Херберт Вильсон - Линкоры в бою, 1914-1918 гг.
Роль мин в начале войны была очень велика, но с введением паравана** ценность этого боевого средства значительно понизилась. Были выработаны способы быстрого траления, и едва ли будет преувеличением сказать, что к концу войны минные заграждения представляли собой лишь незначительную угрозу, поскольку дело касалось союзных флотов и эскадр. Как только производство параванов было налажено в широком масштабе, торговые суда также стали снабжаться параванами первых образцов и, таким образом, получили защиту от мин. Немцы сконструировали параван, значительно уступавший по своей действенности британскому, и, таким образом, к концу войны минные заграждения оставались опасными для германских кораблей, в то время как англичане были в значительной мере защищены от мин.
В течение всей Мировой войны, как и в прежних войнах, неоднократно играл роль случай, т. е. фактор, не поддающийся точному учету. То обстоятельство, что «Гебен» избежал боя с превосходящими силами союзников, объясняется в значительной мере случайностями. В самую критическую минуту радиограммы от французского правительства и от британского командующего в Средиземном море не дошли до командующего французским флотом, а из-за ошибки, допущенной в Лондоне, Милн был отозван в то самое время, когда он преследовал германский линейный крейсер. Крейсер «Эмден» однажды спасся от гибели благодаря тому, что поднявшийся шквал с дождем скрыл его от находившегося поблизости британского броненосного крейсера «Хемпшир». Весьма возможно, что Шпее мог бы надолго отсрочить свою гибель, если бы не задержался у мыса Горн для захвата парусника, груженного углем. За это время Стэрди успел прибыть на Фолклендские острова.
На Доггер-банке германский снаряд, который вывел из действия холодильники на «Лайоне», весьма вероятно, спас Хиппера от разгрома. В Ютландском бою почти невероятный случай попадания двух снарядов подряд в одно место (что случилось также в Цусиме на «Ослябе») причинил жестокие потери на «Малайе» и едва не вызвал гибель корабля. Если бы Джеллико сообщили о том, что в германских радиограммах упоминается о Хорнс-Рифе*, англичане, вероятно, одержали бы победу.
В бою некоторые люди и корабли точно пользуются каким-то иммунитетом. Того под Цусимой и Битти в Ютландском бою стояли совершенно открыто на мостике, и, хотя мимо них летали осколки и обломки металла, они не получили даже царапины.
«Лайон» получил на Доггер-банке попадание в погреб, а в Ютландском бою — в башню, — попадания, такие же опасные и в те же части корпуса, как у «Инвинсибла», и тем не менее первый уцелел, а второй взорвался. Неудачливый флот часто имеет несчастливого командующего. Так, исход боя 10 августа 1904 г. был решен снарядом, убившим Витгефта, и осколками, которые вывели из строя всех находившихся в боевой рубке «Цесаревича». Когда в апреле 1904 г. 2 русских броненосца коснулись мин перед Порт-Артуром, то погиб «Петропавловск» с адм. Макаровым, жизнь которого имела такое значение для русского флота, а «Победа» получила лишь незначительные повреждения.
Можно сказать, что случай — это такой фактор, который меньше всего вредит способным и энергичным людям. В своей знаменитой записке о Трафальгаре Нельсон отметил, что «кое-что надо оставлять на долю случая; особенно в морском бою ни в чем нельзя быть совершенно уверенным». Наполеон сказал, что удача подобна силе, которая в реках вызывает течение; он неоднократно указывал, что война состоит из случайностей и что особое свойство гения заключается в том, чтобы уметь наилучшим образом использовать их. «Великие люди, — говорил он, — умеют владеть удачей. Изучающий причины их успеха изумлен тем, как они предпринимали все возможные шаги, чтобы добиться его».
Почти все события на войне доказали необходимость тщательно организованного штаба, изучающего «не артиллерию, не механическую часть, не одну морскую тактику, а науку о войне во всех ее проявлениях, как актуальную, живую и, самое главное, развивающуюся науку»*. Последовательные преобразования британского Адмиралтейства были вызваны провалом методов мирного времени и решительными исканиями чего-либо нового и лучшего, хотя, к слову сказать, новая организация была в известных отношениях возвращением к эпохе наполеоновских войн. Окончательные формы отнюдь не были идеальны; так, например, ведение войны делили между собой три департамента надводной войны в водах метрополии, подводной войны и войны в отдаленных водах, — деление, которое не может быть оправдано ни в теории, ни на практике. Но, по крайней мере, оно было проникнуто духом активности и решимостью смотреть в будущее.
Результаты сухопутной и морской блокады Германии и Австрии, по мнению всех германских авторитетов, были гибельны и явились одной из главных причин поражения Германии**.
У немцев заметна тенденция представлять блокаду как нечто бесчеловечное и жестокое, но истина требует отметить, что первый шаг к прекращению подвоза продовольствия гражданскому населению был сделан германским же крейсером «Карлсруэ», когда он в самом начале войны потопил нейтральный пароход «Мария» с грузом пшеницы, адресованным в британский порт. Во всяком случае, морская блокада представляет полную аналогию с осадой и безусловно законна. Недостаток продовольствия в Германии объясняется столько же необходимостью иметь исходные продукты для производства взрывчатых веществ, сколько сокращением ввоза. Понижение морального состояния германских войск, которое начало замечаться в 1918 г., было в значительной мере результатом подавленности в тылу, вызванной недостатком продовольствия и топлива, что, в свою очередь, явилось результатом прекращения подвоза удобрений, жиров, масла и пищевых продуктов или же использованием их для выделки взрывчатых веществ*.
Как и в прошлом, блокада, вначале очень мало действенная, к концу имела сокрушающий эффект. Центральные державы, не в пример Конфедерации в гражданскую войну в Америке, имели прекрасную железнодорожную сеть, лучшую на континенте, и достигли высшей ступени индустриализации, почему не испытывали, подобно Конфедерации, затруднений в отношении транспорта, которые сыграли такую роль в поражении Юга. Поэтому эффект блокады стал ощущаться лишь по истечении 3–4 лет.
Восстание в германском флоте в конце октября 1918 г. помешало Германии дать решительное сражение британско-американскому флоту в Северном море. По условиям перемирия, вошедшего в силу 11 ноября 1918 г., Германия обязана была в 14 дней сдать все подводные лодки и направить в нейтральные или союзные порты для интернирования: 6 линейных крейсеров, 10 линейных кораблей, 8 легких крейсеров и 50 новейших эскадренных миноносцев.
Так как постройка линейного крейсера «Макензен» не была еще закончена, то его должен был заменить линейный корабль «Баден». Военные действия должны были прекратиться, хотя союзники все еще продолжали блокаду Германии. Эти условия были точно выполнены, и так как ни одно из нейтральных государств не согласилось взять на себя ответственность охраны интернированного флота, то в конце концов было установлено, что интернирование должно произойти в британском порту.
21 ноября германский флот под командой в. — адм. фон Ройтера прибыл к Росайту, где был встречен всем Гранд Флитом в составе 260 вымпелов (включая 6-ю эскадру линейных кораблей США и небольшой французский отряд) под командой Битти, который таким образом провел свою последнюю операцию в этой войне. Сдававшаяся эскадра состояла из 14 больших кораблей (5 линейных крейсеров и 9 линейных кораблей), 7 легких крейсеров и 49 эскадренных миноносцев, к которым позже присоединилось еще 2 линейных корабля, 1 легкий крейсер и 1 эскадренный миноносец. Эскадра была введена в Росайт, где с заходом солнца германский флаг был спущен по сигналу Битти. Впечатление от церемонии было огромно, когда в конце этого серого зимнего дня горны на «Куин Элизабет» сыграли «вечернюю зорю», и германские флаги были спущены. Это было концом эпохи и днем, когда британский флот достиг окончательной победы. Но, будем надеяться, не днем прохождение им зенита своей славы.
Германские корабли были затем переведены в Скапа Флоу, где для исправного содержания на них были оставлены партии германских моряков. По условиям перемирия англичане не имели права вводить на корабли своих людей и вмешиваться в их внутренний распорядок. 21 июня 1919 г. большая часть этих кораблей была потоплена своими командами по приказанию адм. Ройтера согласно распоряжениям из Германии; только «Баден», 3 легких крейсера и 4 эскадренных миноносца удалось спасти, выведя их на мелкое место прежде, чем они успели затонуть. Флот был затоплен во избежание окончательной сдачи, входившей в число условий мира; акт потопления был явным нарушением международного права и повлек за собой предъявление к Германии требований о добавочных репарациях. Среди германских команд были некоторые потери (по данным Ройтера — 4 убитых и 8 раненых), так как они были обстреляны англичанами за неподчинение распоряжениям.
