Михаил Болтунов - Погоня за «ястребиным глазом». Судьба генерала Мажорова
Откровенно говоря, Юрий, придя в институт, не сомневался, что заниматься здесь придется тем же, чему его учили в академии, то есть радиолокацией. Однако Теодор Рубенович его ошарашил.
— Понимаешь, — сказал он, — радиолокация — дело важное. Тут никаких сомнений. Но ведь с ней надо уметь бороться.
— Бороться? — удивленно переспросил Мажоров.
— Так точно, — подтвердил Брахман.
— А разве с ней можно бороться?
Наверное, этот диалог больше напоминал разговор глухого со слепым, но Юрий даже и представить себе не мог, что можно делать то, о чем сказал главный инженер института. Его искреннее недоумение достаточно ярко отображало уровень знаний выпускника академии в этой области. Отмечу, одного из лучших выпускников. Но что поделаешь, не учили их ничему подобному, более того, даже не упоминали о таком направлении. Почему? Возможно, не хотели поколебать веру будущих офицеров-локаторщиков в могущество их рода войск. А вот в НИИ уже зародилось направление по созданию средств противолокации, которые могли бы ослабить или нарушить возможности радиолокаторов выдавать верную информацию о целях противника.
Дело в том, что радиолокация развивалась очень мощно и высокоэффективно. Она стала важнейшей составляющей всех видов вооруженных сил. Военно-морской флот, авиация, сухопутные войска, ракетные системы — никто не мог обойтись без радиолокации. Появилась поистине фантастическая возможность обнаруживать объекты как на земле, так и в воздухе, и даже в космическом пространстве на расстоянии в миллионы километров. И делать это с высокой точностью, определяя расстояния, угловые координаты, скорости их перемещения. Ни о чем подобном прежде и мечтать не приходилось.
Однако была у радиолокации и своя ахиллесова пята — ее подверженность искусственным радиопомехам. Это привело к тому, что с первых шагов применения радиолокационных средств им начали активно противодействовать. Впечатляющее применение этих помех было продемонстрировано уже в начале 1942 года.
Во французском морском порту Брест, который был захвачен фашистами, находилось несколько немецких кораблей — тяжелый крейсер «Принц Ойген», линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Они возвратились из боевого похода в Атлантику, где противостояли английским кораблям. Линкоры в качестве мишени выбирали британские торговые суда, а крейсер «Принц Ойген», вместе с линкором «Бисмарк», вступили в бой с противником. «Бисмарк» получил повреждение и ушел на дно, «Принцу Ойгену» повезло больше. Он дотянул до порта и встал на ремонт.
Немцы, разумеется, старались всячески скрыть присутствие своих кораблей в Бресте, но англичанам удалось их обнаружить. Начались налеты бомбардировочной авиации. Неподвижные корабли были хорошей мишенью для английских летчиков. Поэтому вскоре немецкое командование приняло решение вывести суда в другой порт. Англичане, в свою очередь, тоже понимали, что фашисты постараются убрать корабли из Франции, и старались не упускать их из виду.
Тяжелый крейсер и линкоры представляли немалую ценность для военно-морского флота фашистской Германии, и поэтому немцами была разработана детальная операция по дезинформации противника. Немецкая разведка распространила в порту Бреста слух о том, что вскоре корабли покинут стоянку и отправятся в плавание к африканскому побережью. В подтверждение этой версии проводились практические действия — на суда загружали ящики с пробковыми шлемами, бочки с маслом, на которых красовались надписи: «Тропикано». Накануне выхода фашисты устроили костюмированный бал. Практически до самого отхода на корабли доставляли почту, постельные принадлежности. Разумеется, истинный час отплытия знали только капитаны кораблей.
Однако фашисты осознавали и тот факт; что предварительные меры, предпринятые контрразведкой, важны и необходимы, но как только суда выйдут в море, их обнаружат английские РЛС, и тогда не миновать беды. Поэтому немецкое командование главное внимание уделило организации радиоэлектронной борьбы. Был намечен и проведен комплекс мероприятий: заранее осуществлена разведка частот английских береговых РЛС, разработаны передатчики помех, как наземного, так и самолетного типа, способные воздействовать на радиолокационные станции британцев, определены места размещения передатчиков на французском побережье.
Фашистские радиоэлектронщики разработали строгий график включения этих передатчиков. Англичане не должны были распознать, что им создают помехи, а просто посчитать, что на трассе идут сбои сигналов.
В час выхода, в полночь 11 февраля, в порту Бреста объявили ложную воздушную тревогу, и пока жители пережидали ее в укрытиях, немецкие корабли, сопровождаемые эсминцами и торпедными катерами, вышли в море. С воздуха их прикрывали истребители. Соблюдалось строгое радиомолчание. Радиолокационные приборы были выключены. Для передачи сообщений на судах использовался инфракрасный прожектор.
Фашистскую эскадру сопровождали более двух сотен самолетов, и теперь существовала реальная опасность, что англичане обнаружат, в первую очередь, армаду истребителей. Для этой цели в воздух были подняты два самолета ХЕ-111, с установленными на их борту станциями помех.
Когда корабли выдвинулись из порта и вошли в зону действия английских береговых РЛС, включились наземные передатчики помех, которые заранее были настроены на частоты радиолокационных станций. Действие передатчиков оказалось весьма эффективным, однако британцы ничего не заподозрили. Некоторые РЛС они выключили, другие изменили рабочие частоты.
Утром, около 10 часов, одной из английских радиолокационных станций все-таки удалось обнаружить немецкие самолеты, летающие над проливом. В воздух поднялись патрульные самолеты британских ВВС, и только теперь они «разглядели» корабли. На КП прошла команда, и с аэродрома стартовали торпедоносцы, прикрываемые истребителями. Завязался бой. К сожалению, ни одна из торпед не попала в цель, а сами самолеты были сбиты фашистами. Атака не удалась. Корабли продолжили свой путь.
В пути «Шарнхорст» столкнулся с миной. Но команда произвела ремонт, и судно двинулось дальше. После подрыва на второй мине линкор вынужден был лечь в дрейф. Вечером и «Гнейзенау» «нашел» свою мину.
Всю ночь английская авиация бомбила корабли, и тем не менее им удалось добраться до немецкого порта, так и не встретившись с британскими военно-морскими силами.
Следует подчеркнуть, что помехи успешно применяли не только немцы. Летом 1943 года при налете на Гамбург англичане использовали так называемые дипольные отражатели — полоски алюминиевой фольги, которые в нужное время выбрасывались из бомболюка самолета. Немецкие радиолокаторщики метко назвали эти отражатели «кислой капустой». И действительно, когда выброшенные пачки фольги лопались, в воздухе появлялось облако из отражателей, которое «забивало» экраны РЛС.
Это, собственно, и случилось поздно вечером 24 июня. Немецкие станции дальнего обнаружения засекли над Северным морем английские бомбардировщики, направлявшиеся в сторону Гельголандской бухты. Как только самолеты вошли в зону действия РЛС, в воздух были сброшены пачки диполей. Операторы увидели на экранах множество отметок. Вся система ПВО вышла из строя — невозможно было направлять ночную авиацию, руководить огнем зениток. Гамбург подвергся массированной бомбардировке, и последствия для города были очень тяжелыми.
Говорят, Гитлер сильно возмущался, мол, каким незатейливым способом англичане вывели из строя его систему РЛС. Всего лишь какие-то полоски фольги!
На заключительном этапе войны при высадке в Нормандии, англо-американские войска также широко использовали помехи для успешного проведения десантной операции.
Во время перехода десанта через пролив Ламанш и высадки его штурмового эшелона на побережье Нормандии в ночь на 6 июня, была проведена демонстрация подготовки к высадке десанта в районах Булонь и Кале. Специально подготовленные корабли и самолеты, действуя перед фронтом, демонстрировали активную работу корабельных и бортовых самолетных радио и радиолокационных станций. Этим самым они старались убедить фашистов, что высадка осуществится именно на побережье в районе Па-де-Кале.
Выделенные самолеты ставили активные радиопомехи, сбрасывали металлизированные ленты фольги для введение в заблуждение операторов немецких РЛС. Корабли также выпускали ракеты, начиненные металлизированной лентой.
Именно развитие помеховых систем вернуло боеспособность авиации, которая в начале 70-х годов прошлого столетия несла огромные потери от ударов зенитных управляемых ракет. Но это будет потом. А пока, в середине 50-х, научно-исследовательский радиотехнический институт под руководством адмирала Акселя Берга являлся единственным, который вел разработку подобной тематики. К этому времени в НИИ уже создали станцию радиотехнической разведки СРС-1 в авиационном варианте. Она устанавливалась на борту самолета и могла определить частоту работы радиолокационной станции, длительность ее импульсов и направление на РЛС. В комплексе с ней работала помеховая станция СПС-1.
