Валерий Шамбаров - Нашествие чужих. Почему к власти приходят враги
Он без обиняков, по-наглому, писал в Совнарком: «Наши американские интересы приводят нас к столкновению с Японией, с Японией мы будем воевать. Чтобы воевать, нам надо иметь в своих руках нефть… Не только надо иметь нефть, но надо принять меры, чтобы противник не имел нефти. Япония в этом отношении находится в плохих условиях. Под боком около Камчатки находится какая-то губа (я забыл ее название), где есть источники нефти, и мы хотим, чтобы у японцев этой нефти не было. Если вы продадите нам эту землю, то я гарантирую, что в народе нашем будет такой энтузиазм, что ваше правительство мы сейчас же признаем. Если не продадите, а дадите только концессии, я не могу сказать, чтобы мы отказались рассматривать этот проект, но такого энтузиазма, который гарантировал бы признание советского правительства, я обещать не могу…» [62]
Через Троцкого Вандерлип вышел непосредственно на Ленина, и Владимир Ильич… согласился. После переговоров было подготовлено тайное соглашение отдать Америке всю Камчатку в концессию «для экономической утилизации». А чтобы иметь юридическое право предоставлять иностранцам эти и другие концессии, были даже подрегулированы границы Дальневосточной республики. Сперва-то она провозглашалась от Байкала до Тихого океана. Но потом уточнили, что Якутия, Колыма, Чукотка, Камчатка входят не в ДВР, а в Российскую Федерацию, и распоряжается ими Москва.
Однако Гардинг еще не был президентом, чтобы осуществить «камчатский проект» требовалось ждать выборов. Мало того, Гардинг до выборов опасался этим заниматься. Ведь в США бушевала кампания по обвинению в связях с большевиками, развернутая против Вильсона, созданный в 1919 г. сенатский комитет Овермана проводил слушания, собирал материалы. И соперники на выборах могли успешно использовать аналогичные обвинения против Гардинга. Но не зевали и японцы. Они были возмущены и оскорблены тем, как в Версале западные державы окоротили их интересы. И теперь надеялись наверстать свое за счет России. О поползновениях США они узнали. И игры Америки, которая, с одной стороны, требует удаления японцев с Дальнего Востока, а с другой, сама желает подмять эти края, в Токио очень не понравились. Япония стала предпринимать ответные меры.
«Подыграли» ей сами большевики. В условиях непрочного мира, установившегося на Дальнем Востоке, были объявлены выборы в Учредительное собрание. Но «демократической» агитацией советские представители не довольствовались. Терроризировали и убивали активистов конкурирующих партий. Разлагали войска атамана Семенова. Была создана Госполитохрана — филиал ВЧК. А красноармейцы то меняли звезды на кокарды и нашивали на рукава ромб, превращаясь в «народармейцев» ДВР, то снимали всякие знаки различия и становились «партизанами», которые могли действовать как угодно, а Временное правительство ДВР разводило руками: дескать, «народная стихия», мы за это не отвечаем.
15 октября, едва последний японский эшелон покинул Забайкалье, красные части под видом «мятежных» партизан нанесли внезапный удар по армии Семенова. Она была разгромлена и отступила в Маньчжурию. В Забайкалье сразу же развернулся жестокий террор. Госполитохрана начала аресты. По селам и станицам наводили «порядок» партизаны и псевдо-партизаны. Репрессии приняли такой размах, что 15 % забайкальских казаков бежали в Китай [144]. А большевики, подавив и разогнав своих противников, провели выборы в Учредительное собрание ДВР. И в таких условиях, ясное дело, добились нужных для себя результатов.
Но обман был слишком очевиден. И японцы этим немедленно воспользовались. Поддержали антисоветские выступления на Дальнем Востоке. Во Владивостоке произошел переворот, возникло правительство братьев Меркуловых. С помощью Японии советская власть была свергнута и на Камчатке, Чукотке. Правительство Меркуловых отказалось признавать ДВР и призвало на помощь японцев. Теперь Токио получил «официальный» предлог оставить свои войска на Дальнем Востоке, и обещанные концессии американцам «улыбнулись». Скандальные материалы о контактах Вандерлипа с большевиками были переданы конкурентам Гардинга, попали в американскую прессу. И кандидату в президенты пришлось публично отречься: «Вандерлипа не знаю и никаких сношений с советской властью не признаю» [62].
К концу 1920 г. две независимых республики оставались еще в Закавказье — Армения и Грузия. По британским планам, они должны были сохранить суверенитет так же, как республики Прибалтики. Но ведь и здесь действовала конкуренция! Суверенные республики достались бы для эксплуатации англичанам и французам, а американцам было проще оперировать через советские концессии. Наложился и другой фактор — гражданская война в Турции. Ее раздел и оккупация вызвали возмущение в народе, сопротивление возглавил Кемаль-паша Ататюрк, установив контроль над восточной частью страны. Таким образом Грузия и Армения оказались отрезаны от британских и французских покровителей.
Но и в самих закавказских республиках положение было критическим. Гражданская война в Турции сопровождалась жестокой межнациональной резней. Если в 1918 г. армянские части с помощью русских добровольцев сумели остановить османское нашествие, выиграв Сардарапатскую битву, то к 1920 г. «демократическое» дашнакское правительство совершенно развалило свою армию. Она не могла организовать серьезный отпор, турецкие отряды и банды вторгались и резали армян почти беспрепятственно. Народ уповал только на защиту со стороны России, какой бы она ни была — красной или белой. 29 ноября советские дивизии двинулись в Армению. Без боев. Армянские части просто переходили на их сторону, люди приветствовали их как избавителей. И Армения стала советской республикой.
С Кемалем большевики легко договорились. Уступили ему Карскую область, Ардаган, Артвин, до революции принадлежавшие России. Туркам обещали отдать огромные запасы оружия, скопившиеся на Юге России, помочь военными специалистами. А большевики смогли беспрепятственно действовать в Грузии. Предлогом послужили пограничные армяно-грузинские конфликты [27]. Грузинское правительство, несмотря на собственное тяжелое положение, вело крайне шовинистическую линию, претендовало на сопредельные земли, притесняло людей негрузинской национальности. В районах совместного проживания армян и грузин возникали столкновения. И Красная армия для защиты армян двинулась в Грузию. Тут же было инициировано восстание «грузинских рабочих», создавших революционное «правительство», призвавшее на помощь большевиков.
Впрочем, и в Грузии большинство населения приняло сторону красных. Люди привыкли быть вместе с Россией, а отделение от нее привело к развалу экономических структур, нехватке товаров, топлива, дороговизне. В феврале 1921 г. республика была занята почти без сопротивления и провозглашена советской. Но при этом для Грузии была сохранена очень большая самостоятельность. Ей было оставлено право иметь свою валюту, практически полная независимость в вопросах народного хозяйства, внешних экономических связей [27]. Словом, несмотря на установление советской власти, из Грузии делали еще одно «окно» для связей с зарубежьем.
Зато внутри России ни о каких экономических послаблениях не было и речи. Наоборот, продолжались катастрофические хозяйственные эксперименты. Впоследствии в советской литературе утверждалось, что «политика военного коммунизма» была временной и вынужденной по причине гражданской войны. Ничуть не бывало! Внедрение экономических моделей Ларина всегда начиналось после побед большевиков. То есть, напротив, считалось, что война мешает реализации этих моделей. Напомню, весной и в начале лета 1918 г., в период «триумфального шествия советской власти», был взят курс на запрет торговли, продразверстку и всеобщую трудовую повинность. Во время побед конца 1918 — начала 1919 гг. по проектам Ларина пошла «коммунизация» крестьян. Поголовной «коммунизации» не получилось, пришлось свернуть планы. Но все же был создан ряд совхозов, где крестьяне объявлялись рабочими и должны были, как рабочие, не иметь собственности, трудиться за паек.
У самого Ларина со временем стала проявляться тяжелая болезнь, прогрессирующая дистрофия мускулов, он стал паралитиком. Однако на его теоретической плодовитости это не сказывалось. Считалось, что ум его остается глубоким и ясным, он по-прежнему признавался непререкаемым «светилом» в области экономики. И в конце 1920 г. по его разработкам развернулся следующий виток «реформ». 4 декабря вышел декрет о бесплатной раздаче продовольствия. В разоренной голодной стране он выглядел насмешкой. Но были проведены показательные кампании раздач продуктов «пролетариям». «Буржуазия» и «имущие классы» (т. е. интеллигенция) из претендентов на подобные блага заведомо исключались. Затем последовали декреты об отмене платы за почтовые, коммунальные услуги, проезд на транспорте, о бесплатной раздаче промтоваров. Готовилась вообще отмена денежного обращения, замена купли-продажи прямым «продуктообменом». Но все это дополнялось и бесплатным трудом. И продразверсткой. А Ленин, как и раньше, пребывал под гипнозом этих теорий, веря, что они ведут к созданию общества нового типа.
