищала Балуца.
– Плохо стараешься. – Ардан сунул в рот мундштук, глубоко затянулся, подержал дым в легких и медленно выпустил из сложенных колечком губ. – Если через три месяца не скажешь, что ждешь ребенка, твое место займет другая.
– Я постараюсь, – тоненько повторила Балуца, не поднимая глаз.
В другое время ей бы досталось, но Ардан находился в благодушном настроении. Когда легкие наполнялись дымом, казалось, что это радость распирает грудь. В дымной пелене Балуца выглядела еще моложе и соблазнительней, чем обычно. Захотелось приласкать ее и устроить себе небольшую разрядку, но Ардан решил воздержаться. Любовные утехи уместны, когда все дела сделаны и ничто не мешает наслаждению.
– Ступай пока, – сказал он, – а вечером приходи. И не забудь надушиться моими любимыми духами. Не закончились?
– Нет, господин. – Балуца встала, опустив руки и склонив голову.
– Если закончатся, скажи. Подарю другой флакон. Пять флаконов, даже десять. – Ардан рассмеялся, представив себе, как жена будет удерживать в руках такое количество флаконов. – Лишь бы не уронила, – подмигнул он. – Ну, иди. У меня важный разговор. Даже уши самых близких людей не должны его слышать.
