Юрий Ленчевский - СМЕРШ без грифа «Секретно»
Важным по своему значению для успешных действий советских войск на фронте направлением работы СМЕРШа были так называемые радиоигры с немецкими разведорганами. Суть их была проста: взятые с поличным (с портативной радиостанцией, предназначенной для приема и передачи сообщений на коротких волнах) немецкие агенты под контролем советских чекистов передавали своему руководству дезинформацию. Передаваемая информация не должна была вызывать подозрения у противника, поэтому требовался такой аккуратный подбор ложных сведений, чередовавшихся с правдой. Такие игры проводили и немцы и союзники СССР – англичане. В СМЕРШе этим занималась отдельная группа сотрудников.
Чекисты считали, что дезинформация врага – тоже оружие.
3-й отдел ГУКР СМЕРШ – борьба с агентурой противника – возглавлял генерал-майор Владимир Яковлевич Барышников. Он же занимался проведением радиоигр. Организовывая их, советская контрразведка ставила перед собой ответственную задачу – парализовать работу вражеских спецслужб, прежде всего абвера и «Цеппелина», по основным линиям их деятельности: ведение шпионажа в прифронтовой полосе и на главных транспортных коммуникациях страны; проведение стратегической разведки в промышленных районах Урала, Сибири, Азии, проведение на территории СССР диверсий и террористических актов против военных, советских и партийных руководителей; создание в Советском Союзе так называемого фронта сопротивления, или «пятой колонны», путем объединения различного рода враждебных государству элементов и обеспечения их необходимым вооружением; организация вооруженных выступлений против советской власти в национально-территориальных образованиях.
СМЕРШ успешно применял радиоигры с использованием радиостанций захваченной немецкой агентуры.
В годы войны 152 радиостанции снабжали разведслужбы Германии дезинформацией, побуждая их к активному развитию якобы благоприятно складывающейся оперативной ситуации. Около 500 хорошо подготовленных агентов противника, значительное количество вооружения, радиосредств, денег и продовольствия попали в руки чекистов благодаря умелому ведению радиоигр. Активно велась работа по проникновению в разведшколы и карательные органы гитлеровцев.
Переиграли мы их и в радиоиграх. На сегодняшний день рассекречено немало оперативных игр. Этой достойной, весьма профессиональной работе советской контрразведки и разведки следует уделить должное внимание. Это уже тема нового повествования о боевых делах советских спецслужб.
Немцы тщательно готовили агентов-радистов. До переброски агента-радиста через линию фронта его манеру, индивидуальные особенности работы на ключе записывали на пленку. «Радиопочерк» потом можно распознать так же, как соответствующие специалисты определяют почерк по рукописи или обнаруживают пишущую машинку, на которой напечатали исследуемый документ. Такой контроль был предусмотрен для того, чтобы разведцентр во время радиосеанса связи с агентом был абсолютно уверен, что передачу ведет именно он, а не подставное лицо.
Успех радиоигр СМЕРШа с противником обеспечивала умелая работа его сотрудников. Нужно было не просто допросить сдавшегося или захваченного немецкого агента, но и разобраться в нем самом. Что он за человек? Можно ли его привлечь в радиоигру? Например, взят с поличным агент «Цеппелина»…
«Предприятие Цеппелин» – созданный в марте 1942 года разведывательно-диверсионный орган Главного управления имперской безопасности РСХА (само название РСХА было засекречено) – было серьезной и опасной спецслужбой гитлеровцев. Или это агент абвера…
Любые мелкие, на первый взгляд, незначительные данные о немецких разведывательно-диверсионных структурах представляли для СМЕРШа безусловный интерес. И вот с агентом абвера (назовем его Тимофеев) ведет беседы-допросы сотрудник СМЕРШа (назовем его Виктор Трофимович).
Тимофеев был переброшен на нашу территорию Абверкомандой-103. Команда и подчиненные ей группы вели работу против Западного, Калининского, Прибалтийского, Центрального и Белорусского фронтов, уделяя внимание городам Москве и Саратову. В свое время при команде была создана Борисовская разведшкола. В связи с наступлением советских войск команда перемещалась все дальше на запад. В августе 1944 года она уже находилась в Восточной Пруссии.
Организованная в августе 1941 года абверкомандой-103 Борисовская разведывательная школа готовила агентов – разведчиков и радистов. Ее и закончил Тимофеев. С 1942 года в абверкоманде-103 успешно работал советский контрразведчик А. И. Козлов. В 1942 году разведчиками отряда П. Лопатина был захвачен начальник разведшколы в Борисове. В августе 1943 года оперативным работникам спецгруппы НКГБ «Родные» удалось склонить к сотрудничеству преподавателей радиоотдела Матюшина Ивана Ивановича (он же Фролов). От него советские контрразведчики получили установочные данные на десятки немецких агентов, заброшенных в наш тыл. В Борисове в 1944 году размещалась Ауссенкоманда-3 «Цеппелин».
На всех допросах Виктор Трофимович строго придерживался выработанного им правила: кто бы ни был перед ним, допрашивать его лучше так, чтобы сам допрос как можно меньше напоминал официальную процедуру, а был близок к живой беседе. Виктор Трофимович обычно не торопил с ответом «собеседника» и не останавливал, когда у того вдруг появлялась охота пространно о чем-либо рассказать, не прерывая его даже в тех случаях, если этот рассказ был не совсем по существу дела. Важно было дать человеку до конца высказаться. Чтобы поддерживать атмосферу откровенного разговора, старший лейтенант не вел протокола, лишь изредка делал заметки на лежавшем на столе листе бумаги. Для многих людей понятия «криминалист» и «контрразведчик» представляются почти тождественными. На самом деле собственная криминалистика со всеми ее техническими достижениями занимает далеко не главное место в работе контрразведчика. Основное для него – знание жизни, способность анализировать факты. Сама же контрразведывательная работа чаще всего лишена какой-либо романтики, значительная часть ее – будничная проза.
В ходе допроса-беседы с Тимофеевым сотрудник СМЕРШа получил значительное представление обо всех его перипетиях пребывания в плену у немцев, обучения в разведывательной школе абвера. Тимофеев окончил Борисовскую школу абвера, Виктор Тимофеевич же, как зафронтовой разведчик, побывал в Варшавской школе (в то время она находилась в Нойгофе). Так что обстановка на той стороне и в шпионских школах гитлеровцев старшему лейтенанту была хорошо знакома.
– Вы сказали, что проходили обучение в Борисовской разведшколе, – сказал Виктор Трофимович.
– Да, это так.
– Где находилась школа?
– Говорили, что она находилась недалеко от Кёнигсберга. Размещалась там в бараках бывшего лагеря французских военнопленных, затем переместилась в местечко Малетен. Там она находилась до августа 1944 года. У нее был филиал в деревне Флинсдорф. Немцы вербовали агентов из военнопленных поляков для разведывательной работы в тылу Красной Армии. А в августе этого года школа переехала в Меве, недалеко от Данцига. Находится на окраине города на берегу Вислы в здании бывшей немецкой школы офицеров.
– Кто являлся руководителем школы?
– Капитан Уттгоф. Не уверен, что это настоящая его фамилия. Вербовали в школу вербовщики Роганов Николай и Потемкин Григорий. Это их псевдонимы. Вербовали и официальные сотрудники абверкоманды из числа пособников.
– Кого готовили в школе?
– Агентов – разведчиков и радистов.
– Сколько в ней обучалось лиц?
– Около ста пятидесяти человек. 50–60 радистов.
– Сколько времени шло обучение?
– Разведчиков – месяц-два, а радистов – два-четыре месяца. Каждому присваивали кличку. Было строго запрещено называть свои настоящие фамилии и расспрашивать об этом других. Перебрасывали нас в тыл Красной Армии по 2–3 человека. Один из них обязательно радист.
Виктору Трофимовичу важно было знать, можно ли подключать к радиоигре с немцами Тимофеева.
Начальник ГУКР СМЕРШ Виктор Семенович Абакумов добился эффективных результатов в борьбе с немецкой агентурой благодаря зафронтовой разведке. Органы СМЕРШа перешли на тайном фронте от активной обороны в наступление. Их агентура проникла в разведывательные и диверсионные школы абвера и «Цеппелина» и вела незримую борьбу в самом логове врага. Если лицо после нелегальной переброски в тыл Красной Армии отказалось от выполнения преступного задания и установления связи со своими сообщниками по шпионской работе, никаких практических действий, могущих причинить ущерб государству, не совершил, то к уголовной ответственности оно не привлекалось. Это по указанию Абакумова в своей деятельности применял СМЕРШ. Виктор Семенович Абакумов не соглашался с существовавшим тогда законом: согласие советского человека на сотрудничество с иностранной разведкой – уже измена[12].
