Джордж Крайл - Война Чарли Уилсона
Покерная партия с высокими ставками продолжалась до раннего утра. Инойе неоднократно спрашивал Уилсона, может ли он пойти на компромисс.
— Нет, я не смогу жить с этим, — отвечал Чарли.
Все усилия были тщетны: Уилсон не отступал ни на дюйм. Вначале этого года он предстал перед бригадным генералом Юсефом в образе одинокого ковбоя, борющегося за дело моджахедов. Теперь, в Капитолии, этот высокий техасец в полосатой рубашке с непременными подтяжками и эполетами снова в одиночку сражался с противниками, но на этот раз он выбрал поле битвы, где происходила настоящая схватка за продолжение афганской войны. Он вел себя не как обычный конгрессмен, выбивающий деньги для будущего спонсора своей предвыборной кампании. Чарли исполнял высокую миссию. Он чувствовал свою ответственность и право говорить от лица одного миллиона погибших афганцев и трех миллионов беженцев, от лица целой армии борцов за свободу, которая в эти минуты воевала с настоящим врагом Америки. Он никому не позволит забрать эту войну у него, афганцев и Зии уль-Хака. В ту ночь он настоял на своем и победил.
Зия остался почетным союзником США, а моджахеды продолжали сбивать советские воздушные суда не реже одного раза в день. Программы боевой подготовки и «симфонии вооружений» Викерса развернулись в полную мощь, и стало ясно, что время работает на воинов ислама.
Ночное заседание комиссий Конгресса и Сената не принадлежало к событиям, которые попадают в военные хроники. Но можно утверждать, что великие события афганской войны в последние недели 1987 года и первые несколько дней 1988 года были отчасти связаны с победой Чарли Уилсона в Вашингтоне.
Вполне вероятно, что в Москве уже было принято решение о выводе советских войск из Афганистана. Независимо от итога совместных слушаний в Капитолии, СССР уже мог начать подготовку к уходу примерно в это же время… а может быть, и нет. Можно лишь сказать, что главным козырем Вашингтона до сих пор была демонстрация готовности к затяжной войне. После того как Зия уль-Хак пережил сражение в Капитолии, у сторонников жесткой линии в Кремле не осталось никаких надежд. Фактически они столкнулись с историческими процессами, которые больше не могли сдерживать.
Вскоре Эдуард Шеварднадзе, находившийся в Женеве, отвел своего коллегу Джорджа Шульца в сторонку и по секрету сказал ему, что Кремль решил уйти из Афганистана. «Война Чарли Уилсона» близилась к завершению, но непредвиденные последствия были еще впереди.
ГЛАВА 31.
ЦЕНА СЛАВЫ
Воскресенье в Пакистане было вторым рабочим днем недели, как и во всех мусульманских странах. Утренние улицы Исламабада и соседнего Равалпинди представляли собой обычную пеструю смесь старины и современности: уличные торговцы, ярко раскрашенные мопеды, толпы молящихся в мечетях, мальчишки с чайными подносами, ряды сидящих школьников в медресе и правительственные здания, открытые для работы.
И тут мир как будто раскололся пополам. Град шрапнели обрушился на дома, стекла разлетались вдребезги. Сотни людей получали ранения и увечья. В полумиле от эпицентра первого взрыва в ревущем воздухе проносились странные призраки, разбрасывавшие автомобили, словно детские игрушки. Это были ударные волны новых взрывов, каждый из которых, казалось, зарождался от предыдущего. В небо взметнулось грибовидное облако черного дыма высотой в несколько сотен метров, пронизанное вспышками пламени.
Население охватила паника; люди думали, что столица подверглась нападению. По городу разлетелись страшные слухи — все знали, что Индия обладает ядерным оружием. Более недоверчивые полагали, что Советская армия наконец решила нанести удар возмездия. Многие были уверены, что израильтяне разбомбили секретные ядерные заводы Пакистана. Некоторые настаивали на том, что во всем виновато ЦРУ. Как ни странно, лишь последнее предположение было недалеко от истины.
Разумеется, оперативный пункт Милта Вердена в Исламабаде не был напрямую причастен к этому к этому событию, но все боеприпасы, детонировавшие и убивавшие пакистанцев в тот день, были доставлены в страну усилиями ЦРУ. Местом катастрофы был военный лагерь Оджири на полпути между столицей и Равалпинди, где хранилось около 10 000 тонн оружия и боеприпасов, сложенных беспорядочными кучами на нескольких складах. Поставки этого товара были частью огромной и тщательно спланированной операции по созданию долгосрочного арсенала для моджахедов до подписания Женевского соглашения, которое формально должно было покончить с войной.
* * *Русские с огромным уважением относятся к героям своей родины. Везде, где появлялись советские ветераны Второй мировой войны, можно было наблюдать одну и ту же картину. Когда старик с медалями на груди входил в автобус или вагон метро, его соотечественники вставали. Не только дети и подростки, но даже пожилые женщины предлагали свое место в знак благодарности за их великий подвиг в страшные годы, которые в России называют Великой Отечественной войной. В день 9 Мая Красная площадь наполнялась ветеранами, которым оказывали всенародные почести. Страна славила своих героев и показывала, что не забывает их жертвы во имя победы.
С другой стороны, советских ветеранов афганской войны как бы не существовало. По официальной версии, они не сражались на войне, продолжавшейся более пяти лет. Да, в Афганистане находился ограниченный контингент советских технических советников, помогавших строить социализм и содействовавших революционному афганскому правительству в его усилиях покончить с бандами душманов, как они называли моджахедов. Но никто не вторгался в Афганистан, и стодвадцатитысячная военная группировка никогда не находилась в этой стране. Советские пилоты не бомбили города и не опустошали сельскую местность. В Афганистане не было войны, и там не гибли советские солдаты.
Официальные заявления звучали странно на фоне цинковых гробов, прибывавших домой на специальных самолетах, известных как «черные тюльпаны». Эти вестники смерти доставляли свой груз со строгими инструкциями для матерей, которым запрещалось писать на надгробиях, что их сыновья погибли в Афганистане. Матери сообщали, что ее сын пал смертью храбрых при исполнении интернационального долга, но его нельзя представить к награде за доблесть, потому что никакой войны нет.
Советским гражданам внушали, что враги сеют ложь и клевету через радиостанции ВВС и «Голос Америки». Но вскоре поползли шепотки и появились пьяные застольные истории, которые тысячи молодых людей год за годом привозили домой из Афганистана. К 1986 году слухи достигли критической массы; страна полнилась рассказами о жутких вещах, творившихся в далекой южной стране, где советских людей считали «неверными», друзья и враги выглядели одинаково, и ничто не казалось безопасным.
Когда в России погибает молодой человек, у матери есть время, чтобы оплакать его и подготовить ребенка к переходу в лучший мир. Это грустная и мучительная церемония, но в ней есть достоинство. Члены семьи, друзья и соседи скорбят над павшим героем вместе с матерью. Но во время этой войны, которой якобы не существовало, коммунистические чиновники были вынуждены лишать русских матерей даже этой последней привилегии. Матери погибшего солдата не разрешали открыто признать героизм своего сына, его самопожертвование и патриотический долг.
Людям это не нравилось — да и как могло понравиться, когда счет убитых пошел на тысячи? В конце 1985 года солдатские матери начали объединяться, хотя сперва это происходило втайне от властей. Матери, утратившей своего сына таким образом, кажется, что ей уже нечего терять. Ее трудно запугать. Молодые русские ветераны тоже начали выстраивать свои организации. В отличие от ветеранов Вьетнама, возвращавшихся домой поодиночке, советские солдаты уезжали на войну целыми отделениями из одного города или деревни и по окончании срока службы возвращались такими же группами.
По всему Советскому Союзу, раскинувшемуся на двенадцать часовых поясов, афганцы начинали обретать собственный голос в общественной жизни страны. По вечерам они встречались, чтобы выпить, почитать стихи и исполнить песни о своей военной службе. В песнях содержалась тайная история войны — подробное описание событий, не существовавших с точки зрения советского правительства. В них говорилось о вторжении и штурме дворца Амина. В них говорилось о жестоких душманах и товарищах по оружию, павших в бою. В них говорилось о «черных тюльпанах», цинковых гробах и о матерях, которых принуждали ко лжи в государственных интересах.
Система, выстроенная Лениным и Сталиным, отличалась прочной дисциплиной, и в течение нескольких лет она выдерживала растущее напряжение, ощущавшееся по всей стране. Солдатские матери разговаривали, жаловались и задавали вопросы. Хуже того, на улицы выходили искалеченные молодые ветераны без рук и ног, потерянных на войне, которой никогда не было. В начале 1986 года практически все что-то знали об ужасах Афганистана. Деньги Чарли Уилсона сыграли свою роль, и программа Викерса начала осуществляться. Моджахеды неожиданно вышли из укрытий. Они повсюду переходили в наступление, устраивали засады на военные конвои, убивали русских солдат, минировали гарнизоны, бомбили советское посольство, сбивали самолеты и вертолеты. При этом они тоже несли потери. Да, моджахеды продолжали гибнуть в гораздо большем количестве, чем советские солдаты и их афганские союзники. Но моджахеды отправлялись в рай, где их ожидало вечное блаженство, а неверующие были лишены этого удовольствия.
