Вадим Гольцев - Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова
Суммируя изложенное, повторюсь еще раз: находясь в Урумчинской тюрьме, Анненков пересмотрел свои позиции в отношении Советской России, а после выхода на свободу принимал все меры к добровольному и постепенному отходу от антисоветской борьбы. Вся его переписка с лидерами белой эмиграции в Китае, все его разговоры с ними о необходимости готовиться к этой борьбе и принятии в ней активного участия носили вынужденный и притворный характер. На самом деле Анненковым все больше и больше овладевала мысль о добровольном переходе в Россию и сдаче советским властям, в надежде получить или заслужить прощение Родины или понести возмездие. Он только искал возможности сделать это. Можно с уверенностью утверждать, что в 1924–1926 годах Анненков уже не представлял для советской власти никакой опасности.
Красный капкан
Вопрос о выводе Анненкова на территорию СССР или о его ликвидации не возникал у Советов в течение пяти лет после его ухода в Китай. На мой взгляд, он был не интересен для Советов потому, что, во-первых, был фигурой не такого масштаба, чтобы занимать умы Ленина и его соратников, во-вторых, был изолирован китайцами и три года содержался в Урумчинской тюрьме, в-третьих, его воинство за это время распалось и не представляло никакой угрозы для советской власти, в-четвертых, после выхода из тюрьмы Анненков никакой антисоветской деятельностью не занимался и, наконец, в-пятых, внутренняя и международная обстановка для СССР была сложной и советской власти было не до него. Тем не менее опасность, что Анненков не устоит от соблазна и вновь встанет на путь борьбы с Советами, сохранялась. Кроме того, Советы горели желанием отмщения.
В 1926 году Анненков все-таки оказался в СССР, при этом официально было объявлено, что он сдался советским властям и перешел на сторону советской власти добровольно, пересмотрев свои прежние позиции. Однако начиная с 70-х годов прошлого века в советской печати стало утверждаться, что Анненков был выведен на советскую территорию принудительно, в результате успешного проведения чекисткой операции.
Описаний этой операции в открытой печати немного. Мне известны три: повести: В. Г. Григорьева «Операция атаман»{219}, С. и М. Мартьяновых «Дело Анненкова»{220} и Д. Л. Голинкова «Как каялся атаман Анненков»{221}.
Во всех этих работах много фактического и документального материала, правда, без указания источников, из которых они взяты, что вызывает некоторые сомнения в их правдивости. Кроме того, многие факты, которые эти авторы приводят в них, противоречат как друг другу, так и другим источникам. Возможно, освещая тему, они намеренно искажали существенные детали операции, в угоду органам безопасности и советской историографии романтизировали их. Я уже говорил, что не исключаю, что такой операции не планировалось вообще и все произошло для советских властей внезапно и стихийно, а первичное сообщение о добровольном переходе Анненкова в СССР соответствует действительности. Тем не менее кратко изложить содержание операции, сделанные Д. Л. Голинковым, В. Г. Григорьевым и С и М. Мартьяновыми, считаю необходимым.
…В начале 1926 года на западной границе был задержан некто С. П. Яненко, бывший белогвардеец, поручик колчаковской армии. В процессе фильтрации было установлено, что он — член подпольной организации «Соколы», действующей в Павлодарской области Казахстана, и направлен в Париж для установления связи с эмигрантским зарубежным центром. Яненко подробно рассказал о своей службе у Колчака и сообщил, что в 1918 году дважды встречался с Анненковым. У чекистов возникла идея: используя факт существования в Павлодаре белогвардейской организации, которая пытается установить связь с зарубежной эмиграцией, направить от ее имени к Анненкову чекиста, который вошел бы к нему в доверие и подготовил условия для его вывода на территорию СССР или ликвидации.
Операция по выводу Анненкова на территорию СССР была разработана Иностранным отделом ОГПУ под руководством его начальника М. А. Трилиссера[90] и его заместителя А. Х. Артузова[91] (настоящая фамилия Фраучи).
Вскоре исполнитель был найден. Это молодой чекист Сергей Павлович Лихарин, участник Гражданской войны, человек храбрый, решительный, умный, к тому же знавший английский язык, обладавший офицерскими манерами и имевший поразительное внешнее сходство с Яненко, что было особенно важно для того, чтобы Анненков его «вспомнил» и узнал.
Лихарин засел за изучение материалов, относящихся к атаману, своей легенды, линии поведения, за зубрежку паролей и явок. Кроме того, он несколько раз встречался с Яненко, что дало ему возможность уточнить детали его биографии, встреч с Анненковым и войти в образ. С этого времени Лихарин становится поручиком Яненко, благо, того тоже звали Сергеем Павловичем.
В основу легенды Лихарина были положены те факты, которые ОГПУ получило от Яненко.
Лихарин-Яненко — эмиссар подпольной белогвардейской организации «Соколы», которая действует в Павлодарской области Казахстана и готовит сеть боевых партизанских групп на случай войны с СССР. «Соколы» глубоко законспирированы, организация количественно растет, она уже установила связь с другими антисоветскими организациями в СССР и сейчас стремится организовать связи и взаимодействие с белоэмигрантским зарубежьем. Внимательно изучив и оценив руководителей белой эмиграции в Китае, организация остановила свой выбор на Анненкове, так как считает его наиболее перспективным вождем Белого движения, способным выполнить историческую миссию освобождения от большевиков Великой России. Поэтому она направляет к атаману курьера для получения инструкций и координации дальнейших действий.
В последнем инструктаже Лихарину было особо указано, что решать задачу ему придется самостоятельно, хотя помощь ему и будет оказана.
…Из Владивостока на пароходе «Астрахань» Лихарин прибыл в Шанхай. Судьба к нему благоволила: он сразу же попал под покровительство бывшего каппелевца[92] штабс-капитана Ступина.
Александр Илларионович познакомил Лихарина с рядом представителей здешней эмиграции. Особенно важно было знакомство с бывшим начальником медицинской службы в армии Анненкова и его любимцем, а ныне — председателем монархического совета «Богоявленское братство» полковником Д. И. Казаковым. «Братство» было связано с английской и французской разведками и при их поддержке активно вело антисоветскую работу как внутри Китая, так и за его рубежами.
Лихарин рассказал Казакову о своей миссии и просил содействия в организации встречи с атаманом. Тот отнесся к миссии Лихарина прохладно, но информация о нем пошла по нужным каналам.
Неожиданно для Лихарина на связь с ним выходит советский разведчик Михаил Довгаль, который в дальнейшем оказывает ему необходимую помощь в установлении и развитии контактов с нужными эмигрантами и готовит группу для захвата Анненкова.
Из Шанхая Лихарин выехал в центр русской эмиграции в Маньчжурии — Харбин. Поездка оказалась тоже удачной. С помощью рекомендательного письма того же Ступина Лихарин вошел в круг видных руководителей маньчжурской части эмиграции. Один из них, полковник П. Д. Илларьев, тоже сослуживец Анненкова, план «Соколов» одобрил и обещал помощь. В свою очередь, Павел Дмитриевич попросил Лихарина съездить в Калган и, пока решается вопрос о встрече с Анненковым, прощупать бывшего дутовца, а ныне советника Фэн Юйсяна, генерала Тонких, который, по его мнению, снюхался с большевиками из аппарата Примакова[93]. Лихарин заверил Илларьева, что с радостью выполнит его поручение.
Путешествовать по Китаю с сомнительными документами было небезопасно, и Илларьев выправил Лихарину британские. Отныне тот стал мистером Роем Дженкинсоном, корреспондентом пекинского отделения английской газеты «Чайна экономик ревью».
Вскоре после прибытия в Калган к Лихарину явился связной от Анненкова, поручик Федор Константинович Черкашин, человек не высокой морали, бабник и пьяница, который должен был организовать их встречу. Черкашин не скрывал, что встреча состоится только после того, как будет получено подтверждение реальности существования в северном Казахстане организации, за представителя которой выдает себя Лихарин.
В это время в Калган прибывает Довгаль. На одной из встреч он сообщил Лихарину, что Анненков направил в Казахстан своего инспектора, некоего Карпенко, и что в Союзе об этом известно и принимаются меры, чтобы представить «Соколов» в лучшем виде.
Между тем обстановка в Китае складывалась не в пользу Фын Юйсяна. На севере милитаристам удалось разбить одного из его генералов, и положение армии и авторитет Фына пошатнулись. Ход операции следовало ускорить.
Однажды Лихарину удалось обнаружить у мертвецки пьяного Черкашина письмо Анненкова к С. Меркулову, одному из руководителей белой эмиграции в Маньчжурии. Это был положительный ответ Анненкова на вопрос Меркулова о готовности атамана выступить во главе синьцзянской эмиграции против СССР. Письмо было настолько важным, что Примаков ознакомил с ним Фын Юйсяна. Намерения белогвардейцев обеспокоили маршала, и он решил выслать Анненкова с подконтрольной территории. Однако Примакову удалось убедить Фына, что лучше держать Анненкова при себе, контролировать его действия и знать замыслы противников. Фын Юйсян согласился и распорядился вызвать Анненкова в Пиндечуань (небольшой городок под Калганом) в свою резиденцию, чтобы познакомиться с ним и назначить старшим военным советником в группу войск своего генерала Чжан Цзинцзяна, губернатора провинции Чахар. На этот же прием был приглашен и Лихарин. Приглашенные были представлены друг другу. Знакомство Лихарина с Анненковым и с его начальником штаба Денисовым состоялось.
