Леонид Млечин - 25 главных разведчиков России
– То есть вы хотите, чтобы я стал шпионом? – переспросил Шевченко.
– Мы бы не назвали это шпионажем, – осторожно ответил вербовщик. – Давайте скажем так: время от времени вы будете на таких встречах снабжать нас информацией.
Шевченко согласился, понимая, что в таком случае станет куда более ценным приобретением для американцев. Но он недооценил психологического пресса, который способен раздавить и более крепкого человека. Двойную жизнь не каждый способен вести, а о не был профессионалом.
Он регулярно заходил в святая святых – шифровальный отдел на седьмом этаже советского представительства, который охраняли вооруженные чекисты. В специально отведенной комнате Шевченко читал поступающие из Москвы секретные телеграммы, потом пересказывал их американцам. Кроме того, он пересказывал новости, которые привозили приезжавшие в Нью-Йорк высокопоставленные московские гости.
Шевченко назвал американцам сотрудников резидентур КГБ и военной разведки – всех, кого знал. А он знал, наверное, всех, кто работал в Нью-Йорке, да и в Вашингтоне, и в Сан-Франциско (где было советское генконсульство) тоже…
После побега Шевченко министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко раздраженно сказал председателю КГБ Андропову, что помощников у него было много, и он просто не помнит такого человека – Шевченко. Контрразведчики, которые обыскали московскую квартиру Шевченко, принесли Андропову фотографии, на которых министр иностранных дел был запечатлен вместе со своим беглым помощником в домашнем интерьере.
Но это не значит, что Шевченко был близок к министру. Он был близок к сыну министра – Анатолию Громыко. Шевченко познакомился с младшим Громыко, когда учился в МГИМО. Они вместе написали статью. После чего Шевченко взяли на работу в Министерство иностранных дел.
Громыко радел родным людям. Его дочь Эмилия вышла замуж за профессора МГИМО Александра Сергеевича Пирадова. Для него это был третий брак. Первой его женой была дочь Серго Орджоникидзе. Пирадов быстро получил ранг посла и уехал в Париж представителем в ЮНЕСКО.
Сын Громыко Анатолий захотел попробовать себя в дипломатии. В молодом возрасте он стал советником-посланником в посольстве ГДР, но понял, что посольская должность ему заказана, поэтому перешел на научную работу. Его сделали директором Института Африки Академии наук СССР.
Аркадий Шевченко быстро сделал карьеру в министерстве, в 1969 году стал одним из помощников Громыко. Это была тяжелая, но интересная работа. Утром к приезду министра помощники подбирали и клали на стол самые важные телеграммы и сообщения, поступившие за ночь. В девять министр вызывал советника, и тот докладывал о важнейших материалах, которые поступили по каналам информационных агентств. Он работал в своем кабинете на седьмом этаже до восьми-девяти вечера, потом ехал домой и продолжал работать дома до полуночи. И очередной помощник приезжал к нему, чтобы забрать просмотренные им документы.
Надо понимать, что Шевченко пришелся министру по душе, потому что в декабре 1972 года Громыко сказал ему:
– Мне посоветовали рекомендовать вас на пост заместителя генерального секретаря ООН. Как вы относитесь к этому, Шевченко? Если хотите, можете все обдумать и дать мне ответ завтра.
Бумаги с просьбой утвердить назначение были отправлены в ЦК. А уже в конце февраля 1973 года Аркадию Шевченко позвонил старший помощник министра Василий Макаров:
– Аркадий, зайди ко мне и приготовься танцевать.
В МИД пришло решение командировать Шевченко в Нью– Йорк. Одним из его предшественников на этой должности был посол Соединенных Штатах Анатолий Федорович Добрынин. Так что следующим назначением стал бы посольский пост в крупной стране. Перед молодым, по мидовским понятиям, человеком открывалась прекрасная карьера.
Генеральным секретарем ООН и непосредственным начальником Шевченко был Курт Вальдхайм, бывший министр иностранных дел Австрии и будущий президент страны. В те годы никто не знал, что Вальдхайм – военный преступник. В нацистские времена Вальдхайм вступил в нацистский студенческий союз и в СА, штурмовые отряды. Когда началась война, стал офицером вермахта.
В 1941 году 45-я пехотная дивизия группы армий «Центр», в которой воевал Вальдхайм, брала Брестскую крепость. Лейтенант Вальдхайм был награжден Железным крестом второй степени и медалью. Он участвовал в операциях против партизан и разрозненных групп красноармейцев, пробивавшихся на восток из окружения. После начала контрнаступления Красной армии под Москвой удача покидает Вальдхайма. Его ранило осколком снаряда, и ему хотели ампутировать правую ногу, но врачи ногу спасли. Вальдхайм оказался в военном госпитале сначала в Минске, а затем в Вене.
После войны Вальдхайм напишет в своих воспоминаниях, переведенных и на русский язык, что он был комиссован и с 1942 по 1944 год изучал право в Вене. Это неправда. Медицинская комиссия признала Курта Вальдхайма годным к продолжению военной службы. В марте 1942 года лейтенанта Вальдхайма перевели в штаб 12-й немецкой армии, расквартированной в Югославии. Вальдхайм получил назначение в штаб боевой группы, сформированной в западной Боснии.
Собравшиеся там партизаны наносили чувствительные удары по армии Хорватии – союзницы Германии. Германское командование приняло решение очистить горы Козара от партизан: всех пойманных партизан расстрелять, а гражданское население направить в Германию на принудительные работы.
Сражение продолжалось несколько недель. Партизаны отчаянно сопротивлялись. Немцы уничтожили несколько десятков тысяч человек, остальных депортировали. Вальдхайм вместе с другими офицерами решал судьбу боснийцев: физически крепких отправляли на работу в рейх, слабых отдавали хорватской полиции на уничтожение.
Вальдхайма включили в список отличившихся офицеров. Глава профашистской Хорватии Анте Павелич наградил его серебряной медалью короля Звонимира с дубовыми листьями «за мужество, проявленное в боях с мятежниками». Вальдхайм утверждал потом, что медаль хорваты давали всем штабным офицерам без разбора. Однако до него медали удостоились всего пять офицеров из всей немецкой дивизии, в которой он служил.
В апреле 1944 года обер-лейтенант Вальдхайм без отрыва от военной службы защитил докторскую диссертацию, в которой именовал нацистскую Германию «спасителем Европы». В армии новоиспеченный доктор права тоже успешно продвигался по служебной лестнице. Его перевели в штаб группы армий «Е», расположенной в Греции. Вальдхайм, аккуратный и исполнительный офицер оперативного отдела, вел дневник военных действий. Приказы и донесения о депортации евреев из Греции, о карательных акциях против партизан, о массовой высылке гражданского населения проходили через его руки.
Потом Вальдхайм клялся, что ничего не знал. Но дотошные историки обнаружили в архивах вермахта написанные рукой Вальдхайма донесения.
Осенью 1943 года его перевели в разведывательный отдел и поручили готовить ежедневную сводку для начальства. Среди прочего он тщательно изучал протоколы допросов – еще одна деталь, о которой он пытался забыть. В одиннадцатую годовщину прихода Гитлера к власти Вальдхайм получил новую награду – крест за заслуги второго класса с мечами.
После войны Югославия подготовила документы с требованием внести его в список военных преступников и выдать ей для суда. Но потом в Белграде отказались от своего намерения: Вальдхайм успешно делал дипломатическую карьеру, и стало ясно, что политика важнее исторической справедливости.
Югославские власти сделали выбор в пользу хороших отношений с соседней Австрией. Глава Югославии Иосип Броз Тито лично вручил Вальдхайму югославский орден. Ни в международных справочниках, ни в официальных биографиях сомнительные эпизоды его жизни просто не упоминались.
Когда его спрашивали о военных годах, Вальдхайм с достоинством отвечал:
– Разумеется, меня призвали в вермахт, как всех. Я был кавалеристом на русском фронте, а после ранения демобилизовался.
В 1971 году великие державы сделали Курта Вальдхайма генеральным секретарем ООН. Потом переизбрали. Вальдхайму на посту генерального секретаря ООН была свойственна чисто немецкая маниакальная любовь к порядку. Он почти ежедневно устраивал продолжительные совещания с участием всех заместителей и помощников. Давал письменные указания по каждому поводу и старался вникнуть во все детали.
Шевченко с ним ладил. Заместитель генерального секретаря ООН по политическим делам считался международным чиновником и в принципе должен был заботиться не об интересах своей страны, а о благе всей организации. Но от Шевченко ждали иного: он должен был прежде всего исполнять задания Москвы и, в частности, расставлять советских дипломатов, в основном разведчиков, на важнейшие должности в аппарате ООН.
