Юрий Ленчевский - СМЕРШ без грифа «Секретно»
О деятельности гитлеровской разведшколы советская контрразведка получила исчерпывающую информацию от выпускника спецшколы, бывшего старшего лейтенанта пограничных войск М. Д. Каращенко, явившегося с повинной в СМЕРШ после выброски 6 августа 1943 года. 16 августа он был отправлен обратно через линию фронта с заданием разведывательного характера.
Своих агентов немцы готовили основательно. Устраивали им изощренные проверки. Особенно они практиковали разные проверочные мероприятия агенту, который вернулся в абвер после выполнения задания в тылу Красной Армии. Человеку устраивали многочисленные проверки с единственной целью – установить, не связан ли он с советской контрразведкой. Так, например, засланный нашей контрразведкой Овчинников после ходки на советскую территорию прошел серию проверок абверовцев. Зондерфюрер Зингер, которому была поручена работа с Овчинниковым, организовал ему множество проверок. Этот Зингер убедил Овчинникова в необходимости в интересах дела жениться на Тане, работавшей в одной из лабораторий абвера. Сыграли свадьбу. Жена не скрывала повышенного интереса к делам мужа, задавая ему порой провокационные вопросы. Однажды в интимной ситуации она прямо спросила его: «Почему ты работаешь против своих?», имея в виду под «своими» абверовцев. Но этим дело не ограничилось. За неделю до отправки Овчинникова на задание в тыл Красной Армии Зингер вручил ему изготовленные в лаборатории абвера фальшивые документы, имевшие серьезные изъяны, и попросил его тщательно осмотреть их. Немцы решили таким путем определить, насколько Овчинникова беспокоит вопрос о собственной безопасности на советской территории. Разгадав подоплеку этой затеи зондерфюрера, Овчинников заявил, что «с такими документами появляться нельзя», и потребовал заменить их. Участие Овчинникова в крупной операции против немецкой спецслужбы обеспечило в конечном счете получение важной информации о деятельности СД и абвера против нашей страны. Весьма тщательные проверки своей агентуре устраивал и «Цеппелин». Абвер и СД строго следовали традициям, уходящим своими корнями к временам полковника Вальтера Николаи, бывшего начальника немецкой разведки в Первую мировую войну. Он постоянно подчеркивал, что «благоразумная недоверчивость – мать безопасности». Все лица, вступившие при тех или иных обстоятельствах в контакт с нацистской разведкой, подвергались самой основательной перепроверке с помощью различных уловок.
В большей своей части разведывательные операции против СССР, и в частности связанные с достаточно широким использованием советских военнопленных, немецкие спецслужбы готовили с особой тщательностью. Как правило, у агентов была практически безупречная экипировка, прочная легенда, подкрепленная надежными, хотя и фальшивыми, документами. Безупречно выполненные удостоверения личности, командировочные предписания, обраставшие отметками этапно-заградительных комендатур, продовольственные аттестаты способны были ввести в заблуждение большинство людей, проверяющих документы. Еще немцы изобретали всякие хитрости. Так, при необходимости агент укалывал себе палец, выдавливал каплю крови на кончик пера, где она смешивалась с раствором, и смесь для написания тайных донесений была готова. Сначала строчка была красного цвета, но через несколько минут исчезала. Только тот, кто знает тайну применяемого состава, мог проявить написанное и восстановить текст. Военные инженеры изобрели специальные приспособления, с помощью которых миниатюрные мины нажимного действия прикреплялись немецкими диверсантами к шейке рельса так, что с движущегося паровоза их обнаружить было практически невозможно. Камуфлировалась взрывчатка – ее упаковывали в виде брикетов пищевых концентратов.
Однако абвер и СД не избежали промахов в своей деятельности. Уже упоминалось о проколах немцев в сработанных для своих агентов документах.
За редким исключением у немцев не практиковалось индивидуальное обучение и тренировка будущих агентов. В разведшколах абвера и «Цеппелина» за партами сидело 10–12 или даже 15 будущих нелегалов. Десятки лиц видели друг друга, общались между собой. Недели, месяцы они жили вместе. У них вымышленные фамилии и псевдонимы, но, несмотря на запрет что-либо рассказывать о себе, в условиях армейского общежития будущие агенты многое узнавали о своих сокурсниках.
Теперь уже известно, что за первые полгода войны в германском плену очутилось свыше трех миллионов советских военнослужащих, и не только рядовых красноармейцев, но и средних, и старших командиров, и даже генералов. Тысячи военнопленных подвергались вербовке германских спецслужб. Соглашаясь на вербовку, одни военнопленные видели в этом единственную возможность вырваться из-за колючей проволоки, вернуться через линию фронта к своим или присоединиться к партизанам, другие, истощенные физически и сломленные морально, просто надеялись так спасти свою жизнь, третьи – этих, по счастью, было меньшинство – шли на службу хоть в СД, хоть в абвер вполне сознательно. Завербованных направляли в многочисленные разведшколы и лагеря. Диверсантов после двух-трехнедельной подготовки, а радистов и агентов, предназначенных для действий в глубоком тылу, – до трех месяцев, забрасывали в тыл Красной Армии.
Немцы понимали, что коэффициент полезного действия этого контингента невелик, здраво рассуждали, что половина, а то и две трети забрасываемых за линию фронта групп стандартного состава (три человека, включая радиста) обратно никогда не вернется, а потому и старались брать скорее числом, нежели умением. Потому-то подготовка агентов и была краткосрочной, по сути, из них готовили одноразовых смертников.
Да, значительная часть заброшенных немецких агентов являлась в ближайшие отделы НКВД или милицию или обращалась к первому попавшемуся на глаза офицеру Красной Армии. Одни это делали сознательно, не желая служить гитлеровцам, другие – из страха быть изобличенными и по законам военного времени получить «вышку». Изрядное число заброшенных агентов было выслежено и задержано не только органами контрразведки, но и просто бдительными солдатами и офицерами Красной Армии. Провалы агентов, заброшенных органами абвера и СД, участились после создания в апреле 1943 года военной контрразведки СМЕРШ.
Органам СМЕРШа довелось встретиться с серьезным противником. Методы гитлеровских спецслужб были изощренными и коварными.
Так, в разведывательно-диверсионной школе в г. Рованиеми абвергруппы-214 (начальник – обер-лейтенант Ройтер, он же Койда) до заброски в советский тыл агенты проверялись на боевой работе – им поручилась разведка советского переднего края и захват «языков». Агенты, успешно выполнившие такие поручения, считались надежными, и их забрасывали в советский тыл. Им придумывались разные легенды.
Чекисты задержали старшину Денисюка, который являлся агентом абвера Прудько. Он сообщил о полученных от капитана Райло, занимавшегося подготовкой агентов и переброской их через линию фронта, основных заданиях и особых поручениях.
Особое задание заключалось в следующем. Капитан Райло предложил Прудько явиться с повинной в советские органы государственной безопасности, признаться в своей принадлежности к агентуре немецкой военной разведки и заявить о своем «нежелании» выполнять полученное в абвере задание. Капитан Райло рассчитывал, что после явки Прудько с повинной советские чекисты сделают ему предложение стать их разведчиком и пошлют через линию фронта со своим заданием. Таким путем ему удастся внедриться в чекистские органы, узнать методы их работы, а может быть, и сведения о советских разведчиках, действующих в тылу немецких войск.
Прудько сказал, что в связи с его задержанием ни одного из заданий абвера выполнить ему не удалось. Да, с поднаторевшими в своих делах немецкими спецслужбами СМЕРШу справиться было непросто. По имеющимся данным, за годы войны органы СМЕРШа выявили 30 тысяч немецких шпионов, 6 тысяч террористов, 3,5 тысячи диверсантов. Число агентов, обезвреженных органами НКВД и непосредственно в прифронтовой полосе обычными военнослужащими Красной Армии, не контрразведчиками, подсчитать уже не удается.
Глава пятая. Война в эфире
Созданное в 1943 году Главное управление контрразведки «Смерть шпионам» Народного комиссариата обороны СССР вошло в историю Второй мировой войны как наиболее эффективная спецслужба. А ведь эта организация просуществовала всего лишь три года. За годы войны управления СМЕРШ фронтов из чисто контрразведывательных органов превратились в мощную разведывательно-контрразведывательную службу, занимавшуюся не только розыском вражеской агентуры, но и агентурной разведкой во фронтовом тылу врага.
Важным по своему значению для успешных действий советских войск на фронте направлением работы СМЕРШа были так называемые радиоигры с немецкими разведорганами. Суть их была проста: взятые с поличным (с портативной радиостанцией, предназначенной для приема и передачи сообщений на коротких волнах) немецкие агенты под контролем советских чекистов передавали своему руководству дезинформацию. Передаваемая информация не должна была вызывать подозрения у противника, поэтому требовался такой аккуратный подбор ложных сведений, чередовавшихся с правдой. Такие игры проводили и немцы и союзники СССР – англичане. В СМЕРШе этим занималась отдельная группа сотрудников.
