Сэмюэль Гоудсмит - Миссия "Алсос"
Вскоре после того, как мы обосновались в Париже, к миссии присоединились двое гражданских, до некоторой степени ознакомленных с секретами атомной бомбы. Один из них, инженер Фред, хорошо знал Европу, обладал талантом следопыта и был прекрасным компаньоном. Другой, Джим, также показал себя неутомимым в работе. Остальные члены миссии официально не были посвящены в ее задачи, хотя совершенно очевидно, что физикам и химикам даже без инструктажа было кое‑что известно об урановой проблеме. Что касается таких людей, как физик из Мичигана Уолтер Колби, биохимик из Висконсина Карл Бауман, химик из Принстона Чарльз Смит, астроном из йеркской обсерватории Джерард Куипер, физик из Нью — Йоркского университета Эд Сэлент, Аллан Бэйтс из фирмы «Вестингауз», и некоторых из временных членов миссии, то им было известно куда больше, чем могли предполагать наши военные работники безопасности.
При рассмотрении начальных планов организации миссии Алсос за столами в Вашингтоне они казались довольно простыми. В состав миссии для постоянной службы было включено лишь немного ученых; других же предполагалось присылать по мере необходимости. Это никогда не выполнялось точно. Когда необходимость возникала, то люди редко оказывались на месте: канцелярщина и волокита делали невозможными быструю переброску их из Соединенных Штатов к месту действия даже в наиболее важные моменты.
Задачей ученых было получение и анализ всей информации, имеющей отношение к немецкой науке. Опираясь на эту информацию, им предстояло решать, какие именно места, институты, сооружения и люди на территории противника были важны для получения интересующих нас сведений. Полковник Паш и его персонал должны были обеспечить, чтобы мы первыми получили этих людей и заняли нужные объекты. Они должны были также снабжать нас всеми относящимися к делу разведывательными данными, собранными другими подразделениями американской и английской армий.
Нам предстояло решить еще одну серьезную задачу: наладить взаимодействие между военным и гражданским персоналом миссии. Это было чем‑то новым в военной истории, что практически еще не имело прецедента. Кто и когда будет возглавлять и принимать решения что делать, куда направляться и как действовать? Позднее о миссии Алсос говорили как об «одном из самых прекрасных примеров сотрудничества военных и гражданских людей». Полковник Паш никогда не покидал нас. Мы питали к нему полнейшее доверие, а его подчиненные без всяких канцелярских проволочек обеспечивали все, что нам требовалось, как только наши войска овладевали важными объектами. В свою очередь полковник Паш никогда не подвергал сомнению наши суждения, когда мы говорили, что такой‑то «объект» имеет первостепенную важность. Миссия Алсос своей деятельностью доказала полную возможность бесперебойной и эффективной совместной работы военных и гражданских лиц при условии, что их усилия основываются на взаимном доверии и взаимопонимании.
Полковник Паш был большим специалистом в части подбора людей. Все офицеры, его группы были прекрасные парни, специалисты по административным и оперативным вопросам. Это были подполковник Джордж Экман, прямо‑таки чародей в вопросах борьбы со всякого рода канцелярской волокитой; майор Дик Хэм, первоклассный законовед, административное искусство которого избавляло нас от многих беспокойств; полевые операции проводились под умелым руководством майора Роберта Блэка или капитана Реджинальда Огестина; имен еще нескольких офицеров и унтер — офицеров назвать здесь нельзя, так как они были профессиональными сотрудниками контрразведки. Все это были великолепно обученные и натренированные люди, знавшие по одному и более иностранных языков.
Один из офицеров миссии, майор Рассел Фишер, был рекомендован мною, поскольку он был физиком и я был знаком с ним много лет. Весь остальной персонал: водители, механики, агенты, писари под коман дой сержанта Лолли, наш блестящий фотограф Микки Саргууд — показывал прекрасные образцы дружной работы.
Миссия была уникальной организацией, и весь персонал отлично понимал всю серьезность стоящих перед нею задач и считал себя в привилегированном положении.
Миссия Алсос была любимым детищем некоторых офицеров разведки в Военном министерстве и разведывательного отдела штаба генерала Гровса. К этой разнородной группе время от времени прикомандировывались ученые, главным образом гражданские, некоторые надолго, а большинство для выполнения кратковременных поручений. В целом весь коллектив действовал как одна большая семья; ссоры возникали очень редко и были незначительными, хотя, естественно, до того как установилась такая плодотворная атмосфера, были некоторые полезные для дела столкновения взглядов и мнений.
Сначала нам казалось возможным руководить действиями отдельных команд нашей миссии из парижской штаб — квартиры, но недостаток соответствующих средств связи в районах военных действий не позволил это осуществить. Посылавшиеся нами в различные места команды должны были действовать автономно и принимать свои решения самостоятельно. В предварительном планировании было мало проку, так как на местах всегда возникали неожиданные ситуации, предвидеть которые было невозможно. Например, когда Аллан Бэйтс с двумя агентами контрразведки прибыл в Урах (Южная Германия) для вывоза металлургической лаборатории, он нашел население города в смятении. Освобожденные «перемещенные лица», перепившись, начали буйствовать. Буйство стало принимать опасные размеры. Бэйтс немедленно организовал и вооружил (из запасов конфискованного оружия) роту из французских военнопленных, установил временное гражданское самоуправление, прекратил разгул и создал систему распределения продовольствия. Все это он вынужден был сделать для того, чтобы защитить двух наших аген тов, себя и интересовавших нас немецких ученых. К счастью, гражданские и военные сотрудники миссии Алсос были людьми, способными принимать реше* ния на месте, и не требовали большой опеки.
Управлять из Парижа действиями отдельных групп миссии Алсос на местах было невозможно. В еще большей степени это было невозможно делать из Вашингтона. Офицеры в штабе Гровса, ответственные за эту область, были способными и приятными людьми. Хотя они и были юристами, а не учеными, им все же не хотелось предоставлять нас самим себе, и поэтому они пытались руководить нашей деятельностью из‑за океана. А мы должны были рассматривать любой приказ из Вашингтона как десять заповедей Моисея, абсолютно обязательных к выполнению без всяких «может быть». Внушительно выглядевшие радиограммы на розовых бланках со штампом «Совершенно секретно» или, что еще хуже, «Донести об исполнении» были в состоянии повергнуть в дрожь любой штаб. Время для исполнения ограничивалось зачастую только 24 часами.
Приведу типичный, хотя и несколько крайний, пример того, как невозможно было учесть абсолютно все в процессе организации миссии в Вашингтоне. Достигнув Рейна, мы должны были сразу же набрать для пробы речной воды. Капитан Роберт Блэк, находясь в составе передового отряда в Голландии, в конце сентября 1944 года под огнем противника добрался по мосту до середины реки и наполнил несколько бутылок столь ценной речной водой. Мы предполагали, что если немцы имеют крупное предприятие по изготовлению атомной бомбы, то для охлаждения уранового котла они могли использовать воды Рейна или его притоков. Если бы это было так, то в воду, несомненно, должны были попадать радиоактивные примеси, которые легко обнаружить с помощью особо чувствительной аппаратуры.
Бутылки тщательно закупорили и подготовили к отправке в Вашингтон. Майор X, желая доставить удовольствие остававшимся дома друзьям, добавил к этим бутылкам еще одну, с прекрасным француз ским вином, и написал на ее этикетке: «Проверьте и это на активность». Нам эта шутка показалась изящной и забавной.
Через несколько дней прибыла одна из совершенно секретных радиограмм, требовавшая немедленных действий. «Вода отрицательна. Вино обнаруживает активность. Посылайте еще. Действуйте».
«Вот молодцы! — подумали мы, — оценили нашу шутку и продолжают эту веселую игру». Но мы жестоко ошибались. Из следующих радиограмм стало ясно, что в Вашингтоне действительно измерили радиоактивность вина вместо того, чтобы его выпить, и получили положительный результат! Не значит ли это, что немцы имеют секретную лабораторию где‑то в горах, среди виноградников? Им не приходило в голову, что во Франции имеется немало источников минеральных вод, обнаруживающих слабую радиоактивность.
Из формулировок текста радиограмм было ясно^, что их составлял кто‑то, совершенно незнакомый с элементарной физикой. Мне не к кому было обратиться с просьбой разобраться во всей этой «винной чепухе». Мы были чрезвычайно заняты подготовкой к взятию Страсбурга, ожидавшемуся с минуты на минуту. Состав нашей миссии сократился до трех физиков и нескольких специалистов по другим вопросам. Я отказался действовать, несмотря на то, что телеграмма была подписана авторитетным ученым, занятым в проекте.
